СООБЩНИК БОЙНИ. КАК АМЕРИКА ДЕЛАЕТ ВОЗМОЖНОЙ ВОЙНУ В ЙЕМЕНЕ

Это не было полной неожиданностью. Саудовская Аравия уже несколько месяцев выражает свою растущую озабоченность по поводу повстанческого движения на своей южной границе, утверждая, что повстанцы были доверенными лицами их главного противника, Ирана.

Тем не менее это послание содержало то, что официальные лица администрации Обамы охарактеризовали как «без пяти минут до полуночи» («мгновение до развязки». – Прим. ред.), чего они не совсем ожидали: Саудовская Аравия собиралась действовать незамедлительно, с США или без них. Но она предпочла опереться на американскую помощь.

Советники президента Барака Обамы болезненно отнеслись к решению, стоящему перед администрацией. В то время мы оба занимали руководящие должности в Совете национальной безопасности: один консультировал по политике на Ближнем Востоке, а другой – по правам человека и многосторонним вопросам. Все в администрации знали неоднозначную историю вторжений США в арабском мире, последним из которых была Ливия, и хорошо знали о сильном отвращении президента к очередному вмешательству.

По опыту Вьетнама, Афганистана и Ирака официальные лица знали, как трудно победить повстанцев – как могут разочаровывать обещания быстрой победы. В этом случае были дополнительные основания для сомнений. Официальные лица США думали, что Саудовская Аравия преувеличивает роль Ирана, и у них не было иллюзий, что саудовские вооружённые силы, хотя и хорошо оснащены современным американским оружием, являются высококвалифицированной армией.

Короче говоря, было много всего, что могло пойти не так. Как позже сказал один из нас (бывший высокопоставленный чиновник):

Мы знали, что можем сесть в машину с пьяным водителем.

И всё же Соединённые Штаты всё равно влезли. Думая, что смогут предложить разумное руководство и при необходимости взять бразды правления, Вашингтон делился разведданными, заправлял самолёты, продавал оружие и предоставлял дипломатическое прикрытие.

Теперь, спустя почти шесть лет после вмешательства Саудовской Аравии, война в Йемене превратилась в катастрофу. Это ещё больше дестабилизировало Ближний Восток, расширило возможности Ирана и запятнало репутацию Соединённых Штатов в мире. Прежде всего, это нанесло ущерб йеменскому народу, который сейчас переживает самую страшную в мире гуманитарную катастрофу.

По данным ООН, около четверти миллиона человек погибли в результате конфликта, примерно половина – от косвенных причин, таких как недоедание и болезни. Ещё многие миллионы голодают или бездомны. А поскольку власть раздроблена среди растущего числа йеменских игроков на местах, конфликт становится ещё труднее разрешить.

Соединённые Штаты с самого начала играли важную роль в Йемене и поэтому должны ответить за свою роль в трагедии. По причинам, как моральным, так и стратегическим, администрация Байдена должна сделать своей приоритетной задачей вывести Соединённые Штаты из войны в Йемене и сделать всё возможное, чтобы довести конфликт до давно назревшего завершения.

Но чтобы история не повторилась, администрация должна сделать своим приоритетом извлечение уроков из печальных событий конфликта. История участия США в войне – это история запутанного партнёрства, принятия желаемого за действительное и отсутствия целесообразности. Стремясь избежать разлада с близким союзником, администрация, которая была полна решимости держаться подальше от новой войны на Ближнем Востоке, в конечном итоге стала соучастником одной из самых ужасных войн в регионе. 

Выбор Обамы

Как Соединённые Штаты оказались втянутыми в этот ужасный беспорядок? История начинается в 2011 году, когда пал стареющий, коррумпированный и авторитарный президент Йемена Али Абдаллы Салеха, которого протесты вынудили передать власть своему вице-президенту Абд-Раббу Мансуру Хади. Хади должен был служить мостом между старым режимом и светлым будущим, но так не вышло. В январе 2014 года на девятимесячной «конференции по национальному диалогу» был представлен желательный, хотя и ошибочный, план политической реформы.

Но к тому времени экономика была близка к коллапсу, и группа повстанцев, воевавшая с центральным правительством в течение последнего десятилетия, быстро добивалась территориальных успехов. Это были хуситы, также известные как «Ансар Аллах» («Партизаны Бога»), последователи зайдитской ветви шиитского ислама, которые базировались на севере страны, недалеко от границы с Саудовской Аравией.

