Большое интервью главы российского офиса «Гугла» очень показательно. По каким правилам живёт компания, которая решила запретить русское патриотическое вещание, и какие люди ей нужны? На каком языке они там говорят и что собираются сделать с Россией? Ничего хорошего, они нас даже русского языка могут лишить, если зазеваемся.
Юлия Соловьёва, глава офиса «Гугла» в России, дала бесконечно длинное интервью ютуб-каналу Надежды Стрелец. Интервью случилось ещё 4 мая, и к настоящему времени оно набрало более полумиллиона просмотров. Конечно, результат не слишком выдающийся, но нельзя не отметить, что интервью невыносимо скучное. Настолько, что ваш покорный слуга беседу двух этих девушек дослушал до конца только потому, что, во-первых, вообще не привык делать выводы, не дослушав, не досмотрев, не дочитав до конца, а, во-вторых, есть такое слово «надо». Представить себе живого незаколдованного человека, который добровольно слушает этот диалог, интересный только тем, что в нём азы современной поп-психологии и управленческой науки повторяет не кто-то, а целый начальник русского отделения «Гугла», я не могу. Представить себе, что таких людей за полтора месяца нашлось полмиллиона, я не могу тем более.
Магия, не иначе: не сказать ни слова о том, как «Гугл» в России проигрывает один суд за другим, как запрещает патриотический русский контент, как совсем уже скоро будет вынужден платить штраф, возрастающий в геометрической прогрессии, – и всё-таки собрать зрителей.
Но если начальница русского отделения транснациональной компании ничего не сказала об актуальных проблемах, что-то ведь она всё же сказала?
Русскому языка говорить разучить
Интервью со звездой касалось, в основном, вопросов о том, как демократично строятся отношения в корпорации «Гугл» и какие качества нужны для того, чтобы в этой корпорации сделать карьеру.
Вопрос, кстати, отнюдь не праздный, а вовсе даже очень интересный по отношению к Юлии Соловьёвой, потому что госпожа Соловьёва по образованию переводчик, а не специалист по программированию. Правда, её переучивали в Гарварде. Но ответ Соловьёвой на вопрос о том, кем надо быть, чтобы работать в её компании, сводится к тому, что надо быть гибким и уметь взаимодействовать с другими людьми в команде. О профессиональных навыках она не говорит почти ничего.
Разговор задуман как абсолютно откровенный, но откровенного в нём, на самом деле, только самолюбование ведущей и начальницы «Гугла». Да ещё откровенным выглядело презрение собеседников к русскому языку и неумение на этом вроде бы родном языке говорить.
ФОТО: СКРИНШОТ ЮТУБ-КАНАЛА НАДЕЖДЫ СТРЕЛЕЦ
Типичная фраза из интервью Соловьёвой девушке-Стрельцу выглядит примерно так: «Он сложный человек именно как персоналити, гениальный человек с выдающимися хард-скилами». Это ведущая обсуждает с собеседницей американского «культурного героя» доктора Хауса. На каком языке обсуждает? Что это за отвратительный воляпюк?
А это всего лишь привычка любое более-менее сложное понятие заменять словечком из полувыученного английского. В прошлом веке она была свойственна в основном свежим эмигрантам «третьей волны» в Нью-Йорке, как правило, евреям. Фраза из тогдашнего «русского магазина» «вам послайсить или писом» (то есть порезать или целым куском продать) превратилась в анекдот. Анекдот оказался живучим и вот, как легко заметить, захватил сознание работающих на американскую компанию. Слово «личность» сказать язык не поворачивается, «рабочие знания, умения и навыки» и даже «профессионализм» тоже произнести невозможно. Нет никаких знаний и умений, одни «скилы» остались.
«Скилы» эти вылезают на поверхность в самых неожиданных местах, их невозможно не заметить. Вот, скажем, Соловьёва сообщает (говоря о развитии новых технологий): «Наша опциональность расширилась». Что, простите? А, она имела в виду, что у современного человека больше возможностей (речь идёт о развитии беспилотного транспорта), чем раньше. Но и слово «возможности» ей на язык не идёт. Только опции.
Не захочешь, а вспомнишь Василия Аксёнова и его «Остров Крым»: «Господи, как же они там говорят, разве по-русски?!» Нет, не по-русски и не хотят по-русски, причём именно, работая в России, с русскими и не хотят на русском языке говорить.
Но зачем она всё это говорит?
