ФОТО: SVETLIY/SHUTTERSTOCK.COM

Военные действия на Украине у интересующихся военной историей создают чёткое впечатление дежавю. Его подкрепила недавняя публикация к 75-летию Великой Победы огромного блока рассекреченных документов из архива Службы внешней разведки России. Сходство нынешнего этапа СВО с чисто военной точки зрения с «зимней войной» 1939–1940 годов против Финляндии поразительное. Читаю в свободное время эти документы – один за другим. До конца ещё далеко, но промежуточными итогами уже можно поделиться.

Знатоки военной истории знают, какие убийственные иногда возникают при её изучении параллели, хотя одновременно и говорят, что главный урок истории заключается в том, что из неё решительно не извлекают никаких уроков. Давайте извлекать! Взять хотя бы «частичную мобилизацию» России в годы русско-японской войны 1904–1905 годов. В ней, не такой уж на самом деле «маленькой», зато полностью грамотной и хорошо подготовившейся к схватке с Россией Японии помогали все. А русским, да и то относительно, из своекорыстных интересов, только Германия.

Увы, когда воюют против мобилизовавшегося врага несколькими пальцами одной руки, постоянно оглядываясь на то, как бы не пошатнулась экономика, именно так и бывает. Та война, напомним, закончилась запрограммированным разгромом при Цусиме, проигранными сражениями в Корее и на сопках Маньчжурии по причине бездарности военного начальства и, соответственно, «похабным» Портсмутским миром с потерей половины Сахалина, первой русской революцией. С ней удалось покончить только после того как Англия и её американские друзья прекратили открыто финансировать революционеров, обманув царя мнимым разрешением противоречий. Чтобы уничтожить «союзную» Россию чуть позже, в Великой войне 1914–1918 годов, стравив с Германией и вместе с ней, даже раньше неё.

Глубинная причина

Все войны во многом похожи друг на друга. Особенно войны России в период надлома, в который, согласно создателю пассионарной теории этногенеза Льву Гумилёву, великороссы (вместе с малороссами, кстати) вступили примерно в 30-е годы XIX века (этот тяжёлый период в жизни любого этноса длится примерно 150–200 лет). Что сразу отразилось на русской армии и её способности побеждать – Суворовых и Кутузовых заменили Меншиковы, Куропаткины, «папаши» Линевичи, безграмотные и совсем недалёкие Ворошиловы и Кулики, так что даже Сталин после учинённого фон Манштейном разгрома превосходящих сил Красной армии в Крыму в 1942 году признался перед своим окружением, что «… у нас нет в резерве гинденбургов».

Всё время побеждали?

Объективность требует признать, что за исключением успешных войн со среднеазиатскими ханствами, выигранных пограничных конфликтов со слабыми в военном отношении восточными соседями и «освободительных походов» в страны, которые решили не сопротивляться, Россия не побеждала в этот период в крупных войнах, за исключением Второй мировой, в которой у Москвы, кстати, были могущественные ситуативные союзники в лице США и Британской империи… А также – об этом мало кто знает – Монголии с её бесчисленными табунами лошадей и прекрасными полушубками, всё отдававшей для общей победы.

Русским весь XIX век становилось с каждым разом всё сложнее побеждать турок, пока Россия не развалилась в конце 1917 года, а турецкая армия не дошла до Баку. Из крупных войн Крымская (1853–1856) – проиграна, японская – тоже, за которой последовала и Первая мировая, завершившаяся сверхпохабным Брестским миром. Эти войны так и не стали для России народными, так как часть элиты желала большей власти и поражения своему правительству, иначе русские, несмотря на надлом, не проиграли бы их.

В Великой Отечественной войне случилось иначе: она стала народной уже к концу 1941 года. Затем оставалось просто научиться воевать, чтобы разбить врага, на что потребовалось ещё год-полтора. К сожалению, «наука» бить немцев и их союзников была оплачена жизнями миллионов – и военных, и гражданских людей. Но при надломе иного пути просто нет. Вопрос стоит просто: или сдаёмся, или ведём, начиная с поражений, тотальную войну до победы, всем народом и властью вместе с народом.

Самые тесные параллели: тогда и теперь

Подобные исторические параллели можно проводить бесконечно. Давайте сосредоточимся на конфликте, который более всего напоминает нынешний, украинский – «зимнюю войну» 1939–1940 годов, что, кстати, признают и в Финляндии. Финская война, случившаяся почти 100 лет назад, интересна тем, что позволяет отчасти заглянуть в наше… будущее.

