Как выяснилось, судно, которое доставило в столицу Ливана опасный груз, принадлежало предпринимателю из Хабаровска Игорю Гречушкину. Бизнесмен, как утверждает экипаж, просто кинул моряков без зарплаты вместе с судном и грузом на произвол судьбы. Опасное содержимое переместили на берег – и оставили лежать на семь лет. Пока не грянул гром – в прямом смысле слова.
Владелец просто кинул экипаж. И пропал
История, которая привела к этим чудовищным последствиям, закрутилась в далёком теперь уже ноябре 2013-го, когда сухогруз Rhosus под флагом Молдавии с грузом аммиачной селитры шёл из Батуми в Мозамбик. Но был вынужден завернуть в Бейрут – незапланированно. Потому что выявились неполадки, требовалась техническая помощь.
А ливанцы его задержали – как раз из-за нарушений эксплуатации. Практически одновременно экипаж выяснил по своим каналам, что их работодатель – собственник теплохода – человек крайне необязательный в отношении своих сотрудников. И предыдущий коллектив посудины под названием Rhosus (судно было построено в Японии в 1986-м и с тех пор ни разу не ремонтировалось; в 2012-м его выкупила кипрская контора Teto Shipping Ltd) уходил со скандалом: зарплату им выплатили только перед самым увольнением.
Нынешним морякам (русским и украинцам) он не заплатил ни разу за всё время – с октября 2013-го, когда был сформирован экипаж, хотя должен был.
В общем, как рассказали в Российском профсоюзе моряков, вскоре стало ясно, что Rhosus застряло в Бейруте всерьёз и надолго. Экипаж обратился в Международную федерацию транспортников (ITF), и собственник – тот самый Игорь Гречушкин – пообещал продать судно и расплатиться по долгам.
Шестеро моряков не поверили ему на слово и отправились домой за свой счёт. Четверо остались – капитан, старший механик, третий механик и боцман.
«Тогда моряки рассказывали, что, помимо задержания судна и невыплаты зарплаты, есть и другая проблема – тревогу у команды вызывал тот факт, что в трюмах судна Rhosus находился особо опасный груз – нитрат аммония. Портовые власти Бейрута наотрез отказались не только выгружать груз, но и перегружать его на другое судно», – рассказали Царьграду в профсоюзе моряков.
А к апрелю того же 2014-го на Rhosus закончилось продовольствие и наступили реальные сложности.
Ливанский судовой агент спекулирует по поводу местных законов: они не позволяют оставлять судно без минимального состава экипажа. Но в Ливане нет и закона, позволяющего удерживать заложников. Содержание арестованного судна – это забота портовых властей, но проблема не должна решаться за счёт людей, у которых закончились какие-либо отношения с работодателем,
– писал тогда в ITF капитан Rhosus Борис Прокошев.
Они обращались прежде всего в Молдавию – поскольку под флагом именно этой страны ходил сухогруз и, собственно, официальный Кишинёв, по всем правилам, и должен был заниматься вопросами репатриации и разруливанием ситуации в принципе.
Одновременно – в российское консульство.
Но только летом получилось что-то сделать: в ходе встречи с представителем консульства директор департамента наземного и морского транспорта Ливана Абдель Хафиз Кайсси заявил, что темой репатриации наконец-то стали заниматься соответствующие компетентные страны.
Тогда же, кстати, был затронут вопрос о продаже и судна, и его опасного груза.
Судно кипрское, флаг молдавский, груз грузинский. Но владелец – российский
Тут почему-то зависла возможность состыковаться с грузополучателем, который, по идее, ждал свою аммиачную селитру в Мозамбике – удобрение общим весом 2750 тонн. Совсем непонятно, отчего так получилось. Ведь это примерно около миллиона долларов, весьма приличная сумма.
А о судовладельце Игоре Гречушкине и вовсе вспоминать перестали.
На самом деле, это нередкая практика, когда купленное судно владельцы пускают не под российским флагом, а под каким-нибудь другим: просто чтобы уходить от налогов. Затем открывается фирма где-нибудь на Кипре – точнее, даже не фирма, а, условно говоря, почтовый ящик. Потом нанимается менеджер для управления судном, а настоящий хозяин просто распоряжается,
– объясняет в беседе с Царьградом инспектор ITF Ольга Ананьина, которая тогда, в 2014-м, занималась проблемами экипажа злополучного судна.
Далее на посудину как раз и вешается флаг из чёрного списка (есть белый список, серый и чёрный) – молдавский из этой категории.
Разница в цветовой индикации та же, что и, для сравнения, между каско и ОСАГО: первое – это полная страховка, второе – общая, а третий вариант (в данном случае молдавский флаг) – вообще безо всякой страховки. Зато это позволяет избежать серьёзной ответственности.
Взрыв в Бейруте получился просто страшным: более полутора сотен погибших, свыше тысячи раненых, 300 тысяч человек остались без жилья. Фото: Xinhua/Global Look Press.
