Главный индикатор объединения – Мишустин: О чём Лукашенко не мог сказать 20 лет

Главных тематических блоков было несколько. Приводить весь текст беседы вряд ли имеет смысл – кто хочет, может с ним ознакомиться, благо ищется в интернете на счёт раз. Но некоторые моменты явно заслуживают отдельного внимания. Поехали?

Что сказал Лукашенко

О будущем Союзного государства и «углублённой интеграции»

Сначала Лукашенко, честно говоря, заинтриговал, обронив: «Нас попробовали немножко пощекотать, как я сейчас понимаю, тогда-то я серьёзно это воспринял, разного рода учения у границ Беларуси. У границ, скажем, Союзного государства – на будущее нам этот термин понадобится».

Но затем фактически закрепил нынешнее статус-кво в этом вопросе. По крайней мере, в его видении.

– Почему мы говорим: мы Союзное государство? Это были контуры будущего государства союзного! Там уже было всё. Но последняя статья гласила так. Что мы на референдуме Белоруссии и России должны принять конституцию нашего Союзного государства. Почему мы на это не пошли? … Потому что все боялись вы, что Лукашенко прибежит и схватит шапку Мономаха… А сейчас… Два поколения после этого выросло. Они другие. И сегодня невозможно уже ту интеграцию реализовать, которая была прописана в союзном договоре.

– Поэтому если говорить о глубине интеграции – никаких вопросов нет с точки зрения экономической интеграции. Никаких нет проблем, главное – равноправной основы. Нет, не всё объединить, напополам поделить. Это глупость, мы подавимся от этого куска. Это должна быть равноправная основа.

– Мы принимаем решения и многие не реализуем. Дошли до того, что развернули газовые войны, молочные войны, конфетные войны, нефтяные войны – и дошли до абсурда. Вот мы из этой ситуации, надеюсь, извлекли урок, в том числе и мы, президенты двух стран. Что касается военной – не обсуждается. Не обсуждается. Как-то на переговорах с Владимиром Владимировичем полгода назад, обсуждая эту тему, мы пришли к мнению, что мы можем, ну по-мужски, скажем, мы можем собачиться по любым вопросам. Но оборона и безопасность – святое. И вот эти события показали, что это святое.

О ситуации в Белоруссии

– В воскресенье у нас одна ситуация, по выходным, а в остальные дни вот такая нормальная ситуация. Мы, конечно, стараемся поддерживать вот эти бренды наши, имидж нашей страны. Тут, как вы говорите, чистота, аккуратность, спокойствие и так далее. Но в воскресенье у нас иногда люди ходят по улицам. Поэтому вот ответ на мой вопрос: никакой дестабилизации в стране нет, и знаете, если бы не внешний фактор, и этого б не было. Прежде всего, что я имею в виду под внешним фактором: управление извне в данном случае. И мы, и россияне знают, кто управляет и откуда управляет: американцы из центра под Варшавой через Telegram-каналы известные. Второй центр – это Чехия. Ну а потом уже Литва и, к сожалению, на Украине создают там опорные пункты для того, чтобы влиять на Беларусь.

– Есть причины и личные. Наверное, я всё-таки пересидел. Ну, утюг включишь – и я тут предвыборную программу. Утюг включил – Лукашенко, чайник электрический включил – Лукашенко, телевизор включил – Лукашенко и прочее. И для особенно, наверное, какой-то части людей чуть-чуть надоело. Это не главная причина, это не главное. Второе, наверное, – одна из главных. Я говорю, что это похоже на какой-то элемент мелкобуржуазной революции. У нас появились буржуйчики, богатые люди, айтишники, которых я создал вот этими ручищами, им предоставив условия такие, какие нигде не могут предоставить лучше.

О возможных переговорах с оппозицией

– Что касается координационного совета, о котором сказали, кто они такие – клянусь вам, я не знаю. Я их не знаю, и вряд ли вы знаете… Нет, люди были, но координационный совет так называемый – я о нём услышал недели две тому назад, когда… Они раньше опубликовали вот эту антироссийскую, антиодэкабэшную программу, антирусскую программу… Это не просто антироссийская или антирусская – это антибелорусская программа. Ну, потом они выдали пакет программ, как я их называю, внутри Беларуси: не платите налоги, коммуналку, забирайте из банков деньги побыстрее, не покупайте белорусское, не покупайте госпредприятий товары и так далее. Это была уже такая более конкретная программа, вторая. Вот я об этом очень хорошо осведомлён и сам часто критиковал их за это, что это неприемлемо для нашей страны.