В сентябре 2014 года на волне антиправительственного гнева хуситы захватили столицу Йемена Сану и в конечном итоге преследовали Хади до южного портового города Аден. Саудовская Аравия опасалась, что её сосед будет полностью захвачен проиранскими силами. В начале 2015 года она сплотила коалицию из девяти в основном суннитских арабских государств, в том числе были и Объединённые Арабские Эмираты, и подготовилась к военному вмешательству, чтобы восстановить власть Хади и противостоять тому, что он называл растущей иранской угрозой для региона.

Это решение было принято сразу после смены власти в Саудовской Аравии, в результате которой к власти пришёл наследный принц Мухаммед бин Салман, который стал лицом войны в Йемене. Именно в этом контексте саудовцы обратились с просьбой об американской помощи. Официальные лица США изо всех сил пытались отстоять свои взгляды и дать рекомендации президенту. Многие были обеспокоены возможной деспотичностью коалиции и неоднозначно относились к вопросу о том, следует ли рассматривать Мухаммеда бин Салмана как потенциальную восходящую звезду или как горячую голову, но в конце концов их поведение не было особенно решительным.

Высшее руководство Обамы по национальной безопасности единогласно рекомендовало продолжить оказание некоторой помощи саудовской кампании, и президент согласился. Белый дом объявил, что он санкционировал «оказание материально‑технической и разведывательной поддержки» коалиции и что Соединенные Штаты будут работать со своими новыми партнёрами над созданием совместной группы планирования в Эр-Рияде, которая будет «координировать военную и разведывательную поддержку США».

Почему администрация Обамы сделала это, во многом связано с Хади. По его мнению, он был законным лидером Йемена – и значительно лучше своего столь нелюбимого предшественника. Хади также считался надёжным партнёром по борьбе с терроризмом, тем, кто дал Соединённым Штатам широкие возможности в их операциях против «Аль‑Каиды» (организация, деятельность которой в Российской Федерации запрещена) на Аравийском полуострове, которую многие официальные лица США оценили как наиболее опасное из ответвлений «Аль-Каиды».

Когда хуситы, которые были яростно антиамерикански настроены, изгнали Хади из Саны, правительство США расценило их победу как вызов своим интересам в Йемене и международному праву. По причинам, которые казались ему одновременно принципиальными и прагматическими, Вашингтон надеялся на восстановление прежней власти.

Официальные лица США также стремились улучшить отношения с саудитами и с другими партнёрами Вашингтона в Персидском заливе, в первую очередь с Объединёнными Арабскими Эмиратами. На протяжении десятилетий Соединённые Штаты рассматривали своё партнёрство в регионе как ключ к защите своих интересов в сфере энергетики и безопасности, и весной 2015 года эти связи находились под угрозой. Саудовская Аравия и её союзники в Персидском заливе рассматривали ядерную сделку с Ираном, которая в то время близилась к завершению, как предоставление Ирану поддержки за их счёт.

Но у них были и другие причины для недовольства – в частности, по поводу политики США во время «арабской весны», особенно в отношении Египта, где, по их мнению, администрация Обамы слишком поспешила бросить президента Хосни Мубарака, а затем слишком поспешно захотела нормализовать отношения с правительством «Братьев‑мусульман» (организация, деятельность которой в Российской Федерации запрещена), которое заменило его. Страны Персидского залива также считали, что Соединённые Штаты уходят из региона, что делает их уязвимыми для атак исламистов.

Таким образом, лозунгом политики США стало «заверение». Это означало для саудовцев получение некоторых гарантий того, что Вашингтон будет поддерживать сложившиеся десятилетиями обязательства по безопасности. Это позволило бы саудовцам защитить свою страну от определённых внешних угроз, а также распространить это чувство поддержки на других региональных партнёров.

Когда официальные лица США планировали встречу лидеров стран Персидского залива в Кэмп-Дэвиде в мае 2015 года, они нацеливались на один важный результат: коммюнике, подтверждающее готовность Соединённых Штатов прийти на помощь своим странам в случае внешней агрессии. Теперь саудовцы почувствовали угрозу со стороны поддерживаемого Ираном ополчения на своей южной границе. Отказаться от поддержки было бы, мягко говоря, неуместным.

