ФОТО: ELENA VASILCHENKO / SHUTTERSTOCK.COM

Впервые за всё время пандемии в России выявлено около 150 тысяч заразившихся коронавирусом в сутки. Реакция властей – остановить плановую помощь, отправить людей с температурой в поликлиники – привела к медицинскому коллапсу. Люди часами стоят на улице, чтобы попасть к специалисту. Тем временем в стране официально стартовала вакцинация подростков в возрасте от 12 до 17 лет включительно препаратом «Спутник М», вакцины поступили в регионы.

Завершилась очередная «омикрон»-неделя, которая стала настоящим испытанием для чиновников: им надо было принимать решения, смысл которых сложно объяснить. На первичное звено медицины, на бедных врачей навесили дополнительную нагрузку. А пациенты в этой ситуации уже не понимают, что им делать.

Власти Петербурга назвали пятую волну пандемии самой масштабной и призвали ждать вертикального роста заболеваемости. Приостанавливается оказание плановой медицинской помощи в поликлиниках из-за распространения «омикрон»-штамма коронавируса. Соответствующее постановление главного санитарного врача по Петербургу Натальи Башкетовой опубликовано 21 января на сайте регионального управления Роспотребнадзора.

Ограничения, правда, не касаются пациентов с заболеваниями и состояниями, при которых отсрочка оказания медицинской помощи на определённое время может повлечь ухудшение их состояния, угрозу жизни и здоровью, говорится в этом постановлении. В частных клиниках оказание плановой медицинской помощи будет продолжаться.

В последние дни у большинства поликлиник выстроились длинные очереди. И такую картину можно увидеть не только в столице, но и в регионах. Здоровые и люди с температурой часами вместе ждут приёма у врача. Дозвониться же до регистратур просто невозможно. Что-то опять недодумали, не рассчитали?

Первичное звено захлёбывается от пациентов

О непростых вызовах в программе «Вакцина правды» ведущая Елена Афонина беседовала с врачом общей практики Денисом Прокофьевым и медицинским юристом Ириной Гриценко.

Елена Афонина: Почему сложилась такая ситуация с первичной помощью? И чем это всё обернулось для врачей?

Денис Прокофьев: Мы столкнулись с беспрецедентной ситуацией, когда пятую волну коронавируса приняло на себя амбулаторное звено, а не стационарное. С одной стороны, это указывает на то, что вирус протекает гораздо легче, но страх перед коронавирусной инфекцией, который создавался на протяжении двух лет, заставляет людей обращаться в поликлиники.

Надо признать, что количество обращающихся выросло многократно. Сегодня многие лечебные учреждения открыли на своих территориях так называемые отделения для работы с больными ОРВИ. На самом деле ни одна система здравоохранения не выдержала бы. Предсказать такую ситуацию и держать специально огромный штат медиков было невозможно.

Сегодня в экстренном порядке, за считаные часы, принимается ряд мер, чтобы исправить эту ситуацию. В поликлиники командируют врачей из стационаров, усиливают штат дополнительным резервом медиков. Задействованы технологии по использованию телемедицины, проводятся дистанционные консультации.

Мы видим, что течение лёгкое. Большинство пациентов и остаются на лёгком течении, они не подлежат госпитализации, они не нуждаются в применении гормонов, в применении препаратов против цитокинового шторма. Заболевание проходит как обычная острая респираторно-вирусная инфекция. Но мы действительно столкнулись с непростой ситуацией. Почему мы прекращаем или приостанавливаем плановую помощь в стационарах и поликлиниках?

– Об этом поговорим чуть позже. Я хотела бы задать вопрос юристу. Ирина, если человек виновен в том, что другие заразились, в данном случае коронавирусом, он несёт ответственность за это?

Ирина Гриценко: У нас в уголовном законодательстве есть определённая статья, которая предусматривает ответственность для лиц, в результате действий которых произошло инфицирование других лиц, если это касается масштабных заболеваний.

