У моего милого друга Фридриха Ницше в «Also sprach Zarathustra» есть увлекательная глава о трех превращениях духа. Сначала дух стремится ко всему самому трудному и тяжелому. Ему необходимо научиться преодолевать тяготы, чтобы развить силу воли. Это дух верблюда.

Затем верблюд превращается во льва с собственной волей и жаждой свободы. Третья стадия метаморфоз — дитя. Символ нового начинания. Самокатящееся колесо, способное созидать. После крушения Советского Союза наша страна стала тем самым самокатящимся колесом, но спустя 30 лет так и не научилась созидать.

Развал СССР стал ключевым событием конца XX века. Не только для нашего народа, но и для всего мира. Гигантский социальный эксперимент превратился в тыкву, а холодная война окончилась техническим поражением. Наш могучий Дольф Лундгрен смешно и нелепо погиб перед самым боем с Рокки. Его задавил тракторист Горбачев.

На радостях Фрэнсис Фукуяма даже успел объявить о конце истории. Конец истории действительно наступил, но не для всех. Амбициозные и дерзкие нации, как ни в чем не бывало, продолжили биться за свое место под солнцем. Тот, кто не смог или отказался, умер Югославией в тени.

За доспехи советского трупа тут же началась резня, словно в «Илиаде». Но вскоре все доспехи были разобраны, и каждая бывшая республика оказалась предоставлена сама себе. Прибалтика монетизировала русофобию, Белоруссия стала возвращать БССР, Туркмению же увлек интересный социальный опыт Северной Кореи.

Все остальные решили строить пускай кривые и косые, но национальные государства.

Только бывшая РСФСР предпочла не строить ничего, а так и оставаться самокатящимся колесом, без смысла, вектора и цели. В конце концов, хаотичный грабеж наследия двух предыдущих империй (в бывшей РСФСР это назвали «приватизацией») вряд ли тянет на историческую миссию.

Колесо российской новейшей истории катилось, конечно, не без проблем. Но препятствия в виде дефолтов и чеченских войн все-таки удавалось как-то преодолевать. Слишком велика была сила исторической инерции. Со временем в его движении даже наладился какой-то порядок, а затем и появились первые робкие попытки объяснить происходящее.

Так, академик Тишков изобрел почти велосипед — россиян. Предполагалось, что 80% русских и 20% остальных народов бывшей РСФСР теперь становятся россиянами, что по задумке должно было их скрепить вместе и придать такому общежитию какой-то смысл. Другими словами, новая модификация «советского человека». Правда, тут сразу возникли вопросы. Советский человек строил коммунизм и приближал мировую революцию (пока не устал и умер). Чем же занимается россиянин и кому он нужен, доподлинно неизвестно. В конце концов, гонять газ по трубам может кто угодно.

Так из россиян и не вышло смазки для нашего колеса. Чеченцы по-прежнему считают себя чеченцами, татары — татарами, а русские преимущественно униженными и оскорбленными. Впрочем, колесо продолжало двигаться даже изрядно проржавевшим, повторяя одни и те же движения из тех незапамятных времен, когда оно было еще частью машины. Вторая армия мира, День Победы, интернациональный долг, фашизм не пройдет, дружба народов, многополярный мир. И так день за днем и год за годом.

Пока не наткнулось на настоящее большее препятствие — войну. И тут, наконец, мы выяснили, что наше дорогое ницшеанское дитя за 30 лет жизни едва научилось ходить (и то лишь для парадов) и с трудом говорит. Но смысл его речей совсем не понятен. Вторая армия мира, День Победы, интернациональный долг, фашизм не пройдет, дружба народов, многополярный мир. Тридцатилетний ребенок, я тебя не понимаю. Ты, наверное, болен.

Несложно догадаться, что будет дальше. Историческая инерция закончилась. Катиться и дальше без смысла и цели у нашей страны больше не получится. Так что либо она развалится и будет догнивать лысой покрышкой на свалке истории. Либо обретет ясный смысл, четкий вектор и конечную цель. А цель у нас лишь одна — место под солнцем для русских.
(https://i.imgur.com/XPcMXhg.jpg)
@ordinaryczarizm