После неминуемой разрядки вокруг «войны с Украиной» российская власть может обнаружить, что такого рода (ненастоящая) мобилизация вокруг некой внешней угрозы не является побудительным сигналом к росту рейтингов популярности власти.

Обычно происходило иначе, но миф о влиянии внешней угрозы на внутреннее самочувствие граждан очень раздут. История показывала не раз, что консолидация войск на фронтах может и ухудшать самочувствие граждан. Например, Первая мировая война никак не помогла Романовым в удержании власти.

С другой стороны, низкие рейтинги давно не потрясают самочувствие граждан, находящихся в Кремле. Они могут вызывать дискомфорт или использоваться в троллинге башен друг против друга, и столь же «технологически» может быть обсуждён вопрос о том, как рейтинги поправить.

В таком режиме Кремль живёт с 2018 года, когда в обмен на предвыборные обещания о консолидации общества по типу «крымского решения» была проведена пенсионная реформа, обернувшаяся вовсе не реформой, а обрушением рейтингов.

Реформу-то как раз де-факто отменили через паллиативные решения, но технологического способа вернуть рейтинги на уровень марта 2018 года не нашли. Напротив, имитационная модель выборов только усугубляла разрыв между Кремлём и обществом.

На кону теперь кое-что серьёзнее. Президентские выборы в России никогда после 2000 года не носили имитационного характера. Да, в 2018 году победа была достигнута посредством популистских заявлений, но реальный результат соответствовал общественному запросу.

Чтобы не опускать эту планку, у Кремля есть только два пути: либо изменить (в духе того, что есть новые поправки к Конституции) выборную модель, либо уйти от имитационных технологий. То есть придумать что-то такое, что резко улучшит самочувствие граждан, причём это улучшение будет прямо связано с действиями Кремля.

Когда в Думе отменяли скандальные и непопулярные QR-законы, башни заспорили о том, кто должен повесить себе медаль за отвагу и похорошеть в глазах граждан. Выступил Вячеслав Володин, отняв у Сергея Кириенко право утреннего торжественного оглашения благой вести. Наезд на В. Володина был связан как раз с этим.

Смущает тут вовсе не этот спор, а то, что эту медаль за отвагу пропаганда не стала вешать на главное публичное лицо страны. Как будто не был востребован именно такой пример популизма. Но то, что Владимир Путин не то чтобы собирается, а соответствует образу главного кандидата в 2024 году, бесспорно.

А значит, отмена QR-закона воспринимается им недостаточно сильным решением для кардинального имиджевого успеха. При том, что решение об отмене QR-законов, навязанных извне, было его, В. Путина. А значит, ищется что-то более весомое. Даже более весомое, чем смена главы правительства (проехали), глобальный конфликт (проехали) или пинки  в медиа-пространстве токсичных фигур типа Анатолия Чубайса (это другое). Так что?

Скорее всего, нужна полная смена диалоговой модели Кремля с обществом. Некий реальный прямой диалог без посредников в лице элит. С опорой на институции, а не кланы.

Кстати, опора в международной политике на Совбез и есть такая модель. В Совбезе как раз доминируют силовые институции. Все ведь забыли, наверное, что в 90-е годы в составе официальных визитов российской дипломатии были олигархи вроде Михаила Ходорковского – под видом «представителей бизнеса». И сегодня даже у великолепного Сергея Лаврова есть «хвосты» в виде отношений родственников к бизнес-кланам, вот почему роль МИДа сегодня декоративна на фоне реальной дипломатии Совбеза.

Опора на институции и уход от воздействия кланов на вопросы социальной политики (Герман Греф – образование, Татьяна Голикова – медицина и т.п.) и может стать тем самым поворотом, который незаметно, но явственно изменит рейтинги власти.

Если этот вопрос затягивать, то спасать ситуацию в 2024 году придётся в пожарном, а значит рискованном порядке.

Образ будущего