Но надо обратить внимание, что есть такое понятие, как субъект, который может быть привлечён к уголовной ответственности. Я встречалась на практике с ситуацией, когда врачей привлекали к ответственности потому, что они не вовремя отправляли людей на госпитализацию в инфекционное отделение. Сам гражданин не может быть виновен, что оказался в такой ситуации. Его вины нет, что он сидит в этой очереди.

Здоровые и больные – в одной очереди. Как тут не заразиться?

– А есть ли в таком случае вина поликлиники? Мы понимаем, Денис Александрович, что на вас сейчас официально повесили проблему «омикрона».

Д.П.: Не повесили, мы сами выбрали это направление – помогать людям. Слова о привлечении к уголовной ответственности за распространение коронавируса, обвинения в адрес руководства поликлиник звучат странно: медицинское учреждение оказывает помощь, в первую очередь.

И речь идёт о респираторном коронавирусе. Сравнивать его передачу с ВИЧ-инфекцией или с заражением ВИЧ-инфекцией, которое и влечёт за собой уголовную ответственность, невозможно. Это всеобщая пандемия, имеющая респираторный путь распространения, и остановить это было невозможно. Заразиться можно не только в поликлинике, но и в автобусе, метро или магазине.

Сейчас, кстати, мы ушли от понятия фильтров. Раньше во время вспышки ОРВИ во многих лечебных учреждениях организовывались фильтры. Мы ушли от этой терминологии, мы оказываем помощь больным ОРВИ, не пытаясь их изолировать от других потоков.

– Но эту схему в Москве пытаются изменить, чтобы не допускать заражения «омикроном» тех, у кого обычное ОРВИ. Тем не менее в одной очереди стоят люди, у которых пока ещё неизвестен диагноз – то ли это ОРВИ, то ли это коронавирус. А они стоят в очереди к одному дежурному врачу.

Д.П.: Это не совсем так. Я уже сказал о дополнительных механизмах, которые были предприняты. Перед посещением врача и объединением в одной очереди во многих лечебных учреждениях проводится экспресс-тестирование на коронавирус. И как только экспресс-тестирование готово, идёт разделение потоков.

– Но экспресс-тестирование делает именно тот единственный врач, к которому люди стоят в очереди. Потом, ожидая результатов тестирования, они сидят все вместе в коридоре. Получив результаты, одних отправляют на второй этаж, где уже с ковидными работают, а вторые остаются в этой очереди, им начинают выписывать медикаменты. То есть фильтр есть, но он действует не на входе в поликлинику. Ладно, схема действительно не сработала.

Д.П.: Надо просто признать, что пятая волна протекает как ОРВИ и в столь массовой скрининговой диагностике и внимании при лёгком течении не нуждается. Но страх сейчас руководит ситуацией.

Почему приостановили плановую помощь?

– Давайте вернёмся к вопросу плановой помощи. Как только появилась информация, что плановую помощь в некоторых городах решено прекратить, президент сказал, что ни в коем случае этого не должно происходить в отношении детей. А что со взрослыми? Насколько серьёзны подобные решения?

Д.П.: Надо сказать, что плановая помощь никогда не прекращалась в том объёме, в котором она необходима. Если говорить о плановой помощи внутри стационаров, то давайте представим ситуацию, когда пациент ожидает планового хирургического вмешательства.

В этом случае помощь будет приостановлена, потому что «омикрон»-штамм распространяется очень быстро, а пока будут ждать результатов диагностики, человек в хирургическом отделении подвергнет риску других пациентов и врачей, помощь которых может быть необходимой при экстренной ситуации. Исходя из такого риска, целесообразно прекращение плановой помощи как минимум недели на три. Это единственно правильное решение.

С другой стороны, ни одному пациенту, который приходит в амбулаторные учреждения, не откажут в консультации по вопросу оказания плановой медицинской помощи, коррекции гипотензивной терапии, подбора сахароснижающей терапии. Безусловно, продолжает работать и онкослужба.

Ещё в третью волну пандемии перед медиками поставлена задача сделать всё для того, чтобы оказание плановой медицинской помощи не прекращалось. Другое дело, что снижается её объём из-за того, что все силы медиков брошены на оказание помощи людям с острой респираторной вирусной инфекцией.