Ещё одна причина, по которой официальные лица США решили поддержать возглавляемую Саудовской Аравией коалицию в 2015 году, заключалась в том, что они думали, что Вашингтон может оказать сдерживающее влияние. Поддержка, которую санкционировал Обама, сопровождалась ограничениями, оговорками и мерами безопасности.

Обама указал на то, что американская помощь должна служить целям защиты территориальной целостности Саудовской Аравии, делая эту помощь по сути оборонительной по своему характеру. Администрация также надеялась, что объединённая группа планирования станет форумом, на котором американские советники смогут повысить профессионализм своих саудовских коллег, узнать, что они делают, и, при необходимости, обуздать их.

Сдерживание саудитов

Как только это стало очевидным, Соединённые Штаты осознали, что сильно недооценили проблему, с которой они столкнутся, сдерживая операции Саудовской Аравии и минимизируя как гуманитарный ущерб, так и жертвы среди гражданского населения. Коалиция с самого начала прибегла к тактике жёсткой борьбы. Во-первых, она не позволяла импортировать товары в районы, контролируемые хуситами, что перекрывало поток товаров в крупнейший и самый важный порт страны Ходейду.

Затем она нанесла удар по критически важной инфраструктуре, такой как контейнерные краны и предприятия по производству продуктов питания. Забастовки поразили жилые кварталы. В нескольких случаях официальные лица США были обеспокоены тем, что коалиция действовала намеренно, возможно, считая, что эти удары имеют тактическую выгоду.

В ответ США попытались решить проблему. Американские дипломаты поддержали режим проверки импорта, чтобы убедить Саудовскую Аравию ослабить ограничения на ввоз товаров в страну, но поток товаров увеличился лишь незначительно, и йеменцы столкнулись с возрастающими трудностями.

Чтобы уменьшить жертвы среди гражданского населения в результате бомбардировок, официальные лица США разработали списки запретов на нанесение ударов для саудовских пилотов, но там была огромная лазейка: списки применялись только к заранее запланированным ударам, а не к тем, которые были составлены в то время, когда пилот находился в воздухе.

Что касается совместной группы планирования в Эр-Рияде, то персонал, назначенный ей Пентагоном, как правило, специализировался на логистике и разведке, а не на методах предотвращения ущерба гражданскому населению во время авиаудара. Вдобавок к этому большинство (если не все) из них сидели вдали от командного центра, где принимались решения о целях; они находились либо на отдельном этаже, либо в отдельном здании.

Госдепартамент в конечном итоге направил своего эксперта для работы с ячейкой, но после резкого увеличения числа жертв среди гражданского населения в августе 2016 года отменил своё решение, опасаясь, что присутствие советника даст американцам одобрение на безответственные методы нападения.

В этой нечёткой атмосфере усилий по сдерживанию ухудшающейся гуманитарной катастрофы Соединённые Штаты не ушли. Американские самолёты продолжали заправлять саудовские самолёты по пути бомбардировки йеменских целей, даже не зная, что это за цели. Вашингтон предоставил разведданные, доставил оружие и направил инструкторов, чтобы помочь саудовским военно-воздушным силам в полёте.

США сделали всё это отчасти из уважения к тем же интересам, которые в первую очередь привели к их участию в конфликте, а отчасти потому, что продолжали верить, что их нахождение на стороне коалиции позволяет принести пользу – увести коалицию от ещё худших решений, чем она уже принимала, и уговорить её сесть за стол переговоров.

За последние шесть месяцев администрация Обамы предприняла ряд шагов, которые, по словам нескольких бывших чиновников, было необходимо предпринять раньше. В августе 2016 года госсекретарь Джон Керри активизировал миротворческие усилия, отказавшись от нереалистичных задач, которыми ранее руководствовались дипломатические усилия.

Напомним, что резолюция Совета Безопасности ООН 2015 года настояла на том, чтобы хуситы передали своё тяжёлое вооружение и позволили правительству Хади вернуться в Сану и прийти к власти; Керри предложил хуситам и их союзникам роль в соглашении о разделении власти в обмен на передачу оружия и территорий.

После того как в октябре 2016 года в результате авиаудара по похоронному залу в Сане погибли 155 человек, администрация Обамы также пересмотрела свой подход к продаже оружия саудовцам. В декабре она объявила, что прекращает запланированную продажу высокоточных боеприпасов.

