«СЛОВО ПАЦАНА» СОРОК ЛЕТ СПУСТЯ. ПОЧЕМУ КРЫЖОВНИКОВ ОТВЕЧАЕТ ЗА БАЗАР

ФОТО: ALEKSANDR SCHEMLYAEV/RUSSIAN LOOK/GLOBAL LOOK PRESS

«Казанский феномен» отобрал почти два года моей подростковой жизни. Дядя, с которым я рос (между нами всего 10 лет разницы), был для меня героем. Он сам «мотался» и «махался». Тогда по городу бегали толпы в «телагах», «прощайках» и «фернандельках», натянутых на глаза, с кирпичами и «монташками» в руках, деля казанский асфальт.

Либо гопник, либо десантник

До 1992 года я смотрел на эти уличные страсти со стороны. И периодически претерпевал от них — например, для того, чтобы пойти в кино, мы прятали деньги в ботинки. Потому как трясли.

Противостоять этому можно было, только самому уйдя в группировку, дибо перейдя по крыло молодёжных официозных структур — ОЮД (Отряд юных десантников) и ОКОД (Оперативный комсомольский отряд дружинников). Но к тому времени популярность красной идеологии стала сходить на нет — отчётно-выборные мероприятия навевали скуку и отдавали фальшью.

Борьбу за умы молодёжи комсомол и милиция проиграли. А как иначе, если нам рассказывали, что мы живём в самой счастливой стране, а больше половины моих одноклассников — обитателей трущоб исторического центра Казани — ходили по нужде в дырку предельно вонючего летом и вымороженного зимой туалета во дворе? А мылись исключительно в общественной бане.

Уличный дресс-код

Поэтому был выбран первый путь. Меня до последнего сдерживали, если можно так сказать, «эстетические расхождения» с воцарившейся в Казани субкультурой. Герои моего детства — Брюс Ли, Гойко Митич, Виктор Цой и Константин Кинчев носили причёски несколько длиннее, чем допускал казанский уличный дресс-код. Опять же, вместо цоевского «шелеста плащей» члены группиировок «гремели» телагами и тулупами.

Я с завистью смотрел молодежные программы ЦТ, где по улицам других городов рассекали ватаги моторокеров, а на концертах гремели цепями металлисты. И недоумевал, отчего в моём родном городе ничего подобного нет?

Однако сколько верёвочке не виться… Не хотелось быть парией, желалось полукриминальным флёром привлекать девчонок. Но окончательное решение было принято после того, как чёрным казанским вечером дядя вышел из дома. И больше его никто не видел. Наша милиция, как водится, никого не нашла. Я же, чтобы пережить образовавшуюся в сердце пустоту, решил пойти его путём. Точнее, попробовал.

В 90-Е БОРЬБУ ЗА УМЫ МОЛОДЁЖИ КОМСОМОЛ И МИЛИЦИЯ ПРОИГРАЛИ. ПОДРОСТКИ ОКАЗАЛИСЬ ПРЕДОСТАВЛЕНЫ САМИ СЕБЕ. ФОТО: ALEKSANDR SCHEMLYAEV/RUSSIAN LOOK/GLOBAL LOOK PRESS

Кулаком в скулу

«Пришился», надо отметить, относительно легко. Для вхождения в среду выбрал компанию, которую до этого откровенно побаивался, но тут решил пойти ва-банк.

Оказалось, что она представляет собой филиал крупной группировки, являясь дворовой полусвободной бригадой. Сборы два раза в неделю. Вместо полноценных ударов по лицу за провинность (старшие засекли за курением или распитием спиртного) — лёгкий тычок кулаком в скулу.

Церемонии «пришивания» предшествовал спарринг, но и его мне удалось избежать. В тот день все обсуждали что-то очень серьёзное, и ребятам было не до ринговых страстей. Опять же, до этого я месяца три с пацанами гулял на правах «вольноопределяющегося». По негласному закону, если мы трясли кого-то, мне не доставалось ничего. А в случае, если на меня наезжали группировщики из другой конторы, за меня «вписываться» не могли.

«Перебегайте!»

Закончилось всё тоже предельно легко. Через два года нахождения в группировке мне приелась вся эта полублатная романтика. Я только и думал, как выйти из неё. Было два варианта: прийти на сборы и напрямую заявить о выходе, после чего быть битым всеми, вплоть до инвалидности. Или откупиться — что означало признать себя лохом, которого потом будут доить и обижать вчерашние товарищи. Ни то, ни другое меня не устраивало, я даже подумывал о том, чтобы переехать в другой регион.

Но всё решилось само собой — большой группировке надоело терпеть под крылом маленький и борзый «филиал». Её эмиссары просто пришли к нам на сборы и сказали: «Перебегайте!».