– С «кем-либо» президенты не ведут переговоры. Поэтому я не знаю сегодня, с кем я буду вести переговоры. Если это оппозиция – а это, скорее всего, та, которая эти две программы выдвинула, – мне с ними не о чем говорить. Скажи, что там обсуждать?

– Поэтому я что должен с ними обсуждать? Я просто беру вот такой яркий пример. Или, допустим, все предприятия государственные, которые у нас неплохо работают, порезать на куски, инвесторам отдать, но при этом мы же уже приближались к этой приватизации. Что мне говорят инвесторы: половину людей выкидываем, вот это вы не будете производить, грубо говоря, гайки будете крутить и всё. А основные компетенции будут там, в Германии допустим, у Volvo – по «Белавтомазу». То есть они там компетенции основные, конструкторское бюро, мозги – всё там будет, а вы тут сборкой какой-то будете заниматься. И половину людей мы выкидываем. Слушайте, сокращение производства, сокращение рабочей силы, выкинуть на улицу и основные мозги в Германию отдать? Кто на это пойдёт? Я на это не пойду. И что, я с ними буду разговаривать на тему вот таких инвестиций? Или, допустим, платное образование, платное здравоохранение. Да если б у нас было платное здравоохранение, мы бы трупами в COVID завалили всю страну.

В политической системе Белоруссии, по версии Лукашенко, центральной фигурой, осью и той черепахой, на которой держатся три кита, остаётся и будет оставаться Александр Григорьевич Лукашенко. Фото: exsilentroot/Shutterstock

– Или выход из ОДКБ: да господь с вами, у нас же всё российское оружие, возьмём простое, самое простое: выход из ОДКБ – это не по внутрироссийским ценам покупать самолёты и вертолёты, танки, БМП и автоматы, а покупать по мировой цене, если Россия ещё тебе продаст. Ну а потом, Россия продала бы, но если они предлагают вступить в НАТО, то вы ж знаете, там требования: немедленно натовское вооружение. И что они сюда поставят? Хлам – для начала. А потом можешь и купить, но это будет стоить в пять раз дороже, чем сегодня мы покупаем оружие в России. Будет это армия? Не будет. Ну и потом, знаете, это же жуткая глупость: если только мы сделаем этот шаг, а вы понимаете, что россияне не будут на это спокойно смотреть, потому что, наверное, не очень приятно россиянам, если танки, грубо говоря, будут под Смоленском. И конечно, Россия категорически этому воспрепятствует. И во что мы превратим Беларусь? Театр военных действий. Столкновение между Россией и блоком НАТО. Мы этого хотим? О чём я с ними буду говорить? Если это оппозиция – в старом понимании оппозиция, которая существовала и существует где-то, она просто уши свои спрятала, вот эти протестные настроения едут на старой больной, дохлой, вшивой лошади.

О будущем политической системы Белоруссии

– Мы об этом (конституционной реформе – ред.) говорили, уже два варианта конституции изобрели, но, с моей точки зрения, там мало что поменялось, надо более глубокие изменения, и поэтому группа существует, работает над третьим вариантом конституции. Специалистов группа – именно специалистов, а не политиков. Она в ближайшее время выдаст предложение с учётом сегодняшнего времени.

Надо помнить: и Россия, и Беларусь – пример тому Украина – это государства славянские, где нужен крепкий лидер, который будет обладать определёнными полномочиями. В этом его сила. Но, наверное, не такие полномочия, которыми обладает белорусский президент. Наверное, это даже не в конституции дело, многие полномочия президента – они немыслимо колоссальны по объёму, надо передавать губернаторам, надо передавать парламенту, может быть, надо структуру менять… Парламент надо загрузить по-настоящему. Но условие одно: получил полномочия – отвечай. Поэтому президент должен сохранить этот контроль за ситуацией в стране, за ветвями власти. У нас же президент не возглавляет ни одну из ветвей власти. Он осуществляет контроль и направляет деятельность ветвей власти. Он должен это сохранить. Вот это его основные полномочия и оборона, я так думаю. Оборона и безопасность.

– Я всегда говорил о том, что народ, народ, народ и только народ должен избирать. И мы не занимались партийным строительством. Ну, наверное, настало время нам серьёзно, мне серьёзно этим заняться. И конечно, до того как мы примем новую конституцию, надо ещё раз пройтись серьёзно по закону о партиях и хотя бы определиться. Если партия – какая численность должна быть? А так у нас все заявили о партиях, и они зарегистрированы фактически, а партийных билетов практически ни в одной партии нет. А если и есть, то численности не набирают. То есть надо это всё упорядочить, а потом переходить к выборам по партийной системе.