Во-первых, речь идёт о схожих обстоятельствах возникновения, когда англосаксы, вырастившие Гитлера, затеяли с немецким и польским участием очередной геополитический передел мира. Без начала немецко-польской войны 1 сентября 1939 года, которую Лондон и Париж при всемерном содействии Вашингтона быстро превратили во Вторую мировую войну, не было бы и «зимней войны».

Сталин понимал, что удобный случай для возвращения Россией отложившихся от неё после революции территорий надо использовать не только в Польше и Прибалтике, но и на севере, что в начавшейся схватке за контроль над миром позиции Москвы должны быть сильны. Финляндия – это кратчайший путь к Швеции, от железной руды которой критически зависит военная промышленность Германии. Это сейчас Гитлер лицемерный «союзник» России, а завтра запросто станет врагом. Поэтому удачливого фюрера надо взять поскорее за горло. Москвой двигали в основном эти соображения. Поэтому не видевший 20 лет никакой угрозы со стороны Финляндии, граница с которой проходила под Ленинградом, СССР вдруг её очень чётко увидел и организовал провокацию, послужившую поводом к началу военных действий.

Во-вторых, Москва, как и в случае с превращённой Западом в таран против России Украиной, сильно переоценила свои военные возможности и недооценила силы противника, его моральное состояние, а также реакцию Запада. Начнём с Красной армии. Просто страшно читать рассекреченные, абсолютно правдивые доклады, которыми бериевский НКВД «бомбил» наркома обороны СССР Ворошилова и высшее советское руководство. То, что всплыло сейчас по ведомству Минобороны в связи с Украиной, это просто «цветочки».

Тогда солдат бросили в бой необутыми, раздетыми, без маскхалатов и лыж, без налаженного снабжения, недавно мобилизованные зачастую не умели стрелять. Уровень командного состава был крайне низкий, связь – примитивной и работала плохо. Координация действий между различными частями и родами войск была не налажена, разведки практически не было. Штабы сплошь и рядом не знали, что делают подчинённые, которые нередко по ночам вели бои друг с другом, принимая соседнюю часть за противника.

Как это было

Наступление было начато авантюрно на четырёх направлениях явно недостаточными силами, в расчёте на то, что финны испугаются и начнут сдаваться. В результате лишь в одном месте, в Заполярье, успех был достигнут довольно быстро, потому что финских войск там почти не было. На двух других направлениях, южнее, финны, которым совершенно не хотелось жить в СССР, заманили вглубь страны несколько советских дивизий, которые истекли кровью и смертельно устали в ходе бездарно организованного наступления. А затем их окружили и остатки погнали налегке назад, к границе, в ходе своего контрнаступления.

Пусть и в гипертрофированной форме, это ничего не напоминает? Причём этот бардак был при Сталине, а не Путине! На Западе ему так же радовались, как и недавним, куда менее драматическим неудачам русских войск на Украине. Французская газета «Матэн» 2 января 1940 года, к примеру, писала: «Надо всё привести в действие, чтобы поражение русских в Финляндии было полным»…

На Карельском перешейке, направлении главного удара, истекая кровью, советские войска потратили недели, чтобы упереться в «линию Маннергейма», о которой разведка почти ничего не знала, хотя её годами строила вся Финляндия. Там наши войска остановились, готовя прорыв.

Многие солдаты и офицеры Красной армии в нечеловеческих условиях дрались мужественно, но толку от этого было мало. На бумаге советская дивизия имела в два раза большую огневую мощь, чем финская, но на поле боя всё было иначе. К тому же у финнов не было недостатка боеприпасов, они были хорошо вооружены, одеты и накормлены, у них было даже вино и пристойное жильё. А наши солдаты, которых осведомлённые об этом западные СМИ называли «несчастными крепостными рабами большевизма», выживали в снегах, мокрые и замёрзшие, а раненые днями валялись на морозе в ожидании медицинской помощи.

Тогда как многочисленные пушки и танки застревали где-то на единственной дороге, которую в нескольких местах перерезали и заблокировали финские лыжники. Советская авиация также действовала весьма неэффективно. Если бы тогда были смартфоны и интернет, Россия бы ужаснулась. То же самое можно сказать и о Великой Отечественной войне, когда порядка в армии стало больше, но зато и враг был намного сильнее, а потери – ужаснее.

