Трагедия необольшевизма: Можно ли примириться с непримиримыми левыми реваншистами

Профессор Преображенский в булгаковском «Собачьем сердце» настоятельно советовал своему коллеге:

Если вы заботитесь о своём пищеварении, мой добрый совет — не говорите за обедом о большевизме и о медицине. И — Боже вас сохрани — не читайте до обеда советских газет.

Совет актуальный и до сегодняшнего дня.

Действительно, если не читать ни Маркса, ни Ленина, ни Сталина, ни Троцкого и не смотреть никакие современные левые сайты в интернете, то через какое-то время мир начинает казаться безопасным для проживания, и его будущее видится во вполне светлых тонах. В столь возможно светлых тонах, насколько православный человек может смотреть на земной мир, зная о его апокалипсической конечности.

Христианская любовь и социальная несправедливость

Социальный мир, в котором мы живём, очень несовершенный. Я бы даже сказал, он принципиально несовершенен.

Богатые часто стремятся обобрать бедных. Сильные часто стараются притеснить слабых. Многие хитрые и ушлые норовят свои прирождённые (умственные, физические) или благоприобретенные прочие преимущества конвертировать в богатство или во власть над менее обремененными способностями.

Вся эта социальная несправедливость, а точнее всё это социальное неравенство, сопутствует человечеству всю его жизнь на Земле.

Христианское сознание, хотя бы даже и греховное, настраивает человека стремиться жить в обществе, в координатах евангельской любви, прописанной апостолом Павлом, следующим образом:

Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине; все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит. 

(1-е послание Коринфянам 13:4-8).

Апостол Павел. Фото: www.globallookpress.com

Христос привнёс в наш мир социального неравенства любовь, кроме прочего, и, как определенный социальный идеал, взаимоотношения между людьми. Любви, при которой люди призываются в отношении друг к другу к определенной солидарности, к долготерпению, милосердию, оставлению зависти, гордости, бесчинства, ограничению своего эгоизма, умягчению своего раздражения, к запрету желать зла ближнему и стремлению переносить трудности, с которыми неизбежно в жизни приходится сталкиваться. Таким образом, христианской любовью человек обязывается противостоять неизбежной социальной несправедливости, с помощью самоограничения своих личных амбиций.

О чём-то похожем, хотя и в отдаленном и в очень секуляризованном виде, говорит и Конституция РФ:

Запрещается создание и деятельность общественных объединений, цели или действия которых направлены на насильственное изменение основ конституционного строя и нарушение целостности Российской Федерации, подрыв безопасности государства, создание вооруженных формирований, разжигание социальной, расовой, национальной и религиозной розни.

(статья 13, пункт 5).

Здесь, в Конституции, речь, конечно, не о христианской любви к ближним, но о государственном запрете на некий перечень деяний и пропаганды, определенных законом идей, которые направлены на разрушение солидарности между людьми в отдельно взятой стране.

Таким образом, в нашем обществе социальная рознь осуждена и христианским нравственным императивом, и светским государственным законом, во имя общего блага нашего постсоветского общества.

Фото: www.globallookpress.com

«Волк не пастух, свинья не огородница»

К несчастью, консервативный публицист вынужден жертвовать своим «пищеварением» и не может полностью следовать разумному медицинскому предписанию «не читать советских газет».

По своему складу характера я человек по-мещански мирный, склонный к компромиссам и по-обломовски настроенный на поиск покоя и неги. И теоретически зная, что это не душеполезно, всё же недостаточно способен без внешних раздражителей бороться с этой духовной теплохладностью.

Но Господь, как домостроитель нашего спасения, предусмотрел и это в нашей жизни. И, перефразируя известную народную поговорку,… попустил существованию всевозможных необольшевиков, чтобы христиане не дремали.

