Саммит G-20 в Индии оказался глубоким по содержанию и потребует серьезного ответа от Пекина

Индийский саммит довольно подробно освещался и разбирался обозревателями, поскольку отсутствие на нем китайского лидера делало странным уже сам формат «Большой двадцатки». Однако и формат БРИКС начинает претерпевать изменения относительно своих первоначальных идей и задач («Об итогах прошедшего саммита БРИКС»).

Если в изначальной концептуальной конструкции G-7 (финансовый и технологический кластер) уравновешиваются БРИК+С (индустрия, сырье, трудовые ресурсы), а G-20 представляет своего рода стыковочный механизм между первой и второй платформами, то нынешняя ситуация показывает определенные изменения.

G-7 теперь потенциально может быть уравновешен (в некотором будущем и при определенных обстоятельствах) БРИКС+, а вот формат G-20 роль стыковочной муфты начинает терять. Его постепенно сшивают с Большой Семеркой.

Это пока только тенденция, и еще вопрос, насколько она примет устойчивый характер, но не отметить ее нельзя. Но тогда возникает новый вопрос, а какой функционал был актуализирован у G-20 в Нью-Дели? Итоги и выводы тут могут быть довольно интересными.

Многие обратили внимание на употребление вместо наименования «Индия», исконного наименования страны на хинди – «Бхарат». Оба наименования используются в официальных документах, но на международных площадках традиционно фигурирует именно «Индия». На этот раз порядок решили пересмотреть, и премьер-министр Индии Н. Моди выступал от Бхарата.

Бхарат, относимое к раннему этапу становления общественного строя Индии – ко времени арийского завоевания (или современно и толерантно – переселения), конечно, довольно ярко подчеркивает не просто доколониальный, но крайне самобытный характер Индии как одного из центров цивилизации.

На Западе обозревателями акценты были сделаны на противопоставлении Британия – Индия, но, судя по общей повестке саммита и его результатам, следует все-таки это отнести к той черте, которая разделяет Индию и Китай.

Арийское переселение уходит корнями, согласно ряду источников, гораздо глубже, чем описанная и кодифицированная китайская история. Вряд ли стоит в данном конкретном случае, в свою очередь, углубляться в исторический разбор «кто древнее», ведь речь идет прежде всего об идеологемах. У китайцев цивилизационные идеологемы, которые лежат в основе нынешней политики, свои, а у Индии свои.

В данном случае Нью-Дели подчеркивает, что основа индийской политики равноценна даже по «корневому признаку». Следует также отметить, что за несколько дней до саммита «Большой двадцатки» папа римский привез весьма своеобразное послание Китаю, которое подробно разбиралось в материале («Папа Римский в Монголии. Послание хана Гуюка для Китая»).

Куда входит Тибет и часть индо-пакистанского региона, исходя из сути этого послания?

В имперскую сферу Pax Mongolica, которая имела столицу в то время в Китае и оттуда же управлялась. Вот в Бхарате-Индии с этой идеей континентальной проектной оси Рим – Китай совсем не согласны. И об этом уже говорят многие другие важные детали этого саммита. Табличка Н. Моди с пока не очень привычным названием «Бхарат» – это тоже своего рода ответ на идеологемы Pax Mongolica «с китайской спецификой».

Первоначально создавалось впечатление, что основная часть мероприятия будет посвящена темам, связанным с Украиной. Действительно, в этой части мы видим прямое продолжение т. н. «мирного саммита» в Джидде, который вызвал ранее широкую реакцию и разбирался подробно. В итоге аравийская мирная инициатива стала называться даже провальной, однако важен не только повод – а и общий контекст, и то, сколько времени занимала эта часть мероприятия.

На саммите в Джидде для США было важно привлечь к обсуждению Китай, но при этом методично, как одна лесная настойчивая птица, которая выдалбливает пищу из-под коры, стараться «склеивать» Ближний Восток и Израиль вместе с Индией в одну большую политическую и экономическую конструкцию (см. «США и новая концепция «Третьего полюса для Ближнего Востока», а также «О странных мирных переговорах в Саудовской Аравии»).

Собственно, поэтому автор акцентировал внимание в начале августа на ряде сообщений «Блумберга», что новый этап мирного саммита на основе аравийской модели может пройти уже не в Саудовской Аравии, а как раз в соседней Индии. Логика процесса здесь связана не столько с Украиной, сколько с видением регионального развития в целом.