Но этого было слишком мало – и уже было слишком поздно. За несколько месяцев до этого решения, когда надвигались президентские выборы в США, американским дипломатам становилось всё труднее мотивировать саудовцев сосредоточиться на мирном плане. Когда победил Дональд Трамп, это стало попросту невозможным.

Саудовская Аравия подозревала, что администрация, ожидающая своего часа, будет сильнее продвигать свою антииранскую повестку и с большей готовностью иначе смотреть на жертвы среди гражданского населения. В свою очередь, приостановка продажи оружия не сильно задела саудовцев. Они правильно предугадали, что администрация Трампа отменит это решение. К тому времени, когда администрация Обамы начала несколько ужесточать свой подход, пора было передать знамя своему преемнику. И худшее было ещё впереди.

Бессмысленный контроль

Администрация Трампа смотрела на Ближний Восток совсем другими глазами. Он разделял зацикленность саудовцев на Иране, а сам Трамп проявлял особую симпатию к сильным мира сего, похожим на Мухаммеда бин Салмана. Хотя некоторые высокопоставленные официальные лица США, такие как министр обороны Джеймс Мэттис, не испытывали большого интереса к конфликту в Йемене, не видя реального военного решения, приоритеты новой администрации были ясны и не предполагали миротворчество.

Команда Трампа гораздо больше заботилась о том, чтобы Саудовская Аравия стала ещё более крупным покупателем американского оружия и партнёром в условном израильско-палестинском мирном соглашении, а также о том, чтобы превратить Йемен в фронт в своей кампании «максимального давления» против Ирана.

При Трампе подход США к войне в Йемене был неустойчивым. Сначала внимание к мирному процессу ослабло, поскольку принятие решений было оставлено в руках чиновников субкабинета, в то время как оперативная поддержка военной кампании росла. Соединённые Штаты открыли каналы для обмена разведданными, что позволило наносить удары по целям хуситов, а в июне 2017 года администрация Трампа разблокировала поставку оружия, приостановленную администрацией Обамы.

Команда Трампа также посылала смешанные сигналы о том, может ли она одобрить возобновление атаки на порт Ходейда – на этот раз по суше, а не по морю – то, что предыдущая администрация назвала категорически неприемлемым.

Совершив особенно резкий акт, в сентябре 2018 года госсекретарь Майк Помпео официально уведомил Конгресс о том, что коалиция делает достаточно для защиты гражданского населения, что является необходимым условием для продолжения операций по заправке топливом, всего через несколько недель после того, как саудовский забастовщик нанёс удар по школьному автобусу и убил 40 детей.

Политика США приняла новый оборот после того, как саудовцы убили обозревателя Washington Post Джамаля Хашогги в своём консульстве в Стамбуле в октябре 2018 года. Побуждаемая Конгрессом, администрация Трампа настаивала на возобновлении мирных переговоров между правительством Хади и хуситами.

Отчасти благодаря личному контакту Мэттиса с членами коалиции в декабре 2018 года переговоры проходили поблизости от Стокгольма под эгидой ООН. Эти переговоры привели к прекращению огня вокруг Ходейды и создали то, что могло стать основой для более широких усилий по достижению мира. Но в том же месяце Мэттис ушёл в отставку, и стремление США к мирному процессу снова ослабло.

Шло время, слияние эскалации конфликта в Йемене и усиления давления США на Иран превратило войну в центральную арену региональной борьбы за власть. С одной стороны, были США и их региональные партнеры, а с другой – Иран и его союзники.

Насколько хуситы зависят от поддержки Ирана и в какой степени их действия отражают иранские желания, является предметом горячих споров. Но две вещи кажутся очевидными: во-первых, Иран с самого начала рассматривал конфликт как недорогую и выгодную возможность дать увязнуть и истечь кровью своему саудовскому сопернику, а во-вторых, поскольку война продолжается, связи между повстанцами и Тегераном усилились, и хуситы всё чаще обращаются к Ирану за помощью, будь то в форме обучения личного состава или материальной помощи.