Когда советские люди окончательно убедились, что «волк не пастух», и распрощались с СССР, а также и с политической организацией советских «волков» — КПСС, социальные приключения на этом, к сожалению, не закончились. И уже постсоветским людям, попавшим в руки ненасытной либеральной демократии, пришлось испытать на своей шкуре народную мудрость, что и «свинья не огородница».

В этом «постволковом свинстве», когда и огород всё ещё не освобожден от неадекватно хрюкающих, а оголодавшие «волки» уже снова настойчиво предлагают себя в пастухи, мы и застряли на долгие четверть века.

РФ всё никак не может выйти из своего межеумочного постсоветского состояния, из подросткового неразумного метания между социалистическими и капиталистическими вариантами западничества, и наконец-то вступить на старинную, проверенную тысячелетием имперского развития, цивилизационную магистраль исторической России.

Нужно ли менять «постволковое свинство» на «постсвинскую волчью диктатуру»?

В моей писательской молодости я работал в журнале «Москва» под руководством Леонида Бородина (1937–2011). Он отсидел в два приема одиннадцать лет «за антисоветскую агитацию и пропаганду» в советских лагерях и тюрьмах, начиная со времен брежневского «вегетарианства» и кончая горбачевским социализмом «с человеческим лицом», с перерывом в девять лет во внешнем контуре советского «рая».

Не сидевший, — как писал Л.И. Бородин, — по мере способности к воображению может представить… Но понять — никогда.

В личных беседах он не раз говорил, что чувствовал себя после отсидок усталым человеком. Но и в этом состоянии «главным источником выработки адреналина» для него была та русофобия, которыми были прошиты наши демократические годы. Особо он выделял радиостанцию «Эхо Москвы», которую, кажется, и слушал только для того, чтобы подзарядиться своей же внутренней энергией «русизма», возмутившись русофобской «ехидностью Бычковой», «придурковатостью Ганапольского» и «еле уловимыми голосовыми приемчиками Юлии Латыниной».

Мой реактор «русизма» тоже неплохо реагирует на «Эхо Москвы» и прочее либеральное «свинство», но также с пол-оборота его заводят как классические «волки» марксизма, так и современные необольшевистские «волчата».

Недавно коллеги прислали видео одного молодого необольшевика, по-детски уверенного, что в советских художественных фильмах как в зеркале отражалась советская жизнь. Посмотрев его классово суровое «творчество», я буквально за час-два излечился от теплохладной беспечности. За что ему искренне благодарен. Не называю его, чтобы не рекламировать. Отрицательная реклама — тоже реклама.

Фото: www.globallookpress.com

Мы как-то стали слабы на историческую память, смотря на околомарксистские образы Зюганова, Грудинина и Кумина.

К сожалению, духи классовой ненависти и воинствующего атеизма находят свои новые телесные обличия. Марксистская жестоковыйность живёт рядом, и она не желает не только о чём-то с нами договариваться, но и при случае, удачном для неё, готова повторить советский период в не меньшей кровавой яркости, чем была первая, аутентичная версия.

Она по-своему слепа и глуха к внешнему, не советскому для неё миру, читает только свои советские книги, смотрит только советские идеологические фильмы и не готова поступаться своими своеобразно понимаемыми «гуманистическими» принципами.

Левые реваншисты — радикальные оппозиционеры

Я уже не в первый раз отмечаю, что очередное переизбрание большинством населения страны Путина весной 2018 года, просто подорвало оппозицию и особенно левых радикалов. Понять это можно. Они проиграли позорно, с самыми низкими в их истории результатами. Да ещё и выдвигали от себя стопроцентного буржуя-миллиардера…

Наш представитель необольшевизма тоже тяжело воспринял это поражение: «Сегодня всё больше и больше верят в Путина. И это плохой сигнал… Судя по явке, перешибить это непросто».