– Надо принять конституцию, провести выборы местных органов власти. Если досрочно проводить президентские выборы, то они должны пройти, наверное, раньше, чем парламентские. Всё-таки парламент нужно сохранить до того, как появится новый президент, а потом провести по новой конституции – она будет раньше уже утверждена – парламентские выборы.

Что можно сказать по итогам всего этого. В политической системе Белоруссии, по версии Лукашенко, центральной фигурой, осью и той черепахой, на которой держатся три кита, остаётся и будет оставаться Александр Григорьевич Лукашенко. По крайней мере на ближайшие два года, которые займёт проведение конституционной реформы. Заметим, даже созданием новых партий он намерен заниматься сам. То есть не просто какой-то правящей силы, а и оппозиции, что левой, что правой. Примет ли он участие потом в тех досрочных выборах – на этот вопрос прямого ответа президент Белоруссии не дал. Что вполне логично. Любой политик стремится оставить за собой свободу маневра.

А вот что в интервью Лукашенко увидел учредитель Царьграда Константин Малофеев:

– Александр Григорьевич сказал нам, что собрался уходить. Как и когда – он дальше раскрывает подробно в этом интервью. И говорил он об этом и раньше. Что нужно принять новую конституцию. Потому что никому, кроме него самого, который искренне любит Белоруссию, построил это современное, на сегодняшний момент, государство, нельзя доверить такую суперпрезидентскую власть, как у него. Поэтому сейчас мы, наверное, будем свидетелями вот этого конституционного процесса. А мы наверняка увидим ослабление президентской власти в Белоруссии.

Мы в России, самое главное, надеемся, что увидим в этой конституции прямые отсылки к Союзному государству и фактические шаги по направлению к дальнейшему объединению. Потому что именно это нас больше всего интересует в том, что происходит в Белоруссии. Потому что экономика Белоруссии зависит от российской на 80%. Конечно, российская зависит меньше. Но все мы пользуемся белорусскими товарами, так или иначе. Я не говорю про тех, кто играет в танки – это тоже белорусская разработка. Но мы все знаем прекрасную молочную продукцию белорусов. А самое важное – что это очень работящий народ, который, конечно, влившись вот в это уменьшающееся население России, создав с нами большое Союзное государство, конечно, поможет нам, поправит нашу общую демографическую ситуацию и придаст дополнительный импульс нашей общей экономике. Потому что зачастую будет выгодно, например, создавать новые производства в Белоруссии для российского бизнеса, чем выносить это куда-нибудь ещё, в том случае если им, например, не хватает места в России.

Главный индикатор, конечно, – это Мишустин. Потому что Мишустин, безусловно, это технократический руководитель правительства. Мишустин приезжал говорить об экономике. А что можно о ней говорить? Знаменитый налоговый маневр, о котором постоянно сетовал Александр Григорьевич, – так это легко поправить. Дальнейшая интеграция сразу освобождает Белоруссию от бремени этого маневра. И таким образом у граждан Белоруссии появляются, конечно, более дешёвые энергоносители, что заметит каждый гражданин. Ещё раз говорю, что для России, для русских граждан это тоже хорошо. Потому что мы не присоединяем что-либо, что находится на другом уровне развития. И соответственно, теперь мы – не как Российская Империя, которая всегда начинала подтягивать до своего уровня Кавказ, Среднюю Азию и т.д. Здесь не так. Это точно такая же Россия, с трудолюбивым народом, говорящая на том же языке. Это та же культура, это наши родственники. Ничего особенного для нас не поменяется. Просто мы станем больше и сильнее. Это очень важно. Но и также я надеюсь, что тот госкапитализм, который сейчас строится в России, и мы видим, что программа Белоусова – она всё больше направлена на этот госкапитализм. Там нет ни одного слова ни про какую дальнейшую приватизацию, слава Тебе Господи.

Это означает, что тот госкапитализм, который существует в Белоруссии, легко вольётся в эту новую российскую экономику. Не будет грабительской приватизации, в духе 1990-х годов, что больше всего пугало, я так понимаю, Александра Григорьевича и его окружение. Вероятно, эти гарантии он получил, поэтому он так смело начинает говорить об этом. Лукашенко не позволял этого делать все 20 лет, наверное, и сейчас он договорился. И уж навстречу новому Союзному государству, мне кажется, что все нараспашку сердца направятся. Потому что у всех ностальгия по тому большому государству, в котором русский народ не был разделённым, как сейчас.