«Если держать в голове этот концептуальный проект «Третьего полюса», то совершенно логичным становится и такое сообщение от «Блумберга», что следующий этап мирного саммита по Украине пройдёт уже не в саудовской Джидде, а в… Нью-Дели, индийской столице. Не исключено, что авторы «Блумберга», зная, как их цитируют в России, осуществляют своего рода «троллинг», прощупывание почвы, но логика сообщения на самом деле хорошо соответствует американской концепции».

Тогда это казалось откровенной натяжкой, но (как и в Джидде) здесь важна не собственно украинская тема, а, опять-таки, общий контекст. Вторая же большая задача заключалась в синхронизации форматов G-7 и G-20, не только по повестке и времени, но и по итоговым заявлениям. США своей линии остались верны, просто эту линию надо не упускать из виду.

Проблема США заключается в том, что с украинской повесткой они откровенно перебарщивают, привычно, когда Киев следует политике «агрессивного сознательного нищенства», но и Джидда, и Нью-Дели показывают уже самому Вашингтону, что украинская повестка не является универсальным цементом, которым можно крепить любые международные форумы. Если цемента слишком много, а песка слишком мало, то эффект может получиться противоположный.

Китай ведь понизил свое участие в саммите «Большой двадцатки» не в последнюю очередь потому, что имел заранее понимание тому количеству времени, которое будет уделено на согласование итогового заявления по Украине. Свою позицию ведь он озвучивал ранее и неоднократно.

Помимо общего контекста, процесс согласования общих тезисов по Украине позволяет Вашингтону в свою очередь ощущать пределы возможного в плане своих целей активной или пассивной заморозки противостояния на Днепре.

Не зря западная пресса уже чуть ли не прямым текстом говорит о том, что надо замораживать активную фазу противостояния, если контрнаступление будет неудачным (а оно пока именно таково).

Разные группы американского политикума таким образом, через подобные саммиты оценивают обстановку, в том числе по отношению к потенциальным торговым возможностям России, ибо в нынешней модели «импортозамещения» внешняя торговля является для Москвы базовым показателем устойчивости.

Итоговые тезисы саммита по Украине известны отрывочно, и они в очередной раз для Вашингтона слишком нейтральны (это общее мнение с саммита). Не зря одновременно собирался и саммит парламентских объединений Большой семерки. Там были формулировки, вовсе не допускающие нейтральности.

Отметим еще раз момент, иллюстрирующий позицию, изложенную выше: через украинскую повестку США постепенно выводят и саммит G-20, и G-7 на единую волну.

Было бы странно, если бы Китай этого не видел, и Пекин будет отвечать на других чашах весов – ШОС и БРИКС+, поскольку «Большая двадцатка» уже перестает играть роль балансира и того самого стыковочного механизма.

Вытягивая на себя G-20, США автоматически убирают из нее функцию баланса. Проблема в том, что этот вакуум необходимо будет заполнять. На каких условиях участвовать – тут Пекину есть над чем поразмышлять. Ведь нынешний саммит в Нью-Дели показал, что политический вес Китая – величина тоже изменчивая.

Этот аспект саммита значит стратегически даже больше, чем собственно те или иные формулировки по Украине. Между собой по-прежнему конкурируют два проекта глобализации («Римский клуб» vs «Ультра-либералы»), в каждом из которых имеются модели, где все эти саммиты, форумы, объединения наделяются определенным функционалом. Меняются функции (объективно или субъективно), придется той или иной стороне корректировать и исходные модели, как бы не хотелось. А это уже изменение в институтах, это не формулировку согласовать, пусть важную в конкретный момент.

В итоговых тезисах по Украине, насколько известно, нет упоминания «агрессии России» или «войны против Украины», более того, скорее всего, они даже не будут включены в основной документ, зато получилось направить сам вектор двух объединений в нужном направлении. Времени на саммите украинскому кейсу было уделено значительно больше, чем в прошлом году. Это не так уж мало по результату для США, хоть и даже близко не максимум.

На второй день саммита было объявлено о подписании меморандума о взаимопонимании между ОАЭ, Саудовской Аравией, Индией, США и ЕС о формировании общей портовой, энергетической и железнодорожной сети.