По его мнению, «отношение к Путину становится своеобразным маркером свой — чужой». С этим нельзя не согласиться, хотя марксисты и не верят в хоть какую-нибудь крупную роль личности в истории. Ну, кроме своих партийных вождей, которые, конечно, и всемирные, и отцы народов, и живее всех живых, невзирая на все материализмы, вместе взятые.

Необольшевизм значительно радикальнее имеющейся у нас оппозиции. И даже уже ставший общим для либерально-социалистической оппозиции лозунг «Путин нам не Царь» считается ими недостаточно правильным и не вполне радикальным. Необольшевики критикуют и Навального, озвучившего этот лозунг, и того же Захара Прилепина с его скандированием на митинге «Левого фронта»: «Россия без Путина! Россия без Путина!» за непоследовательность.

Путин для марксистов — только представитель «господствующего класса», только его «выразитель» во власти. Сносить, с необольшевистской точки зрения, надо капитализм в целом, всех разом.

Вот когда Путин уйдет, — задается вопросом наш необольшевистский пропагандист, — куда девать разжиревших мэров, губернаторов, их детей, друзей, друзей детей, жён и любовниц, … куда девать церковную верхушку, начальников всех мастей, и гражданских и военных, их друзей и коллег, детей, родственников, топ-менеджеров, фсошников, фсбешников, вождей кукольной оппозиции, актеров и актёрок, писателей и режиссёров, обслуживающих буржуазию за жирные объедки со стола, да и саму буржуазию, в конце концов,… ведь это класс, вне зависимости от того, понимаете вы это или нет.

По-моему, сказано ёмко и исчерпывающе. У меня, например, не вызывает вопросов, куда необольшевик решил «девать» всех этих многочисленных людей?

Туда же, куда «девали» эти слои населения предыдущие исторические большевики. Те марксисты ещё задолго до прихода к власти честно предупредили всех, что готовят классовый стратоцид. Тогда их никто не расслышал или не поверил в обещанное, а те возьми да и приди к власти, возьми да и соверши всё обещанное.

Так что стоило бы прислушаться, не разжигает ли необольшевик и в этот раз чего-либо предосудительного? Ну, скажем, из вышеупомянутой 13 статьи Конституции?

Отечественная война и Георгиевская лента

Особо удивил ролик, в котором этот марксистский адепт монотонным голосом, видимо, должным, по задумке исполнителя, пугать классовых врагов, повествует о том, что не отдаст победу в Великой Отечественной войне современной власти с её георгиевской лентой. Видите ли, она не кажется ему достаточно, а точнее совсем недостаточно, советской лентой. Не её, мол, Сталин вводил во время войны. И современная власть вместе с организаторами движения «Бессмертный полк» якобы осуществляет таким образом приватизацию победы у коммунистов.

Фото: www.globallookpress.com

Особо его раздражает Святой Георгий Победоносец, давший название георгиевской ленте. Воинствующий атеист негодует, что через него вводится какой-то религиозный смысл.

Какое отношение, — вопрошает необольшевик, — имеет православный святой [Святой Георгий Победоносец] к победе в войне светского атеистического государства?

Георгиевская лента не имеет никакого отношения к Великой Отечественной войне и является «православным новоделом», как и целый сонм русских православных святых, приплетаемый к войне.

Кстати, вопрос, заданный необольшевиком, прямиком можно было бы адресовать Джугашвили-Сталину. Зачем он, материалист, глава атеистической партии, ввёл похожие на имперские погоны в своей Красной Армии? Зачем восстановил офицерские и генеральские звания, похожие на царские? Зачем ввёл ордена царских генералов и адмиралов в социалистическом государстве? Зачем ввёл орден Александра Невского — православного святого? И, о ужас, в атеистическом государстве, уже почти уничтожившем почти всех православных архиереев, принимал трех оставшихся в Кремле лично и разрешил избрать патриарха? Да ещё и не одного при своей жизни.