И.Г.: Я совершенно не согласна, что плановую помощь необходимо приостанавливать. Полтора-два года назад, когда мы все уходили на удалёнку на 2,5 месяца, плановую медицинскую помощь тоже приостанавливали. Но тогда почему-то продолжали работать платные медицинские центры, они свою работу не останавливали никогда.

Д.П.: Может, это просто демонстрируется погоня за деньгами, а не забота о пациенте?

И.Г.: Порядок оказания медицинской помощи и в государственных, и в частных учреждениях одинаков. На мой взгляд, сегодня идёт прямое нарушение наших прав на получение бесплатной медицинской помощи со стороны государства. Нас просто загоняют в частный сектор, чтобы получить помощь как для себя, так и для наших детей.

Д.П.: А стоматологическая помощь является плановой?

И.Г.: У нас определённые виды стоматологической помощи входят в пакет обязательного медицинского страхования. Не все.

Д.П.: А как можно представить себе безопасное лечение у стоматолога в разгар острой респираторной вирусной инфекции? Вот мы и приостановили плановую стоматологическую помощь. Это было во все волны, и сейчас та же самая ситуация.

Вы говорите, что частные центры не приостанавливают оказание медицинской помощи. О чём это говорит? О том, что это исключительно погоня за деньгами пациентов, и, на мой взгляд, это нецелесообразно, потому что невозможно избежать риска заражения «омикроном» при обычной терапевтической стоматологической помощи в случае, если пациент инфицирован или врач инфицирован.

И.Г.: Мы играем терминами. Сегодня нам и в автобус войти небезопасно, и в магазин, и в театр сходить.

Д.П.: Мы говорим, что медицинская помощь – это социальная часть.

И.Г.: Но медицина должна примириться с тем, что она точно такая же часть нашей социальной жизни. Поэтому они точно так же, как у нас спрашивают QR-коды при входе, должны требовать сдавать тесты за три дня, за 72 часа или за 12 часов, чтобы подтвердить, что у человека нет штамма. Я считаю, что организовать помощь можно. Мы жить хотим.

– Понятно, что ситуация сейчас очень странная, потому что принимаются какие-то непродуманные решения.

И.Г.: Причём принимаются они не врачами.

Больничный могут оформить по телефону

– Денис Александрович, сейчас сообщается, что в Москве появилась возможность не ходить в поликлинику и не вызывать врача на дом, а дистанционно оформить больничный, просто сказав, что ты заболел. Мне не очень понятно, как будет происходить эта процедура, сколько у нас тогда псевдобольных появится, которые просто не хотят ходить на работу. Где здесь логика?

Д.П.: Это не совсем так. Любой случай заболевания должен быть подтверждён лабораторной диагностикой. Либо у вас есть положительный ПЦР-тест, либо вы контактны с человеком, у которого в семье выявлена коронавирусная инфекция, и это тоже подтверждает положительный тест. Случай заболевания должен быть подтверждён.

– Но есть официальное сообщение пресс-службы правительства столицы. Для того чтобы получить консультацию по телефону, необходимо заполнить электронную форму на сайте мос.ру. После чего с вами связывается врач, дистанционно. Далее медик оформляет электронный рецепт на лекарства, после чего автоматически открывается больничный лист на семь дней. Закрыть больничный лист тоже можно будет дистанционно. Где здесь оценка состояния здоровья человека? Где здесь общение с врачом, когда специалист видит, что с человеком происходит и ставит реальный диагноз? Это общение по телефону, по видеоконференции с больным? Как это будет?

Д.П.: Это телемедицина, один из механизмов, который уже использован в предыдущие волны коронавирусной инфекции. Программа разработана коллективом врачей под руководством доктора Андрея Тяжельникова. Ими разработано скрининговое анкетирование пациентов. То есть задаётся ряд вопросов, в которых человек указывает своё состояние.

То есть человек сообщает температуру, наличие одышки, проходит различные тесты, по которым действительно можно предположить наличие у человека заболевания, оценить его тяжесть и выработать определённую схему лечения. После этого с пациентом посредством видео-конференц-связи связывается врач и проводит онлайн-консультацию.