Отчасти благодаря этой поддержке хуситы увеличили количество своих беспилотных и ракетных ударов по территории Саудовской Аравии. Казалось, что в бой вступил сам Иран. В сентябре 2019 года была осуществлена ​​комплексная атака дронов на нефтяные объекты на востоке Саудовской Аравии. Хотя ответственность за это взяли на себя хуситы, изощрённость ударов и траектории полёта дронов предполагали иранскую руку. Отчасти это нападение было способом Ирана ответить на кампанию максимального давления Вашингтона и отвратить страны Персидского залива от участия в ней.

Война в Йемене дала Ирану как мотивацию, так и возможность поиграть мускулами, и он сделал это. В течение 2020 года Саудовская Аравия осознала, что предвиденная ею быстрая война превратилась в долгую и утомительную бойню, за которую пришлось дорого заплатить как материально, так и репутационно.

Мухаммед бин Салман стремится восстановить свою серьёзно повреждённую позицию в Вашингтоне, пострадавшую в результате убийства Хашогги и жестокой кампании в Йемене. В результате нападения дрона на нефтяные объекты Саудовская Аравия активизировала переговоры с хуситами, и Эр-Рияд упорно работал, чтобы образовать под единым знаменем блок, способный к соперничеству с хуситами. Но прекратить войну оказалось гораздо труднее, чем начать её.

По состоянию на январь 2021 года хуситы консолидировали свой контроль над северо-западным Йеменом, при этом от 70 до 80% населения страны подпадали под их власть и угрожали правительственному оплоту Мариб, недалеко от северо-восточного угла их зоны контроля. Остальная часть страны представляет собой политическое «лоскутное одеяло», которое перетягивают правительственные силы, различные ополченцы и местные власти.

Причины для беспокойства

Джо Байден дал понять, что вопросы, на которых он сосредоточится в качестве президента США, будут иметь ощутимые внутренние последствия: изменение климата, пандемия, Китай. Почему, учитывая его чрезвычайную занятость, он вообще должен заботиться о разрешении кризиса в Йемене?

Выделяются три причины.

Во-первых, это ответственность Соединённых Штатов за то, что произошло. Саудовская Аравия почти наверняка вмешалась бы в дела Йемена, даже если бы администрация Обамы отклонила её призыв о помощи, и вполне могла вести свою кампанию с ещё меньшим уважением к законам войны, если бы Соединённые Штаты не соблюдали достаточный надзор. Но без поддержки США Саудовской Аравии было бы труднее вести войну, и, возможно, она бы больше стремилась найти мирное решение. Вашингтон обязан помочь навести порядок в хаосе, который он помог создать.

Во-вторых, это огромные масштабы гуманитарного кризиса в Йемене. Согласно статистике ООН, по состоянию на середину 2020 года примерно 24 миллиона йеменцев, 80% населения страны, нуждались в той или иной форме помощи. Примерно 20 миллионов находились на грани голода. В ноябре 2020 года генеральный секретарь ООН Антониу Гутерриш предупредил, что Йемен «сейчас находится в непосредственной опасности самого страшного голода, который мир видел за последние десятилетия». Виноват не только конфликт – Йемен был беднейшей страной региона ещё до его начала, – но в первую очередь виноваты крах экономики и потеря доступа к аэропортам и морским портам или их закрытие – и всё это побочные продукты войны.

В-третьих, это возможность распространения влияния США в регионе. Пока продолжается конфликт, остаётся риск того, что он может спровоцировать прямую конфронтацию между Ираном и Саудовской Аравией. В качестве кандидата Байден обязался увести Соединённые Штаты от авантюризма на Ближнем Востоке. Но такие обязательства может быть сложно выполнить в моменты кризиса.

Если конфликт между Ираном и Саудовской Аравией начнёт обостряться на Аравийском полуострове, администрация Байдена может оказаться под огромным давлением, чтобы вмешаться, несмотря на её здравый смысл. Уже сам по себе этот риск должен быть достаточной причиной для Байдена в начале своего правления, чтобы вывести Соединённые Штаты из конфликта в Йемене и попытаться положить ему конец. Однако у этого плана есть одна большая проблема: он может не сработать.

Дать шанс на мир

Байден столкнулся с трудностью в ​​Йемене. Высокопоставленные члены его команды, в том числе госсекретарь Энтони Блинкен и советник по национальной безопасности Джейк Салливан, подписали в 2018 году письмо (которое мы также подписали), в котором признали провал йеменской политики администрации Обамы.