Принуждения не было. Кто хотел — перебежал. Я не хотел. И многие, как выяснилось, кстати, тоже.

За эти два года я, к счастью, не успел натворить серьёзных дел. Хотя бывало, что избивал невинных, и деньги у них отбирал, но и сам получал. Как — я и Бог знаем, но я за всё отплатил.

В ТЕ ВРЕМЕНА В РОССИИ ЦАРИЛИ НИЩЕТА И БЕЗНАДЁГА. ФОТО: ALEKSANDR SCHEMLYAEV/RUSSIAN LOOK/GLOBAL LOOK PRESS

Крыжовников, который не мог снять плохо

Остаток 90-х тема ОПГ откровенно мешала жить всем, кому хотелось нормального цивилизованного бытия. Я не буду говорить о рэкете и серьёзных разборках крутых дядек на машинах с пистолетами — всё это прошло, к счастью, для меня по касательной. Но и без этого любое культмассовое мероприятие в Казани в итоге выливалось в лучшем случае в разборки, в худшем — в драку.

Уровень уличного вандализма в городе был запредельным. Например, мало уже кто помнит, что нынешнее здание Национальной библиотеки когда-то было построено как гигантский ленинский мемориал. От которого террасами к набережной (тогда просто дамбе) спускались лестницы, освещаемые фонарями. Тогдашняя пацанва упражнялась в метании камней и кирпичей по их плафонам. И все фонари стояли «голыми», словно деревья зимой.

Практически не было подъездов и лифтов, не исписанных аббревиатурами казанских группировок. И не заплёванных и засыпанных шелухой от семечек тротуаров. На скамейках никто не сидел: сидели на спинках, поставив ноги на сами скамейки. Плечами на узких тропинках редко расходились. А женщин вечерами старались не отпускать без сопровождающих. Это всё было, но, к счастью, с началом нулевых стало сходить на нет.

Потому-то я был крайне поражен, когда спустя 40 лет увидел абсолютно правдоподобную картину Казани моего детства — от соответствующей одежды людей и интерьеров квартир до внутреннего антуража школ и дискотек. Как будто на машине времени прокатился. Аж дух захватило.

Я говорю про сериал «Слово пацана. Кровь на асфальте», который снят на основе книги Роберта Гараева «Слово пацана. Криминальный Татарстан 1970−2010-х».

ПРЕМЬЕРА СЕРИАЛА «СЛОВО ПАЦАНА. КРОВЬ НА АСФАЛЬТЕ». 2023 Г. TOOMUCH PRODUCTION, НМГ СТУДИЯ, WINK, START. РЕЖ. ЖОРА КРЫЖОВНИКОВ. СКРИНШОТ КАДРА ВИДЕО YOUTUBE-КАНАЛА WINK

Отклик и толчок

С бывшим «низовским» Гараевым, кстати, мы тоже плотно общались году в 1994-м на почве увлечения музыкой. Но если моя неформальность плясала от условного Кинчева, то его — от условного Лагутенко. Не случайно Роберт, будучи татарином, работает в Еврейском музее толерантности в Москве. А меня воротит уже от самого фальшивого и навязываемого термина «толерантность».

Вне зависимости от личного отношения к этому человеку, я пытался читать его произведение, но оно показалось мне сборником расшифровок диктофонных записей без последующей литературной обработки. Возможно, в среде толерантных подобные формы считаются новаторскими. Но обработав в тексты «тонну» диктофонных расшифровок, я имею несколько иные критерии для определения понятия «книга».

Тем не менее, работа Гараева нашла отклик и даже дала толчок к созданию сериала, заняв нишу в русской публицистике.

Русский Кустурица

Автор у сериала тоже знаковый — Андрей Першин, больше известный народу под псевдонимом Жора Крыжовников. Понимаю, что сравнение может подразумевать некоторую вторичность, но не в этом случае: Жору я назвал бы «русским Кустурицей», который весьма метко, выпукло и гротескно подмечает особенности национального характера, но делает это с предельной любовью. Потому мы очень любим его «Горько», «Горько 2» и «Самый лучший день».

В «Слове пацана. Кровь на асфальте» уже нет присущей вышеупомянутым фильмам гротескности, комедийности, мелодраматичности, музыкальности (точнее, музыка, безусловно, есть, в том числе и музыкальных фон конца 80-х, заводивший тогдашних пацанов и их боевых подруг, но герои уже не поют). Потому как тема уже не та. В новом сериале всё предельно серьезно.

И еще отрадно, что несмотря на развод, Крыжовников продолжил снимать в своих фильмах бывшую жену — Юлию Александрову. Которая, как всегда, справилась на все сто — на этот раз с предельно драматичной ролью матери главного героя, в одиночку растящей двоих детей и безуспешно пытающейся уберечь сына от уличных реалий.

