ДИРЕКТИВА ДУГИНА: ПРОКЛЯТИЕ ЗАПАДА И СПАСЕНИЕ РОССИИ

ФОТО: ALEXEY PAVLISHAK/SHUTTERSTОСK.СОM

Современность глазами Традиции

Теперь обратимся к совершенно иному разделу антропологии – к тому, как представляет человека, его сущность, его природу философия и наука современного Запада. Мы практически всегда начинаем именно с современных представлений, которые принимаем на веру («прогресс обязывает»), и уже через их призму обращаемся к остальным – например, премодернистским – представлениям. С определённой долей снисходительности.

Если поступать так, то любая религиозная антропология и особенно её эсхатологический раздел будут выглядеть наивными и произвольными обобщениями. Но вот что интересно. Если посмотреть c обратной стороны и попытаться оценить антропологические теории современности глазами человека Традиции, то перед нами откроется просто шокирующая картина.

Если история есть процесс расщепления человечества на овец и козлищ, то есть актуализация через последовательность шагов, исходящих из свободы выбора людей в пользу сынов света или сынов тьмы, то последние столетия западноевропейской цивилизации, всё дальше отступающей от Бога, религии, веры, христианства и вечности, будут выглядеть как непрерывный и усугубляющийся процесс скольжения в бездну, массовый переход на сторону Денницы, осознанный и структурно выверенный вектор прямого богоборчества.

Европейский Модерн – это путь козлищ, то есть навязчивое приглашение обществам и народам стать козлами отпущения на Страшном Суде. Западноевропейская цивилизация Нового времени с самого начала строится на отвержении религии: вначале через релятивизацию её учения (деизм), а позднее – через прямой догматический атеизм.

Человек отныне мыслится как самостоятельное материально-психическое явление, носитель рациональности. Бог же представляется абстрактной гипотезой. В культуре Нового времени не Бог создаёт человека, а человек придумывает себе «Бога» в наивных поисках объяснить происхождение мира. При таком подходе ни духовным мирам, ни ангелам вообще не остаётся никакого места в бытии. Вся духовность сводится к человеческому рассудку.

Параллельно отвергается и сам акт творения, и сотворённая вечность. Соответственно, меняется и представление о структуре времени и истории. Рай и Страшный Суд представляются «наивными мифами», не заслуживающими никакого серьёзного внимания. Появление человека описывается как этап эволюции видов животных, а история человечества – как постепенный общественный прогресс, который ведёт ко всё более совершенным формам социальной организации с постоянно растущим уровнем комфорта и технического развития.

Эта картина объяснения мира и человека настолько нам знакома, что мы редко задумываемся о её происхождении и предпосылках, на которых она основана. Но если всё же обратиться к ним, мы увидим, что речь идёт о радикальном отказе от онтологии спасения, о стремлении категорически запретить человеку создавать своё бытие в области эсхатологических овнов. Парадигма Нового времени поворачивается к Богу и небу спиной и, соответственно, движется вглубь земли.

В религиозной топологии это однозначный выбор ада, скольжение в бездну Аваддона. И под формально атеистическим и светским миропорядком всё яснее проступает образ падшего ангела, который и является истинным истоком богоборческих инициатив. Дьявол влечёт человечество к себе на всех этапах священной истории, начиная с земного рая. Но в полной мере ему удаётся захватить власть над человечеством и стать настоящим «князем мира сего» и «богом века сего» только в Новое время.

Постмодерн: возвращение дьявола

Особенно наглядно трансформация антропологии в открыто сатанинском ключе проявляется на самых поздних этапах – в том, что принято называть Постмодерном. Здесь оптимизм Нового времени сменяется пессимизмом, а гуманизм и вовсе отбрасывается.

Если Новое время (Модерн) восставало против Бога, религии, сакральности, то Постмодерн идёт дальше и призывает к ликвидации человека (антропоцентризма), научной рациональности и окончательного разрушения общественных институтов – государств, семей – вплоть до отказа от пола (гендерная политика) и перехода к трансгуманизму (передача инициативы искусственному интеллекту, создание химер и киборгов с помощью генной инженерии и т. д.).

Если в Модерне движение в сторону цивилизации дьявола было намечено и выражалось в демонтаже традиционного общества, то Постмодерн доводит эту тенденцию до логического конца, прямо осуществляя программу по финальному упразднению человечества.

Особенно ярко эта программа, как триумф материализма, представлена в современном направлении западной философии – критическом реализме, или объектно-ориентированной онтологии (ООО).

Здесь открыто провозглашается слом субъектности и обращение к Абсолютно Внешнему (К. Мейясу), как к последнему основанию реальности. При этом у многих философов этого направления фигура Абсолютно Внешнего прямо отождествляется с сатаной или его аналогами в иных религиях – в частности, с зороастрийским Ариманом (Р. Негарестани).

Таким образом, совокупно Модерн и Постмодерн представляют собой единую тенденцию, направленную на то, чтобы поставить человечество на путь отвергнутой жертвы, козла отпущения, и к моменту Страшного Суда, который отрицается, пустить его в бездну необратимого проклятия.