Что увидели в интервью Лукашенко эксперты Царьграда?

Политический эксперт Анатолий Александрович Вассерман:

– Скорее всего, он снова будет участвовать в выборах. Когда конкретно, точно он не сказал, но судя по обычному графику конституционных реформ, сам процесс займёт пару лет. Участвовать он, скорее всего, будет. И скорее всего, в седьмой раз победит. Потому что, как говорится, от добра добра не ищут, и большая часть жителей Белоруссии голосовала за него и раньше, это видно невооружённым глазом. Более того, даже резко оппозиционный сайт «Зубр», публикуя протоколы избирательных комиссий с тех участков, где за Лукашенко голосовали меньше всего, так и не смог найти ни один участок, где бы он набрал менее половины голосов. Поэтому, скорее всего, и в этот раз Александр Григорьевич поучаствует в выборах и выиграет их, к вящему недовольству оппозиции, но он в конце концов не давал в президентской присяге обещания нравиться всем без исключения. Но случится это через пару лет, причём он заранее предупредил, что надо будет провести сперва парламентские выборы, а уж потом президентские, просто потому, что в конституционной реформе будет так или иначе проводиться идея передачи заметной части полномочий от президента парламенту, так же, кстати, как и у нас. Это, в общем, естественный путь к спокойной обстановке. Чем больше потрясений в стране, тем необходимее система, допускающая единоличное решение, просто потому, что значительная часть решений должна приниматься быстро. А в более-менее спокойных обстоятельствах можно ориентироваться и на парламентскую власть.

Затронуто было столько очень важных вопросов, что я не берусь решать, какой из них самый важный. Тем более что в обстановке внутри республики я, естественно, разбираюсь несравненно меньше, чем Лукашенко, поэтому многое из того, что кажется важным мне, совершенно неважно для него, и наоборот.

Не помню, кто из великих полководцев, кажется, Михаил Илларионович Кутузов, сказал: «Если бы моя шляпа могла подслушать мои мысли, я бы её немедленно сжёг». Очень многие политики могут повторить эти слова. В частности, понятно, что какие-то дополнительные шаги в сторону союза необходимо будет сделать, но какие и когда – гадать тут бесполезно.

Политолог Олег Неменский:

Мне показалось, что в этом интервью мы не услышали ничего нового. Он разве что подтвердил, что произошедшее было для него большой неожиданностью. И судя по всему, причины происходящего он усматривает только в действиях внешних сил. Он повторил в этом плане всё то же, что было в его выступлении, в послании к народу перед выборами, к народу и парламенту, в которых он, во-первых, подчёркивал свои заслуги 1990-х годов, что он сохранил страну в 1990-е годы, и во-вторых, показал свою обиду на молодёжь, что особо отметили в СМИ. В общем, мы сейчас видим всё то же самое. Он говорил в этом интервью о том, что в 1990-е годы создал систему, которую будет защищать и защищать, очевидно, от внешнего фактора, о котором он особенно чётко сказал, как о причине этих протестов. И что, да, выросло новое поколение, которому задурили мозги. Между этими выступлениями, к народу перед выборами и сейчас в общении с российскими журналистами, содержательно принципиальной разницы я не вижу. На основные вопросы, которые возникают к нему, он ответа не дал, хотя ему напрямую их и не задавали.

К сожалению, мы не можем предполагать, какова будет судьба Союзного государства, потому что прежний проект Союзного государства, как он заключался, как формулировался в 1990-е годы, сейчас не может быть реализован, что подчеркнул президент Белоруссии в этом выступлении. В общем-то, это вполне адекватная оценка. Действительно, с тех пор много лет прошло, и очень многое изменилось и внутри Белоруссии, и внутри России, и вообще в международных отношениях. Но как он представляет себе реформирование этого государства, точнее сказать, проекта государства, потому как Союзного государства до сих пор не существует, это по-прежнему проект, – он не сказал. Ясно только, что он ориентирован исключительно на экономическую интеграцию. В общем-то, всё это было известно и раньше, и до выборов, с декабря 2018 года, что Белоруссия готова в тех или иных формах на экономическую интеграцию, но принципиально отказывается от политической. В этом интервью он подтвердил свою прежнюю позицию в этом вопросе. Но очевидно, что сейчас идут, опять же, напряжённые переговоры по этому поводу. В Минске ничего не произошло в том плане, что какова была позиция Минска по основным переговорным вопросам, таковой она и осталась, разве что, может, сейчас она стала несколько более мягкой в связи с ухудшением отношений с Западом.