И другие просчёты

Просчиталась Москва и в том, как мир отреагирует на попытку аннексировать Финляндию, которой придумали даже марионеточное правительство во главе с видным коминтерновцем Отто Куусиненом, чего в случае с Украиной сделать заранее не додумались. Красная армия воевала поэтому в Финляндии не только с финской, так как Запад, за исключением Германии, которая в тот момент нуждалась в СССР, оказал Хельсинки, как сейчас Украине, огромную военную и финансовую помощь, в том числе самолётами, пушками, танками, амуницией и многочисленными добровольцами.

Многие из них были военными-«отпускниками» или отлично подготовленными спортсменами из европейских стран, особенно Швеции, и даже США. Это были отлично мотивированные бойцы. Британия и Франция быстро стали готовить экспедиционный корпус для посылки в Финляндию и разработали лихой план («операция Копьё») бомбардировок промышленных, логистических и нефтедобывающих центров на юге СССР, для чего в Сирии и Ираке собрали – помимо авиации – большую сухопутную армию. Это был имевший определённые шансы на успех план превратить «странную войну» с Германией в общезападный совместный поход против СССР, к которому наверняка присоединились бы и Турция с Японией, чтобы не упустить «своего».

В Москве изначально допускали, что англо-французы попытаются высадить десант в Заполярье (Финляндия тогда имела выход к Баренцеву морю), но столь обширные планы оказались неожиданностью. «Зимнюю войну» нужно было, не затягивая, завершать, чтобы дождаться более благоприятных условий.

Как реализовали программу-минимум

Поэтому – в этом СССР отличался от современной России в лучшую сторону – в течение всего нескольких месяцев благодаря принятию жёстких мер против разгильдяйства в армии (расстрелы командиров перед строем, введение заградотрядов) и энергичному устранению ошибок в военном планировании удалось добиться прорыва «линии Маннергейма», взять Выборг, второй тогда по величине город Финляндии, и выйти на оперативный простор, нацелившись на Хельсинки. После этого Финляндия, реалистично оценив свои силы и возможность помощи извне, запросила мира и получила его на условиях Москвы. Украина, кстати, не может так поступить, так как, в отличие от Финляндии, самостоятельной страной не является. На мир Киев пойдёт только тогда, когда так решат англосаксы.

Разумеется, Сталин рассматривал заключённый в марте 1940 года мир с Финляндией как перемирие (он не был простофилей, свято верившим в святость и нерушимость договоров, за что Запад его уважал и боялся). После разгрома Гитлером Франции Москва уже во второй половине 1940 года захотела довести с финнами дело до конца, но тут их уже прикрыла Германия, нуждавшаяся в подручных для своего будущего похода на восток.

Благодаря счастливому для финнов стечению обстоятельств и мудрости их руководства Финляндия смогла в 1944 году вовремя и очень достойно «отвязаться» от Гитлера, а потом даже повоевать с немцами. Чтобы затем, вплоть до нынешнего времени поддерживать с успокоившимся, переставшим видеть в финнах угрозу восточным соседом вполне дружественные отношения. Причём настолько, что при Ельцине Москва даже попыталась несколько раз сбыть финнам захваченные у них территории. Сейчас эта «идиллия» уже в прошлом. Вступления Финляндии в НАТО Москва Хельсинки не простит.

Что с того?

Честное сравнение финской войны с украинской заставляет сделать несколько выводов.

Во-первых, изначальные просчёты можно и нужно компенсировать волевыми и жёсткими решениями по наведению порядка в армии, который в эпоху ещё не закончившегося надлома не может по определению быть идеальным до проверки военными действиями, вплоть до безжалостного смещения провалившихся высоких начальников и расстрелов за преступную нерадивость по законам военного времени.

Во-вторых, не надо затягивать конфликт. Это опасно. Нужно ковать железо пока горячо, иначе у врага, пользующегося ресурсами полсотни стран, может появиться шанс уцелеть.

В-третьих, реализуя свои национальные интересы, не надо пугаться негативного международного общественного мнения, которое непостоянно, как ветреная женщина. Уже через год с небольшим после завершения финской войны СССР превратился для Запада на время из презренного врага в важного ситуативного друга, которым искренне восторгались и восхищались. На этом пока поставим точку, но к данной поистине бесконечной теме я буду возвращаться ещё не раз.

СЕРГЕЙ ЛАТЫШЕВ