Отрицание религиозной антропологии и её эсхатологического апофеоза уже содержит в себе программу козлищ, а по мере того как секулярная культура становится всё более укоренённой, развитой и эксплицитной, особенно в Постмодерне и трансгуманизме, эта программа становится откровенной и прозрачной. Можно сказать упрощённо, что вначале Новое время подвергает насмешкам бытие Бога и дьявола, отвергая существование вертикали как оси творения, а затем, в Постмодерне, дьявол и нижняя половина вертикали возвращаются и в полной мере дают о себе знать.

Но уже больше нет Бога (Бог умер, возглашал Ницше, мы убили его, вы и я), который мог бы помочь человечеству. Его отбросили на прежнем этапе, это остаётся непререкаемым аргументом и в Постмодерне. Есть только дьявол, ведущий за собой человечество по широкому пути проклятия, цинично (сатана любит шутить) называемого «прогрессом».

Армагеддон наших сердец

Если теперь мы совместим эти две перспективы – эсхатологическую антропологию и представления о человеке в Модерне и особенно в Постмодерне, то получим вполне объёмную картину. Станет очевидно, что мы находимся в финальной стадии последних времён, в непосредственной близости к моменту Страшного Суда. В этом утверждении нет ничего произвольного и гадательного. Если принять во внимание вертикаль мира, то в таком положении человечество пребывает в каждый момент своей истории: Страшный Суд и воскресение мёртвых всегда рядом с человеком, в любую минуту и в каждом месте его бытия.

Но в общей картине, применительно ко всему человечеству, это событие происходит раз и навсегда: когда оба измерения – вертикальное и горизонтальное – встречаются самым полным и неприкровенным образом. И если на Страшном Суде оказывается множество людей, совершенно к нему не готовых, более того, воспитанных в том духе, что ничего и близко похожего произойти просто не может, так как существует только материя и её производные, они с большой долей вероятности окажутся именно среди тех, кто будет отправлен в бездну.

Особенно это касается тех, кто, поддавшись гипнозу прогресса, зайдёт по пути расчеловечивания так далеко, что полностью утратит связь со своей человеческой природой, а значит, с возможностью выбора благой части, что всегда возможно, пока мы имеем дело с человеком – каким бы трудным такой выбор в определённых обстоятельствах ни был. Но когда трансгуманистический проект осуществится в полной мере и человечество необратимо мигрирует в зону постчеловечества (именно это современные футурологи и называют моментом сингулярности), порвав связи со своей природой, мир и история завершатся, так как из центра реальности будет изъят свидетель.

При этом наступит отнюдь не пустота, а обнажение вечного творения и ангелической вертикали во всём её объеме – это и будет моментом Второго Пришествия, воскресением мёртвых и Страшного Суда. Пока же это время не наступило, разделение человечества на овнов и козлищ приобретает особенно напряжённое драматическое выражение. Всё больше людей становятся «сынами тьмы», отворачиваясь от веры в истинный божественный свет. Им противостоят «сыны света», сохраняющие, вопреки всему, верность Богу, Спасителю, вертикали.

И те и другие – несмотря на то что фигура ангела уже давно исчезла из целостной картины мира, осознанно или нет, оказываются предельно близки к ангелическим полюсам, разведённым от вечности и до конца мира максимально далеко друг от друга. Для козлищ это означает, что они становятся в буквальном смысле одержимыми дьяволом, превращаясь в его безвольное орудие и утратив всякую автономию.

Это и значит стать «сынами тьмы», козлами отпущения, отвергнутой Богом жертвой. Но и сохранять верность небу и свету в такой предельной ситуации чрезвычайно трудно, и это отчаянное положение «малого стада» нуждается в особой поддержке и опеке Бога и преданных ему ангелов. В какой-то момент вечно длящаяся битва ангелов по вертикали совпадает с последней войной человечества, в которой «дети света» сходятся напрямую с «детьми тьмы» в непосредственном преддверии Страшного Суда. Именно это и описано в Библии как битва на поле Армагеддон. Описать её в чисто земных рациональных терминах невозможно, так как в неё включены предельные объёмы богословского, метафизического и онтологического содержания.

СВО имеет к эсхатологической антропологии самое прямое отношение. Никто не знает её точных сроков ещё и потому, что речь идёт не о событии, помещённом во время, а о том трудно представимом состоянии мира, в котором время напрямую сталкивается с вечностью и, соответственно, навсегда перестаёт быть тем временем, каким оно было ранее. Здесь начинается «будущий век», обращённый вдоль вертикали бытия. Подспудно всё это уже произошло и происходит сейчас, но в полной мере откроется в ходе Апокалипсиса, что по-гречески и значит «откровение», «открытие».

Тайное становится явным. Так разрешается мистерия двойственности человека. И каждый человек становится её непосредственным и прямым участником – ведь линия фронта проходит не только в земной географии, но строго по нашим сердцам.

АЛЕКСАНДР ДУГИН