РЕЖИССЁР ЖОРА КРЫЖОВНИКОВ НА ПРЕМЬЕРЕ СЕРИАЛА «СЛОВО ПАЦАНА. КРОВЬ НА АСФАЛЬТЕ». 2023 Г. TOOMUCH PRODUCTION, НМГ СТУДИЯ, WINK, START. СКРИНШОТ КАДРА ВИДЕО YOUTUBE-КАНАЛА WINK

Именно этой безжалостной правдой, а также узнаваемыми пейзажами позднего СССР — не важно, что снимали их не в Казани, а в Ярославле, но подобной застройкой отличались те же, например, казанские Советский район и Дербышки, сериал и захватывает. А также максимально близкими к исторической правде персонажами — ведь я и мои сверстники видели их, и кто-то был одним из них на все сто процентов.

Ещё студентом я, уже став антагонистом уличного движения, думал, что оно заслуживает того, чтобы быть экранизированным. И даже представлял, как бы сделал это сам. Однако далеко не все одобрили появление подобного продукта на экране.

«Долой сериал!»

Так, детский омбудсмен Татарстана Ирина Волынец, по сути, объявила сериалу «Слово пацана. Кровь на асфальте» войну. И поговаривают, именно её стараниями фильм снимался, как было сказано выше, не в Казани, а в далёком от казанских событий Ярославле.

Наша страна и так пострадала из-за ОПГ, сколько мальчишек мы потеряли в тот мрачный период. Мы прекрасно помним, как в 90-е годы страшно было просто выйти на улицу, а родители мальчиков-подростков вообще были готовы водить их чуть ли не за руку, опасаясь за их жизнь. И мы сделаем всё, чтобы не допустить возвращения этого ужаса,

— прокомментировала свою инициативу Ирина Волынец.

Хочется спросить, а как же быть тогда, например, с фильмами про войну? Ведь там тоже насилия через край? На то и война. А про нынешнюю СВО, где люди гибнут тысячами, тоже снимать не нужно?

На своем посту Ирина Волынец выступила со множеством полезных инициатив — об исключении абортов не по медицинским предписаниям из обязательного медицинского страхования (ОМС), о запрете продажи энергетиков несовершеннолетним. Но борьба с сериалом «Слово пацана» кажется всё-таки явным перебором.

Потому как если бы мировой и русский кинематограф руководствовался подобным подходом, то мир не увидел бы «Однажды в Америке», «Банды Нью-Йорка», «Город Бога», а русский зритель — «Меня зовут Арлекино». Выиграл бы он от этого? Сомнительно. Стало ли наше общество после выхода «Бригады» и «Бумера» (к которому лично у меня гораздо больше вопросов, поскольку я не увидел в этом киноповествовании ни одного позитивного персонажа) более криминальным?

Новейшая история показывает, что выпуск этих фильмов как раз-таки пришёлся на период упадка ОПГ в России, и этот процесс к сегодняшнему дню подошёл бы к своему логическому завершению, если бы нишу отечественной братвы не заняли этнические банды.

С библейских времён ничего нового в обществе не происходит. Всегда в социуме найдется часть людей, которая воровала, ворует и будет воровать. И всегда были люди, которые не воровали и не будут этого делать. Поэтому у подобного кино будет своя аудитория. Мы же не можем нашить людям на одежду какие-нибудь жёлтые круги, обозначив, что вот это — хулиганы, и с ними не надо общаться. Я видел много бывших хулиганов на войне, и они в своей массе вели себя достойно,

— рассказал Царьграду подполковник ФСБ в отставке, ветеран СВО, доцент КФУ Евгений Жемков.

Всю жизнь живя на рабочей окраине Казани, в посёлке Юдино, он в детстве и юности плотно общался с хулиганами, но сам хулиганом не стал.

У меня был собственный стержень. Кем он был заложен: системой, родителями? Не могу ответить. Но всё зависит от человека. Кто-то воспримет сериал как «икону», кто-то будет плеваться на «романтизацию криминала», а кому-то будет вообще всё равно. Бояться тут ничего не нужно,

— считает наш собеседник.

Что с того?

«Казанский феномен» — это такая же часть нашей истории, как Опричинина, Смутное время, Гражданская война. Романтизировать это явление, безусловно, не стоит. Но переосмыслить, дать ему оценку, в том числе и с творческих позиций — нужно. Это было с нами. Этого у нас не отнять.

А вот хотим ли мы повторения подобного — это уже совсем другой вопрос. Я не хочу. Думаю, что и авторы сериала — тоже. Как, уверен, и многие ветераны казанских группировок. Казань сегодняшняя — комфортный и добрый город. Гораздо добрее, например, окраин Москвы. Пусть таким и остаётся…

АЛЕКСЕЙ ТОПОРОВ