Как кандидат, Байден сам пообещал «прекратить поддержку США катастрофической войны в Йемене, которую возглавляет Саудовская Аравия, и потребовать переоценки наших отношений с Саудовской Аравией». Он также пообещал присоединиться к ядерной сделке с Ираном.

Эти шаги неизбежно вызовут напряжённость в отношениях с Саудовской Аравией. Тем не менее администрация Байдена также привержена прекращению войны в Йемене и переговорам о последующей сделке с Ираном по региональным вопросам, шаги, которые по определению потребуют тесного сотрудничества с Эр-Риядом.

Еще больше усложняет ситуацию то, что администрации придется каким-то образом удостовериться, что хуситы, которые, вероятно, будут чувствовать помощь от любого сокращения поддержки США военных усилий (столь же сильную, что и чувство оставленности у Саудовской Аравии), тем не менее, окажутся под достаточным давлением, чтобы согласиться на мирное урегулирование конфликта.

Соединённым Штатам потребуется ловкое дипломатическое жонглирование, чтобы сделать сразу несколько вещей: отступить от войны, помогая положить ей конец, прижать Саудовскую Аравию, но не слишком отчуждать её, и вступить в непосредственный контакт с хуситами, не чрезмерно обнадёживая их.

Любой официальный представитель США, пытающийся ориентироваться в этой проблеме, может построить следующую дорожную карту. Во-первых, Байден отменит принятое в последнюю минуту решение администрации Трампа объявить хуситов террористической организацией. Этот шаг не только не создал рычагов давления на хуситов, как утверждали официальные лица Трампа, но и привёл к санкциям, которые могли иметь катастрофические гуманитарные последствия и серьёзно осложнить дипломатические усилия.

Во-вторых, он объявит о прекращении военной помощи США саудовским военным силам. Чтобы избежать отчуждения Эр-Рияда до такой степени, что он откажется от сотрудничества, Вашингтон также подтвердит своё обязательство помогать королевству и его партнёрам защищать свою территориальную целостность, чётко давая понять, что это обещание применимо только к угрозам определённого масштаба.

По словам Салливана, цель должна состоять в том, чтобы «сбалансировать напряжение и умиротворение». Администрация также может прояснить, что направление двусторонних отношений будет в значительной степени зависеть от того, будут ли саудовцы работать с ними, чтобы найти практический способ положить конец войне. Параллельно Вашингтон усилит свою поддержку мирного процесса под руководством ООН и, возможно, назначит для этой цели специального посланника США в Йемене.

Наконец, на полях переговоров с Ираном о взаимном возвращении к ядерной сделке, администрация будет оказывать давление на Тегеран, чтобы убедить хуситов прекратить боевые действия и проявить гибкость в мирных переговорах – не как условие для повторного присоединения к соглашению, а как шаг, который снизит региональную напряжённость и укрепит доверие.

Йемен является одним из пунктов в списке ближайших дел новой администрации на Ближнем Востоке, по которому, возможно, будет прогресс, хотя это не значит, что усилия увенчаются успехом. Одна из вероятных проблем связана с определением того, какие заверения Вашингтон должен предоставить Саудовской Аравии и её партнёрам. История подсказывает, что сама концепция заверения порождает проблемы. В конце концов, именно это и заставило администрацию Обамы в первую очередь поддержать саудовскую кампанию.

Как бы администрация Байдена ни пыталась прояснить, что она делает, а что не хочет делать, в условиях горячей фазы войны это наверняка будет чревато последствиями. Во многом это связано с тем, что будет сложно определить, какие элементы поддержки США кампании, возглавляемой Саудовской Аравией, нужно продолжить, а какие – прекратить.

Что представляет собой защита и что есть нападение? Чем чреват запрет на поставки оружия хуситам? А как насчёт обмена разведданными, которые саудовцы могли бы использовать для нацеливания на пусковые площадки хуситских ракет, или помощи саудитам в обслуживании их самолётов?

Хуситы перешли границу с Саудовской Аравией и контролируют там территорию. Когда Вашингтон предоставляет разведывательные данные или оружие для противодействия хуситам, выполняет ли он своё обязательство защищать территориальную целостность Саудовской Аравии или просто втягивается в войну в Йемене? Решение прекратить поддержку войны в Йемене не даёт ответа на эти вопросы. Это просто ещё один способ их обозначить. Вспомним, что Обама тоже стремился провести такие различия, но всё равно оказался втянутым в масштабную борьбу.