Это было бы не так странно, не будь конкретная Юлия Соловьёва, как мы знаем с начала интервью, по настоящей своей профессии именно переводчиком – то есть человеком, который должен уметь говорить на разных языках, а не смешивать два языка в один нелепый пиджин.
И ничего странного? Или её задача, как и тысяч других агентов Запада, и состоит в том, чтобы в России перестали говорить по-русски, заменив язык жаргоном, любое сложное понятие в котором – нерусское?
Очень похоже на то, потому что если в длиннейшем разговоре и есть какое-то содержание, то это попытка обосновать разрушение многочисленных традиций. «Опциональность», о которой шла речь абзацем выше, – это, например, про то, что теперь можно кое-чему не учиться. Водить машину, например. Не нужно учиться, потому что будут беспилотники, компьютер довезёт. Но также и про то, что вообще можно учиться меньше, чем раньше. У Соловьёвой это очень ясно получается: она повторяет, что «люди переинформированы». Здесь, в России. Знают, то есть, очень много лишнего, не нужного для работы на «Гугл».
По более серьёзным вопросам начальница офиса транснациональной корпорации тоже, естественно, является противником традиций. Например, она живой пример «тренда на позднее материнство» – родила после 45 лет. Наши поздравления, конечно, но почему-то разговор большой начальницы и ведущей строится не вокруг счастья материнства, а вокруг того, что это «выбор самой женщины», и того, что «всё равно, что тебя осуждают». А также вокруг «перезапуска карьеры». Неявно же – вокруг того, что позднее материнство лучше раннего. Если по-честному, это ведь разговор о том, что рожать надо меньше.
Меньше, меньше должно детей рождаться – это ведь суть пропаганды, которая ведётся сегодня на Западе и Западом. Рожайте позже – так детей будет меньше. «Влюблённость – это болезнь» – официальная позиция ВОЗ. Ну и пропаганда содомии – от неё-то детей точно не будет… Страшная вещь – господствующая в транснациональных компаниях идеология, основанная на «повышении опциональности» сотрудников.
В остальном разговор оказывается полон привычного, видимо, для работы в американской компании лукавства.
У нас понятие субординации отсутствует, любой может не согласиться с мнением начальства,
– говорит Соловьёва, и ведущая Стрелец ей поддакивает.
Да-да, как это здорово, сплошная демократия. Между тем интернет переполнен историями об увольнении из «Гугла» людей «из-за плохого обращения с ними в компании», настолько демократической и столь терпимой к инакомыслию. Примерно три секунды нужно на то, чтобы обнаружить – прямо на верхней строчке поиска в том же «Гугле» по запросу «увольнения из гугл» – историю увольнения в 2020 году исследовательницы искусственного интеллекта Тимнит Гебру, а вслед за ней технического директора Дэвида Бейкера и разработчика Виниша Кеннана. В той же копилке увольнение специалиста по найму Эйприл Керли, которая в декабре 2020 года сообщила в Твиттере о своём увольнении из-за того, что она неоднократно выступала за принятие на работу в компанию квалифицированных чернокожих выпускников колледжа. Все эти люди (далеко не последние по своим профессиональным навыкам и известности в профессиональной сфере) ушли потому, что были с чем-то не согласны и считали, что к их мнению не прислушивались.
Нечаянная правда
Почему Соловьёву об этом не спрашивают? Потому что её задача не рассказать о компании, а произвести благоприятное впечатление. Правда, не на широкую аудиторию русских людей, а скорее, на тех, кто и так уже ориентирован на Запад. На «карьерные перспективы», «расширение опциональности» и «развитие софт-скилов».
Для них говорится, что «Гугл» живёт по принципам «самоорганизующегося хаоса», и из-за этого (словами ведущей) «Гугл» – просто райское место». Для них объясняется, что «быть успешными внутри «Гугла» не позволяют «культурные гэпы». Да, опять воляпюк. Гэп – это разрыв. Речь о том, что человек иной культуры – русской культуры вот, к примеру, – не может быть успешным в «Гугле».
И вот это – откровенность. Это – честно. Это – надо запомнить.
И ещё один момент истины. Когда речь заходит о возможной в скором будущем блокировке YouTube в России, Соловьёва неожиданно выдаёт почти скороговоркой: «Будем надеяться, что аргументы слышны и за пределами этой студии, и многие медиа-менеджеры, и многие государственные чиновники…» – тут она себя останавливает и говорит: «Будем надеяться, что ютьюбу есть место в российском пространстве». Очень хотелось бы знать поимённо, каких чиновников гуглоначальница имела в виду.
Нет Комментариев