Интересно то, что об этом сразу заговорили как об альтернативе китайского проекта «Один пояс – один путь». Но, с другой стороны, не странно ли, что все эти страны, исключая США, и так являются потенциальными получателями товаров по китайскому логистическому коридору. Особенно в этом плане занимателен Евросоюз – главный реципиент проекта «Один пояс – один путь». Ну построят наконец-то трансаравийскую сеть железных дорог – проект, которому уже лет двадцать минимум, будут китайцы возить свои контейнеры в Европу, а может, просто купят там доли.

Речь не идет о логистике – альтернативе китайской, эта логистика китайскому проекту не противоречит, даже в каком-то плане его упрощает и удешевляет.

Речь идет снова о концептуальной идее США по созданию «Третьего макроэкономического полюса», которая выросла из идей соглашений Авраама и через несколько этапов оформилась в концепцию I2U2+. Но это уже не логистические проекты, не торговые и транспортные коридоры, которых много не бывает, а превращение региона в отдельный индустриальный кластер. Идея в создании конкуренции Китаю на его основной, производственной площадке.

Дж. Салливан в начале мая, когда эта концепция была окончательно сформирована и презентована прямо сказал: «Вы о ней будете слышать все чаще и чаще». И мы действительно видим, что Вашингтон ее выстраивает настойчиво. Препятствие для этого изначально лежало в плоскости отношений Саудовская Аравия – Палестина – Израиль. Без Саудовской Аравии проект не заработает. Но сколько за последние пару лет Штаты не пытались склонить Эр-Рияд присоединиться к этой идее «индо-аравийского блока», они наталкивались на противодействие наследного принца.

Подписание этого меморандума означает, лед тронулся, и позиция Эр-Рияда смягчилась. А это в свою очередь означает, что где-то вызревают определенные договоренности по Палестине, подвижки в этом вопросе кабинета Б.Нетаньяху, определенные сложности по Сирии для России и Ирана и еще множество смежных комбинаций из проблем и возможностей. Это еще не прорыв в плане I2U2+ и «третьего полюса», но уже довольно близко к нему. А еще это хороший ответ трампистам и адептам MAGA на внутреннем политическом поле в США – вы думали, что только вы можете говорить о «хороших сделках», вот вам «большая сделка».

Совокупные финансы «Большой семерки», выделенные по программе PGII, и аравийских фондов могут, по идее, полностью покрыть затраты на такой проект. Конечно, Китаю противодействовать ему придется, и это не будет простой задачей. Своеобразная ирония судьбы тут в том, что эта концепция является наглядным выражением тезиса о необходимости создания «многополярного мира» – ну вот и такая модель многополярности, оказывается, возможна. Оппонировать ей тезисами «борьбы с американской гегемонией» через некоторое время будет не самой тривиальной задачей.

Тем, кто полагает, что изложенное выше, есть только гипотетическая конструкция, следует ответить на простой вопрос: в рамках какой концепции будут работать зависшие в Индии миллиарды долларов в рупиях? С. Лавров бодро отрапортовал, что Индия предложит направления для инвестиций. Отлично, только на какую (вернее, чью) стратегию будут они работать в итоге? В данном случае «Большая семерка» может только выразить благодарность, что объем собственных средств, выделяемых на интеграционную стратегию PGII, можно сократить, а это как раз и есть альтернатива (одна из) китайским инициативам.

Хотя нельзя исключить и тот вариант, что это все лишь завуалированный отток капитала, только вряд ли он будет работать вне рамок той же PGII. В любом случае, когда нам показывают фотографии растекающегося в улыбках Н. Моди, который очень радушно жмет руку нашему главе МИД, надо понимать, что у каждого было бы такое лицо, если бы ваш продавец оставил вам средства на счетах в таком объеме «на инвестиции».

В общем, саммит G-20 получился не столько «украинский», сколько концептуальный, и будет печально, если у нас в России все сосредоточится при анализе только вокруг разбора тезисов вокруг Украины, хотя понятно, что это самая болевая точка.

Рим приехал в Монголию, а Китай и Россия первыми лицами в саммите G-20 не участвовали, как и, понятное дело, Иран. Т. е. в саммите так или иначе не была полноценно задействована «континентальная ось». Это серьезный вызов, и то, какой будет на него ответ, мы увидим по тому, как будет проведен уже другой крупный международный форум – ШОС.