Но команда Байдена, по крайней мере, имеет преимущество видеть то, что не могла видеть администрация Обамы, и может подготовиться к тому, чтобы быть гораздо более сдержанной в отношении обстоятельств, при которых она готова оказать помощь.

Более того, сколько бы саудовцы ни помогали в мирном процессе, на столь позднем этапе этого может оказаться недостаточно. На пути к миру существует множество препятствий. Хуситам придётся согласиться с тем, что, учитывая сопротивление значительной части населения Йемена, жизнеспособная сделка не просто превратит территориальные реалии в международное признание их правления. Но, преуспев в последние два года, они вряд ли проявят интерес к компромиссу. Хади придётся признать, что его требования о возвращении к власти в Сане через капитуляцию хуситов полностью нереалистичны.

Но воюющий президент проявил удивительное упрямство, и он, вероятно, расценит формирование нового правительства как знак того, что ситуация наконец меняется в его пользу. Соединённые Штаты и Иран со своей стороны могут столкнуться с трудностями при достижении соглашения по Йемену, даже если они достигнут соглашения по ядерной сделке. Хотя окончание кампании максимального давления должно ослабить стимул Ирана к агрессивным действиям в Персидском заливе, этого может быть недостаточно для того, чтобы страна серьёзно оказала давление на хуситов, чтобы они пошли на компромисс – что она, возможно, даже не сможет сделать.

Последнее препятствие: Йемен больше не та страна, которой была, когда началась война. По мере нарастания конфликта власть распределилась между множеством вооружённых сил на местах – не только хуситов и правительства Хади, но также сепаратистских сил на юге и ополченцев под руководством Тарека Салеха, племянника предшественника Хади. Сейчас война ведётся на нескольких фронтах, каждый со своей политической динамикой и линиями управления и контроля. Без поддержки всех этих участников мирное урегулирование вряд ли будет устойчивым.

И получить их поддержку будет сложно: многие группы в Йемене разработали экономические стимулы для затягивания конфликта. Ещё больше усложняет ситуацию то, что несколько региональных игроков проявили интерес к поддержке различных групп на местах.

Администрация Байдена не должна допускать, чтобы эти соображения отговорили её от серьёзных усилий по установлению мира в Йемене. Ставки слишком высоки, чтобы не пытаться. Но администрация также должна иметь в виду, что, что бы она ни делала, она должна быть твёрдой с Саудовской Аравией в её решении отвести Соединённые Штаты от большинства действий, связанных с войной, каким бы трудным это ни было. Прекращение войны может оказаться вне влияния новой администрации. Но это не означает прекращения участия США в делах региона.

Предотвращение случаев, подобных Йемену

Непреодолимость войны в Йемене должна послужить суровым напоминанием о том, насколько дорого обходится вступление в такие конфликты с самого начала. Это также должно вынудить администрацию Байдена взяться за решающий вопрос: как Соединённые Штаты могут избежать соучастия в подобных катастрофах?

Хорошо бы начать с основ партнёрства США в области безопасности в Персидском заливе. Вашингтон дал далеко идущие заверения в том, что он встанет на защиту Саудовской Аравии и других государств Персидского залива, и договорился передать в их руки большой арсенал американского оружия, поддерживаемый американскими частями и личным составом.

Из-за того, как построены эти партнёрские отношения, когда одно из этих государств решает начать неразумную войну, особенно когда есть защитное обоснование, Соединённые Штаты столкнутся с трудным выбором. Следует ли им присоединиться к усилиям, чтобы продемонстрировать верность своим заверениям и попытаться повлиять на использование своего оружия?

Следует ли им отказаться от участия, но продолжать предоставлять оружие и помощь? Или им следует прекратить поддержку и рискнуть разорвать свои отношения с региональным партнёром, осознавая, что другие потенциальные поставщики оружия, такие как Китай, Россия или Турция, вполне могут вмешаться?

Вот те вопросы, которые следует изучить при переоценке американо-саудовских отношений, которую обещал Байден. В основе этого обзора будет расчёт того, какой из двух путей лучше послужит интересам США.

Соединённые Штаты могут подтвердить свою непоколебимую приверженность давнему партнёру, даже если он рискует втянуть Соединённые Штаты в будущие войны такого рода, которых, похоже, всё больше и больше лидеров демократов и республиканцев намерены избегать.

