ПУТИН И СИ ЦЗИНЬПИН ОБНУЛИЛИ МИР. БУДЕТ НОВЫЙ КЛУБ ВЕЛИКИХ ДЕРЖАВ

В Нью-Дели состоялась встреча глав государств «Большой двадцатки» (G20). В ней принял участие глава МИД Сергей Лавров, поскольку президент России Владимир Путин отказался участвовать в саммите G20, как и год назад.

Также не приехал председатель КНР Си Цзиньпин. Вместо него поехал премьер-министр Ли Цян.

Политолог Юрий Баранчик ранее отметил, что своим отказом Си Цзиньпин продемонстрировал прочность связки с Москвой. По его словам, прежде он уже отказывался от выступления на пленарном заседании на саммите БРИКС в ЮАР. И подобные жесты, считает эксперт, «вполне в китайской стилистике».

В контексте возможного перспективного конфликта с США за Тайвань только Россия может обеспечить Пекину не только надёжный тыл, но и военную поддержку в случае необходимости. Поэтому такие жесты вполне закономерны,

– прокомментировал Баранчик.

Также на саммите не было украинского президента Владимира Зеленского, которого просто не позвали. Причиной тому, по словам главы МИД Индии Субраманьяма Джайшанкара, стало то, что власти Индии рассматривают «двадцатку» как международную площадку, где обсуждаются вопросы экономики, а не украинского конфликта.

Если уж говорить об экономике, то хотелось бы понять, насколько эффективна данная международная площадка? И на этот вопрос в программе «Скрытые смыслы» ответил политический обозреватель «Царьграда» Андрей Перла.

«Большая двадцатка» – всё?

Политолог Андрей Перла считает, что очень многие, в том числе и главы государств НАТО, пребывают в иллюзии по поводу G20. Поскольку ослабление ООН началось далеко не вчера.

После того как Советский Союз потерпел поражение, а Россия довольно долго не приходила после этого в себя, Совет Безопасности ООН и сама ООН превратилась в организацию, мало дееспособную, бюрократическую, которая тратит очень много денег, но очень мало способна кому помочь,

– сказал Перла.

По его словам, это понимали не только в России, но также и в других государствах. И были попытки создать иные механизмы межгосударственного взаимодействия, которыми пытались заменить неэффективный механизм ООН.

Поэтому придумали систему международных клубов. Например, в Давосе собираемся, обсуждаем глобальную экономику с экспертами. Собираем клуб глав крупнейших экономик мира, называем его «Большая семёрка». Понятно, что в него не входит Китай, потому что Китай – по умолчанию соперник. А входят только сателлиты США, но тем не менее,

– отметил политолог.

Первоначально G7 состояла только из семи участников. Это Британия, Германия, Италия, Канада, Франция, Япония и США. Позже к ним присоединилась и Россия.

ФОТО: ЦАРЬГРАД

Но потом выяснилось, что в таком формате принимать обязывающие решения не получается, потому что система не предназначена для заключения формальных международных договоров. И что решения, которые приняты «семёркой», в самом лучшем случае являются рекомендательными только для самой «семёрки», а больше ни для кого,

– сказал Перла.

Однако не все это сразу поняли. А когда поняли, то остальным большим экономикам мира стало обидно. И международные лидеры решили, что, помимо G7, будут ещё собираться в рамках G20. Но не за тем, чтобы принимать решения, а просто чтобы поговорить. Поговорили и разошлись.

За всё время существования G20 не было принято в этом формате ни одного решения, которое было бы кем-нибудь выполнено. Хотя обсуждались многие действительно значительные вещи,

– сказал Перла.

Вместо G7 будет БРИКС

Параллельно G7 была создана другая организация, которая получила название БРИКС. Причём, по словам обозревателя, её создавали именно для того, чтобы принимать решения, по крайней мере, по сотрудничеству внутри организации.

Не сразу, но мы пришли к тому, что теперь существует Банк БРИКС и совместные программы развития. Существуют обязывающие, хотя и только в экономической области, международные договорённости в рамках БРИКС. Именно поэтому в БРИКС стремятся другие страны,

– отметил Перла.

В отличие от G20, которая за это время практически никак не эволюционировала. В этом году от участия во встрече «Большой двадцатки» отказались сразу два мировых лидера – Владимир Путин и Си Цзиньпин. По словам Перлы, отказ Путина ещё можно было как-то объяснить тем, что на Россию наложили санкции.

