Из новой украинской военной стратегии видно, что НАТО указало Украине на её место

Владимир Зеленский узаконил новую военную стратегию Украины. Она направлена против России, которая названа военным противником на национальном уровне. Основные элементы стратегии – милитаризация всего населения и война на своей территории. В тексте стратегии 10 раз повторяется словосочетание «движение сопротивления» и 34 раза – словосочетание «территориальная оборона».

Украинский президент раньше уже говорил о необходимости тотальной милитаризации государства и призыва всех, включая женщин. Новая украинская стратегия фактически признает, что никаких перспектив победить не только Россию, но и народные республики Донбасса у киевского режима нет. И что единственная приемлемая тактика поведения для него — это увести всё население в партизаны и обороняться от противника в глубине своей территории.

Надо понимать, что «ястребы Зеленского» не разрабатывали доктрину сами по себе. Этот документ они попытались жестко увязать с планами НАТО. Тем более что Атлантический блок сейчас как раз формирует свою новую стратегию. Запад уже назначил врагами Россию и Китай. В теории и на практике появляется, хоть прямо и не называется понятие «консолидированного Запада»: США и ЕС заявляют, что все военные проекты и ресурсы ЕС и НАТО должны быть интегрированы. То есть, США снова пытаются втянуть в русло своей военной политики не особенно желающие этого европейские страны. Которые не придётся далеко тащить: приоритетной зоной активности НАТО определяет Чёрное море. В ближайшее десятилетие (НАТО принимает свою стратегию до 2030 года) черноморский регион, к сожалению, будет оставаться зоной особого внимания в военном отношении.

И как раз здесь Украине было бы естественно рассчитывать на максимальную поддержку Североатлантического Альянса. Украина постоянно заявляет о стремлении стать членом блока и полностью готова работать в русле задач, поставленных США и НАТО. Более того, Киев заявил о своей готовности воевать, если произойдет «втягивание Украины в международный вооруженный конфликт, в частности, между государствами, обладающими ядерным оружием». То есть, в случае войны НАТО и России Зеленский готов отдать территорию страны под поле битвы. Щедро!

Однако из духа и буквы новой украинской военной стратегии видно, что НАТО указало Украине на её место. Членом этого блока Украина не станет никогда. Для того, чтобы решать задачи, поставленные американскими майорами или сержантами, для Украины может быть принят какой-нибудь особый технический статус, который будет лишь подчеркивать её неполноценность. Военнослужащие НАТО, которые должны находиться на территории Украины, там находятся и так. Особые же обязательства перед Украиной возлагать на себя никто не хочет и не будет.

Осознав это, украинские военные теоретики решили грозить России партизанской войной. На своей территории. То есть, чтобы столкнуться с дубиной украинской партизанской войны, туда надо будет ещё дать себе труд вторгнуться.

Cложно сказать, чего больше в этой украинской стратегии – стратегии страуса, чтобы, пользуясь «партизанской» риторикой, оттягивать и переносить любые шаги по реальному прекращению войны, или наглого хуторского апломба – мол, не трогайте нас, а то весь народ вооружится и уничтожит агрессора.

Естественно, ни Зеленский, ни его военные теоретики не спросили население Украины, а хочет ли оно милитаризироваться? Вооружаться? Готово ли оно перейти к партизанской войне в случае, если на территорию, подконтрольную Киеву, когда-нибудь войдут пусть не российские вооруженные силы, а отряды ополчения Луганской и Донецкой народных республик? Конечно же, никакой всенародной партизанской борьбы не будет!

Украинским «экспертам» вольно рассказывать в тёплых студиях о «традициях УПА*». Но реальные возможности организации какого бы то ни было партизанского движения на территории Украины в XXI веке очень далеки от любых фантазий.

Начнём с того, что послевоенная УПА была сугубо локальным явлением. Боевики УПА действовали в лесах забитой и аграрной Западной Украины. Проявляли они себя, в основном, убивая малочисленных сельских активистов. Совершать реальные значимые диверсии боевики УПА не могли даже в лучшие времена. Большую часть времени они просто сидели и прятались. За всю свою историю УПА не заняла ни одного населённого пункта.

Любую партизанскую войну должен кто-то организовывать. Формировать, вооружать и снабжать партизанские отряды. Большую часть территории Украины составляют степи и жидкие леса. Современная техника моментально обнаруживает любые базы и скопления личного состава, которые мгновенно уничтожаются с воздуха. Любые средства связи моментально пеленгуются, дешифруются и прослушиваются. Отдельные западные районы Галиции и Закарпатья, где могли бы более-менее надёжно спрятаться «новые бандеровцы», не имеют никакого значения и могут быть просто проигнорированы.

Какое бы то ни было сопротивление освобождению Украины может быть оказано только на этапе марша освободительных войск с Востока на Киев (далее – на Житомир). Тогда эту борьбу могут взять на себя ещё существующие украинские военные и силовые структуры. В этот короткий срок в отряды сопротивления могут быть привлечены украинские резервисты и активисты украинских нацистских организаций. Им может быть выдано вооружение, в том числе тяжёлое, и «нарезаны» боевые рубежи, откуда они могут наносить удары, пытаясь замедлить движение освободительных войск.

После освобождения ключевых городов Украины организационное ядро ВСУ и силовых структур перестает существовать. Поставки вооружений с военных складов (и от западных кураторов) прекращаются за невозможностью. В распоряжении потенциальных украинских партизан остается только лёгкое вооружение. Борьба с партизанами возлагается на полицейские структуры и переходит в режим обыкновенной антитеррористической деятельности. Особенно мотивированные представители украинского подполья могут попытаться организовать «городскую герилью», но при современных возможностях слежки и наблюдения такая деятельность тоже продлится очень недолго. Попытки организации вооруженных групп сопротивления майданному режиму в Киеве, Харькове, Одессе и Днепропетровске в 2014-2015 годах были подавлены безболезненно для режима.

Единственный вид партизанской борьбы, который может быть реализован в современных условиях Украины, это не партизанская, а диверсионно-террористическая борьба. Такая борьба идет в Донбассе — периодически ВСУ и украинские спецслужбы направляют на территорию ЛДНР диверсионные группы, которые совершают теракты и покушения на лидеров ополчения. Для обеспечения деятельности диверсионных групп, состоящих из украинских военнослужащих, украинские спецслужбы вербуют и подкупают местных жителей. Эта деятельность назойлива и аморальна. Однако особенно результативной её не назовёшь. Было убито несколько командиров ополчения и подорвано несколько мин. Но в целом на обороноспособность республик это не повлияло.

Что касается Украины, то следует помнить скорее не о «традициях УПА», а о народных традициях простых украинцев. Которым не чуждо ни доносительство, ни, особенно, выслуживание перед любой властью. Нет ни одной причины, почему рядовой украинский крестьянин не выдаст попавшего ему в руки «партизана». Кроме того редкого случая, если это окажется его сын. Точно так же поступит украинский полицейский, если будет понимать, что государственная власть, которая платит ему зарплату, сегодня находится уже в других руках. Чтобы в 2014 году перейти от подчинения режиму Януковича к подчинению лидерам майдана, большинству украинских правоохранителей и СБУшников не понадобилось и трёх дней.

Поэтому смысл украинской оборонной стратегии не в «партизанской войне». И не в «территориальной обороне». Смысл её — в сотрясании воздуха. Как сказано в тексте стратегии, она базируется «на всеохватывающей обороне» агрессору — на суше, море, в воздухе и информационном пространстве. То есть, на пиаре и болтовне.+

* организация запрещена на территории Российской Федерации.

Алексей Селиванов, РенTV