В качестве альтернативы можно уменьшить свои обязательства в попытке снизить опасность разрушительных связей (даже если это их ослабление), которые долгое время считались ключом к защите интересов США в области энергетики и безопасности в Персидском заливе.

Если баланс рисков приведёт администрацию на второй путь, который нам кажется правильным, она, вероятно, захочет пересмотреть гарантии безопасности США, чтобы предоставить больше возможностей для манёвра в ситуациях, подобных Йемену, которые, хотя и являются серьёзными, далеки от реальной угрозы.

Самоанализ должен выходить за рамки исполнительной власти. Конгресс должен сыграть свою роль в предотвращении случаев, подобных Йемену, и действительно, похоже, он это признаёт. В 2019 году и Палата представителей, и Сенат, возмущённые убийством Хашогги, приняли резолюцию, которая потребовала от США выхода из боевых действий в Йемене, но Трамп наложил на неё вето.

В законопроекте была сделана ссылка на Резолюцию о военных полномочиях 1973 года, которая была разработана для ограничения полномочий исполнительной власти вступать в вооружённые конфликты, но даже если бы она была принята, она, вероятно, была бы проигнорирована администрацией из-за свободы действий, предоставленной исполнительной властью, на протяжении многих лет гибко интерпретировавшей ключевые термины в резолюции 1973 года.

Если Конгресс хочет играть более важную роль в принятии решений о том, втягивать ли Соединённые Штаты в будущие конфликты, ему придётся внести поправки в этот закон. В своей нынешней форме Резолюция о военных полномочиях применяется только к конфликтам, в которых войска США либо обстреливают, либо получают повреждения, а не к конфликтам, в которых Соединённые Штаты просто предоставляют оружие и советников.

Конгресс должен изменить закон так, чтобы президент должен был получать одобрение – и периодическое повторное одобрение, – если он или она хочет, чтобы Соединённые Штаты оказывали поддержку на уровне, который фактически сделал бы их стороной в конфликте. Подобная реформа, конечно, ничего не дала бы, если бы Конгресс был более воинственен, чем президент, но даже в этом случае было бы разумно, если бы для вступления в войну потребовалось согласие двух ветвей власти, а не одной. Такое изменение уменьшило бы вероятность того, что Соединённые Штаты вообще попадут в трудную ситуацию, и сделало более вероятным, что они исправят курс, если это произойдёт.

Война в Йемене – трагедия для его народа, постоянный источник нестабильности для региона и открытая рана для Соединённых Штатов. На этом, как бы там ни было, вряд ли всё закончится хорошо. По крайней мере, Соединённые Штаты обязаны себе и жертвам войны научиться чему-то из катастрофы.

Таким образом, прецедент в Йемене может принести пользу Вашингтону и всему миру: если он заставит официальных лиц США откровенно пересмотреть позицию Соединённых Штатов в Персидском заливе и признать, насколько легко можно, несмотря на самые лучшие намерения, попасть в беду.

Авторы

Роберт Малли – президент и главный исполнительный директор Международной кризисной группы. Во время правления Обамы он работал специальным помощником президента, координатором Белого дома по Ближнему Востоку и старшим советником по противодействию «Исламскому государству» (организация, деятельность которой в Российской Федерации запрещена).

Стивен Помпер – старший директор по политике Международной кризисной группы. Во время правления Обамы он работал специальным помощником президента и старшим директором по многосторонним вопросам и правам человека в Совете национальной безопасности.

Примечание редактора

После того как эта статья была отправлена ​​в печать, администрация Байдена объявила о ряде мер, которые соответствуют сделанным ею рекомендациям, в их числе отмена определения администрацией Трампа хуситов как террористической организации, назначение специального посланника в Йемене, сокращение поддержки наступательных операций возглавляемой Саудовской Аравией коалиции в конфликте, поддержка мирного процесса под руководством ООН и предоставление гарантий Саудовской Аравии в отношении защиты её территориальной целостности. Также после того как статья попала в печать, один из её авторов, Роберт Малли, был назначен спецпосланником США в Иране.

Оригинальный материал без перевода можно прочесть здесь.

Материал об истинном смысле происходящего за пределами нашей страны предоставлен Аналитической группой «Катехон«.

РОБЕРТ МАЛЛИ, СТИВЕН ПОМПЕР