ФОТО: ЦАРЬГРАД

Но когда Си сказал то же самое… Более того, он демонстративно в тот день, когда начинается программа G20, принимает у себя в Китае президентов двух других стран. Причём тех, которые в G20 не входят. И всем стало понятно, что крупнейшие страны мира больше не считают G20 достойным себя форматом, достойной площадкой,

– заметил политолог.

Андрей Перла не исключил того, что со временем, возможно, G20 трансформируется в площадку, где будут беседовать главы МИД. Либо в место, где сходятся интересы западного и восточного блоков, где они смогут всё-таки накоротке переговорить. Но сейчас G20 – это почти пустая скорлупа.

Как ни странно, самым влиятельным, серьёзным человеком, который туда приехал, является президент Турции Реджеп Эрдоган. Почему? Потому что он приехал туда не просто так поговорить, а по поводу. Он только что виделся с Путиным и спешит сообщить главам других великих держав, о чём же он с ним разговаривал в конфиденциальном режиме. И это очень важная миссия Эрдогана,

– отметил обозреватель.

По словам Перлы, это поднимает значение и Эрдогана, и отчасти Турции в международных отношениях, но не G20. Потому что «Большая двадцатка» из площадки, где встречаются лидеры великих держав, превращается, таким образом, в площадку посредническую.

Один президент не захотел приехать, от его имени поговорит другой президент. Ну, немножко поменьше калибром,

– сказал политолог.

Площадка G20 могла бы стать ступенькой для развивающихся стран, дать им возможность сравняться в главном с уже великими державами. И для таких государств, как Индонезия или Турция, это, действительно, может быть важно. Но ещё важнее для них прямое общение с лидерами великих держав. А не через чужую переговорную площадку. То есть, когда Турция вступит в БРИКС, G20 окончательно потеряет смысл, считает Перла. А вот по Индонезии пока непонятно, поскольку у неё довольно сложные отношения с Китаем.

Зерновая сделка

На днях генсек ООН Антониу Гутерриш заявил, что все стороны готовы выполнить российские требования по зерновой сделке. Актуально ли обсуждать это в рамках G20? Андрей Перла считает, что, скорее всего, нет. Потому что генсек ООН, к великому сожалению абсолютно всех стран, не может отвечать за свои слова.

Эрдогану и в голову не приходит разговаривать с генсеком ООН о своих интересах в зерновой сделке. Он говорит с Путиным. И даже украинский президент Владимир Зеленский не говорит с ним на эту тему. Ну, а о чём разговаривать-то? А вот с Эрдоганом м да, с ним есть о чём поговорить. Украинцы и говорят: мы придумали новый зерновой коридор и попытаемся договориться с Турцией! Понятно, что ни о чём не договорятся. Но в этом есть хоть какая-то внутренняя логика. А в том, чтобы обсуждать зерновую сделку на G20, с Гутерришем или без него, никакой логики нет. Представьте, что Австралия, Индонезия и Канада обсуждают зерновую сделку в Чёрном море без России? Можно, конечно, сказать вслух: Россия плохая! И Канада вполне может этим заняться. А Австралия её поддержит. Но больше ничего не произойдёт,

– прокомментировал эксперт.

Возвращение в мир великих держав

Отвечая на главный вопрос этого выпуска о том, остаётся ли ещё какой-то действенный механизм в мире, который бы помогал странам договариваться между собой, Андрей Перла сказал следующее.

ФОТО: ЦАРЬГРАД

Мы влетели на всех парах в мир, который существовал до окончания Первой мировой войны. В мир, в котором не существует единой для всех и производящей обязывающие решения международной организации,

– отметил он.

По его словам, после Первой мировой войны попытки создать что-то подобное были. И так появилась Лига Наций. Позже началась Вторая мировая война, появилась ООН. А до этого были военные союзы великих держав, каждая из которых внятно обозначала свою зону ответственности и приоритетных интересов.

Именно так поступала Российская Империя, Британская Империя и так далее. А США тогда ещё не были великой державой. А когда стали великой державой, то стали, естественно, делать то же самое. И мы вернулись в этот мир, где есть великие державы и у них есть зоны интересов,

– резюмировал Перла.