9 мая 1945 года Александр Твардовский написал заключительную главу «Книги про бойца».

Одной из главных движущих сил в Великой Отечественной войне была матушка-пехота. «Наша война, как известно, изобилует всевозможными подвигами, сотни тысяч людей всех поколений, воинских званий и родов войск совершили на ней чудеса храбрости и воинского умения. Но лично я, немного повоевавший в пехоте и испытавший часть её каждодневных мук, как мне думается, постигший смысл её большой крови, никогда не перестану считать её роль в этой войне ни с чем не сравнимой ролью, – писал фронтовик, Герой Социалистического Труда, лауреат Ленинской и Государственно премий Василь Быков. – Ни один род войск не в состоянии сравниться с ней в её циклопических усилиях и ею принесенных жертвах. Видели ли вы братские кладбища, густо разбросанные на бывших полях сражений от Сталинграда до Эльбы, вчитывались ли когда-нибудь в бесконечные столбцы имен павших, в огромном большинстве юношей 1920 –1925 годов рождения? Это – пехота. Она густо устлала своими телами все наши пути к победе, сама оставаясь самой малозаметной и малоэффективной силой, во всяком разе, ни в какое сравнение не идущей с таранной мощью танковых соединений, с огневой силой бога войны – артиллерии, с блеском и красотой авиации».

О действиях пехоты в годы войны слагали песни, стихи. Но наиболее полно, на мой взгляд, впечатления о действиях пехоты в Великой Отечественной войне, воплотились в истории главного героя поэмы Александра Трифоновича Твардовского «Василий Тёркин» ( второе название – «Книга про бойца»). Поэма эта получила всенародное признание, хотя и посвящена она вымышленному герою – пехотинцу Василию Тёркину, который «большой охотник жить лет до девяноста».

Люди моего поколения зачитывались каждой главой поэмы – своеобразными новеллами о Васе Тёркине, который воевал на своём веку второй раз(первая война – финская). За словом он в карман не лезет, едок хороший. В общем, «парень хоть куда». Война для него – стихийное бедствие, горячая работа:

Не унывай.
Не зарвёмся, так прорвёмся,
Будем живы – не помрём.
Срок придёт, назад вернёмся,
Что отдали, всё вернём…

Помимо борьбы с фашистами, Теркин еще и развлекал солдат различными шутками и прибаутками перед атакой противника.

В годы Великой Отечественной стихами «Тёркина» говорила вся сражающаяся страна – как на фронте, так и в тылу, в городах и весях. Как рассказывали фронтовики, отрывки из «Книги про бойца» заучивали наизусть, передавали друг другу вырезки из газет. Полностью подтвердились слова поэта:

Пусть читатель вероятный
Скажет с книжкою в руке:
– Вот стихи, а все понятно,
все на русском языке…

Поэма «Василий Тёркин», 1942 год

Поэма «Василий Тёркин», 1942 год

В Васе Тёркине поэт воплотил лучшие черты русского характера – жажду жизни, неукротимую энергию и стальную выдержанность с естественной постоянной тревогой о доме, семье, матери, детях, заботу о природе родного края, привязанность к земле-матушке. Обычно скупой на похвалы Иван Бунин, один из самых взыскательных мастеров русской литературы XX века, так отозвался из Парижа о «Тёркине»: «Это поистине редкая книга: какая свобода, какая чудесная удаль, какая меткость, точность во всем и какой необыкновенный народный, солдатский язык – ни сучка, ни задоринки, ни единого фальшивого, готового, то есть литературно-пошлого слова».

Поэму Александр Трифонович Твардовский задумал и начал писать еще в 1940 году в ходе войны с Финляндией. И вновь обратился к своему герою уже в годы Великой Отечественной. 21 июня 1941 года ему исполнился 31 год, а 22 июня в своем дневнике он записал: «Война с Германией. Еду в Москву». Через четыре года он напишет в письме жене: «Не то удивительно, что я не пропал на этой войне физически – ведь я не воевал, а то, что я не пропал как поэт и как поэт пригодился множеству людей, живых ныне и мёртвых также, пока они были живы…» Письмо это было написано под Кёнигсбергом. Именно здесь, в Восточной Пруссии, создавались заключительные главы «Василия Тёркина» – главного вклада поэта в Победу. 4 мая 1945 года Александр Твардовский писал своему двоюродному брату фронтовику Михаилу Плескачевскому, что за зиму сделал три новые главы «Тёркина». В этих заключительных главах мы встречаем «скучный климат заграничный, чуждый край краснокирпичный»…

Именно таким был Вася Тёркин, изображённый художником Орестом Верейским

Именно таким был Вася Тёркин, изображённый художником Орестом Верейским

Последняя точка в поэме «Василий Тёркин» была поставлена 9 мая в городе Тапиау – нынешнем Гвардейске Калининградской области. В 1945 году вместе с войсками 3-го Белорусского фронта в составе редакции фронтовой газеты «Красноармейская правда» поэт вошел в Восточную Пруссию. Писал по живым впечатлениям стихи и прозу. Его очерк «Кёнигсберг» опубликован 11 апреля 1945 года – через день после штурма крепости. А день Победы застал Твардовского в небольшом домике в Тапиау, где размещалась редакция газеты. Писатель Евгений Воробьёв о 9 мая 1945 года вспоминал: «Стоя на крыльце уцелевшего дома, где ночевали сотрудники редакции, Александр Твардовский вместе со всеми участвовал в салюте, оглушившем Тапиау. Свои патроны расстрелял, выпросил запасные обоймы у писателя Марка Слободского и художника Ореста Верейского..»

Твардовский (в центре) 9 мая 1945 года в Тапиау

Твардовский (в центре) 9 мая 1945 года в Тапиау

С художником Орестом Верейским в редакции «Красноармейской правды» по фронтовым дорогам Твардовский прошагал не одну сотню километров. Именно художник Верейский делал иллюстрации к «Василию Тёркину». 9 мая 1945-го, по утверждению художника, «все были веселы и в различной степени пьяны». Как он вспоминал, опустошив барабан, Александр Трифонович пошел к себе наверх, отказавшись от стихийного застолья. В эту ночь он написал последнюю главу «Василия Теркина» – «От автора»:

«Светит месяц, ночь ясна,
Чарка выпита до дна…»
Тёркин, Тёркинв самом деле,
Час настал, войне отбой.
И как будто устарели
Тотчас оба мы с тобой.
И как будто оглушённый
В наступившей тишине,
Смолкнул я, певец смущённый,
Петь привыкший на войне…

* * *

Вечером 9 мая перед Минутой молчания мы вновь услышали слова диктора: «Пройдут годы, десятилетия. Век за веком прошумят над землёй. Придут новые поколения. И вечно будут жить герои в памяти человеческой…»

Слова, от которых комок сам подкатывает к горлу. В эти шестьдесят секунд молчания мы – дети, внуки и правнуки фронтовиков – мысленно отчитаемся перед живыми и павшими. Мой отец, который прошёл войну «от звонка до звонка» 9 мая наливал себе фронтовые сто грамм. Увы, нет уже бати в живых – спустя 55 лет после Победы его догнала всё-таки война. Но в этот день фронтовые сто грамм нальем мы, его дети. И выпьем за отца, за его боевых товарищей. И, конечно же, за Твардовского, который написал сильную и правдивую поэму про простого солдата – Победителя.

Валентин ТАЛАН