Ну и в завершение нанимается экипаж на пониженную зарплату – в том смысле, что моряки и сами понимают, когда идут работать по такому варианту, чем это может обернуться.
«И с тех пор как это было в 2014-м, ничего особо не поменялось, как бы даже хуже не стало», — говорит Ананьина.
Но морские перевозки востребованы: 95 процентов из того, что нас окружает, доставлено как раз морским путём – ручки, компьютеры, ламинат и так далее. Поэтому, наверное, никто и не заморачивается с ужесточением правил для судовладельцев.
Однако чем «дешевле» флаг, под которым ходит условный сухогруз, тем хуже: с очень большой долей вероятности, его состояние оставляет желать лучшего, поскольку решается один только вопрос – при наименьших затратах получить наибольшую прибыль.
Так получилось, собственно, и с Rhosus: владелец – уже упоминавшийся Игорь Гречушкин – из Хабаровска, управляющая контора – на Кипре, а флаг – молдавский.
Имела ли Россия возможность повлиять на ситуацию?
Теоретически можно было добиться, чтобы домой репатриировали всех наших моряков: через взаимодействие между внешнеполитическими ведомствами.
Практически – нет.
Просто тут, как и во многих аналогичных случаях, во главе угла два ключевых вопроса.
Во-первых, задолженность по зарплате (пребывание экипажа на судне привлекает внимание общественности, и судовладелец зачастую вынужден суетиться, чтобы не налететь на преследование по закону), а во-вторых, требование большинства портов о том, чтобы на судне, даже если оно под арестом, оставался представитель экипажа.
Соответственно, когда наконец консульство в Бейруте вмешалось в этот процесс, часть моряков вывезли на родину. Но там остались капитан, старший механик, третий механик и боцман.
Что могло сделать наше государство? Не знаю, если честно. Может быть, следовало найти этого самого Гречушкина – у него, насколько известно, были долги. Наверное, надо было подключиться российским следственным органам,
– считает инспектор ITF.
С другой стороны, юридически компания, управляющая судном, хоть и де-факто она является почтовым ящиком, находится на Кипре, а Rhosus – номинально – вообще молдавское.
Так что предъявлять претензии Россия просто не могла.
В любом случае, судовладельцем никто на тот момент заниматься не стал.
Селитра спрессовалась за 7 лет. А потом бахнула
А злосчастная селитра тем временем переместилась из трюмов судна на берег – на склад.
«Если груз по коносаменту (документ, который регулирует взаимоотношения между отправщиком, транспортировщиком и получателем) не доставлен в точку прибытия, то получатель имеет право потребовать его выдачи в законном порядке, возможно, через суд», – отмечает Ольга Ананьина.
Почему не сделал этого получатель из Мозамбика, куда должна была быть доставлена злосчастная селитра, непонятно. Как бы то ни было, нитрат аммония, как правильно звучит название аммиачной селитры, оказался на несколько лет попросту забыт.
Сейчас спецслужбы разыскивают владельца судна, которое привезло в столицу Ливана смертельный груз. А вот о получателе, который почему-то его не забрал, – ни слова. Странно… Фото: Marwan Tahtah/Keystone Press Agency/Global Look Press.
Может быть, ливанцы искали покупателя? Но так и лежал себе груз до рокового момента.
А наступила она, эта критическая ситуация, когда селитра, представляющая собой порошок, спрессовалась. И потом произошло некое внешнее воздействие – сейчас фигурирует версия о проведении сварочных работ.
Это соединение состоит из нитрат-иона и иона аммония. Друг с другом они ведут себя как сильный окислитель и восстановитель и при определённых условиях могут бурно взаимодействовать, выделяя огромное количество газов, – отсюда взрыв. Свойства этого соединения таковы, что сразу после изготовления с ним ничего не случится. Это такой порошок вроде кухонной соли. Если его поджечь, он будет гореть и выделять газы постепенно. Но если нитрат аммония долго хранится, он слёживается, слипается, и получаются такие сдавленные пласты. Вот эти пласты могут сдетонировать и взорваться от искры или каких-то других факторов,
– пояснил завкафедрой неорганической химии химического факультета МГУ Андрей Шевельков (цитата по kp.ru).
Почему Ливан, зная об этой опасности (сами моряки предупреждали о характере груза местные власти), не озаботился мерами предосторожности, тоже большой вопрос. Вполне вероятно, полагает Ананьина, о селитре просто-напросто забыли.
Сейчас Гречушкина, который вроде как, обанкротившись в 2014-м, устроился менеджером в какую-то европейскую судоходную компанию, а проживает давным-давно за пределами нашей страны (по последним данным, на Кипре), ищут и ливанские, и кипрские спецслужбы. Но следов пока найти не могут.
Автор:
Александр Степанов
Нет Комментариев