А потому всё это сделано, что марксист Сталин был лучшим тактиком, чем наш необольшевик. И понял, что страна борется не за Ленина, не за Сталина и социалистическое Отечество, а за Отечество русское, за Россию. И чтобы остаться у власти, надо разговаривать на понятном русскому человеку языке Православной цивилизации, а не марксистской идеологии…

Вся эта кутерьма с Георгиевской лентой для необольшевика «не преемственность — а предательство, не примирение — а позор». «Масштабы акции «георгиевская лента» — это масштабы забвения».

Для него Отечественная война — это явление «материального порядка», и не нужно приплетать никаких святых в это сугубо социалистическое дело.

«Победу, — по нашему герою, — одержало социалистическое государство, в основе которого был заложен принцип материальности».

Вся жесть всего этого в том, что печалит необольшевика то, что из празднования уходит драгоценное для него упоминание «социалистического Отечества», «советского солдата», а появляются, как он выразился, «обезличенные образы, не имеющие никакой исторической связи ни с чем вообще», и перечисляет их с большевистской прямотой: «Родная земля», «Родина-мать», «героическое Отечество», «народ-победитель», «солдаты Отечества», «славные сыны Отечества», «славное историческое прошлое Отечества», «гордый дух Отечества».

Давно заметил, что марксистская любовь к Родине всегда носит жесткое ограничение по идеологии. Если Родина не социалистическая, то есть если в ней правит не их партия, то Родина для них лишь «темное царство», «банда коррупционеров» или «обезличенный образ, не имеющий никакой исторической связи ни с чем вообще».

Необольшевики могут любить (слово, кстати, очень идеалистическое и не из лексикона настоящих марксистов) только социалистическое Отечество.

Фото: www.globallookpress.com

Нетерпимый атеизм — непременный атрибут необольшевизма

Ролики нашего героя часто перемежаются вставками из советских фильмов, какими-то памятниками, всевозможными отступлениями от темы.

Меня особо впечатлило включение в огромное полуторачасовое видео про георгиевскую ленту сюжета про детский церковный хор. Он пел «поповское», как выразился необольшевик, изложение песни «С чего начинается Родина». Тут парня перекорёжило просто, как говорится, по полной…

Что же, собственно, пели эти маленькие, лет по 7-10, дети?

Опишем словами самого автора видео.

Как рад, — вдруг эмоционально стал комментировать пение необольшевик, — я счастлив, что родился в другую эпоху,… не хочется даже думать, кем вырастут дети, которым вместо букваря [здесь, видимо, самого особо передёрнуло. Почему «вместо», а не «совместно» с букварем?] предлагают церквушку над тихой рекой и причастие у царских дверей. Вместо хороших и верных товарищей — нательный крестик и свечу. Какими будут дети, Отчизна которых отражается в священника добрых глазах?

Откуда столько социалистического переживания за этих славных по виду детишек? Вырастут и будут дети как дети, без всяких ваших кибальчишей, павликов морозовых и прочих красных диаволят.

Совсем необольшевика подкосило заключительное четверостишие песни:

«А где же она [Отчизна] завершается?

В бездонной небес синеве

Где время и вечность сливаются

В молитве о русской земле?»

Какая-то «синева» нематериалистическая в «бездонных небесах», какое-то не по-марксистски понимаемое «время» и какая-то отрицаемая «вечность». А уж «молитва», да неведомая «русская земля» вообще поперёк всякой диалектики…

Здесь я бы даже хотел пожалеть человека. Так самоизуродоваться, чтобы, даже смотря на маленьких поющих детей, страдать от отсутствия аутентичного советского текста этой песни, причитать о религиозности детей и быть уверенным только из-за этого, что они не вырастут хорошими людьми.

Подобную несуразность с человеком может сделать только марксизм-ленинизм. Это трагедия, и вряд ли обратимая…

Хочется примириться, хочется национального единения и единомыслия, да вот только Маркс с Лениным иных не отпускают в наш Русский мир.

Автор:
Смолин Михаил