Безусловно, никогда телемедицина не заменит очного приёма врача. Но, к сожалению, такого количества врачей у нас просто нет. Поэтому в сложившейся ситуации этот механизм используется и, хочу сказать, используется достаточно успешно.

Безусловно, если состояние пациента ухудшается и ему требуется медицинская помощь, консультирования через телемедицину уже не будет. Телемедицина передаёт в поликлинику пациентов, которые нуждаются в очной консультации и, в случае необходимости, выезде ковид-бригады.

Это одна из барьерных ступеней, которая осуществляет медицинский контроль в Москве. Но безусловно, факты мошенничества с больничными листами будут.

– Почему мошенничество?

Д.П.: Подавать заведомо ложные данные о своём состоянии – это мошенничество со стороны пациентов. Но я вас уверяю, что за эти два года такое количество людей побывали на больничных, на изоляции, на удалёнке, что они уже хотят работать.

И.Г.: Я подтверждаю: все уже настолько устали от больничных, что многие удалённо работают, даже если получили листок нетрудоспособности.

Д.П.: Но даже некоторые факты мошенничества – минимальная потеря по сравнению с тем, если вполне обоснованно получившие больничный дистанционно придут в амбулаторию распространять вирус.

«Омикрон»: какая опасность грозит детям?

На связь со студией вышла педиатр-пульмонолог, кандидат медицинских наук Мария Снегоцкая.

– Сейчас нам активно говорят ещё об одной опасности. В столице за последние две недели число заболевших коронавирусом детей выросло в 14 раз до 2000 в неделю, в 10 раз выросла госпитализация. По 120 детей в сутки госпитализируют. При этом, как уточнили в ведомстве, примерно половину заболевших переводят из других больниц, где они проходили плановое лечение с другими болезнями. Почему именно дети сейчас наиболее подвержены новому штамму коронавируса?

Мария Снегоцкая: Считается, что поменялась система внедрения вируса. В настоящее время совершенно другой штамм вируса, и он может проникать в клетки организма детей. Но дело в том, что «омикрон», как полагают специалисты, не проникает в ткани лёгкого, а останавливается в верхних дыхательных путях.

– И насколько это заболевание серьёзно для ребёнка и можно ли сейчас выделить самые серьёзные признаки «омикрон»-штамма именно у несовершеннолетних?

М.С.: Я не работаю в инфекционном стационаре. Но я практикующий пульмонолог. За последние две недели было очень много звонков от родителей. Пока, как я вижу, болезнь у детей протекает либо в лёгкой, либо в средней форме ОРЗ.

У части детей температура поднимается до 39 градусов, но она легко сбивается и держится до трёх суток. Либо болезнь протекает с температурой 37,1, с насморком и кашлем. У кого-то бывают трахеиты, у кого-то небольшой бронхит, ларингит, так что какой-то катастрофы я на данный момент не наблюдаю.

Д.П.: Я немного поправлю коллегу. Поскольку врач общей практики – это такая семейная медицина и у нас нет такого большого разделения между взрослыми и детьми, хотя тут, безусловно, прерогатива педиатров. Но два самых тяжёлых осложнения, которые возникают у детей на фоне действительно воспаления верхних дыхательных путей, это бронхиолиты и это ложный круп.

Это очень опасные заболевания, и я бы призвал родителей обращать внимание на три симптома. Первое – это появление лающего кашля, второе – синюшность кожных покровов и третье – стойкая температура, которая не снижается.

К сожалению, для детей полутора-двух лет это крайне опасная симптоматика. Самостоятельно справиться с этим будет невозможно, выход будет один – вызов бригады скорой медицинской помощи. Поэтому мы сейчас должны акцентировать внимание именно на детях.

На мой взгляд, вся ситуация с «омикроном» и его мутацией – это не лёгкий вирус, а вирус, который имеет свою специфику. И сейчас фокус сделан именно на детей. Штамм коронавируса не остановится в мутации, он будет идти дальше. И что он нам готовит, сложно предсказать.

ПРОГРАММЫ ЦАРЬГРАДА