Вчера, 22 ноября, в отсутствии председателя Си Цзыньпина и президента США Джо Байдена прошла виртуальная встреча G20. Формат очень привычный нашему президенту, и не совсем всем остальным. Участники  обсудили ситуацию в мировой экономике и финансах, климатическую повестку, проблематику цифровизации и другие темы, столь любимые глобалистами. Владимир Путин выступил с достаточно краткой, но  стандартной речью, наполненной противоречивыми смыслами и сигналами. Возможно это отражение противоречий в Администрации Кремля.

Повестку встречи определил в своем приветственном слове индийский премьер Нарендра Моди: «G20 поддерживает инновации, цифровые технологии, а также человекоцентричный подход. Мы вместе работаем с многосторонними банками развития и выступаем за реформу глобального управления». Вот какие задачи, по мнению председателя 2023 года выполняет это международное объединение. «Цифровизация» стоит во главе угла их совместной деятельности, затем следует поддержка работы Международного валютного фонда (МВФ) и его инструмента Группы Всемирного банка (ВБ). Фраза «реформа глобального управления» не «оговорка по Фрейду», а констатация факта, что глобальное управление УЖЕ СУЩЕСТВУЕТ, но решается в реформе, видимо по лекалам, разработанным ВЭФ в Давосе и его бессменным главой Клаусом Швабом. Эта реформа – «великая перегазгрузка» после «четвертой промышленной революции».

В речи Владимира Путина можно легко найти сигналы именно по этим основным направлениям, в которых G20 за 2023 год, по словам Моди, «показала всё, на что <ее участники> способны вместе».

Для начала наш президент обозначил реальную задачу G20, которая состоит в том, что она «важная многосторонняя структура управления в сфере глобальной экономики и финансов. Именно такой консолидирующий подход, на наш взгляд, сейчас востребован». Другими словами: группа должна быть ВНЕ ПОЛИТИКИ. При этом Путин специально отметил, что среди участников G20 по-прежнему наличествуют «конфронтационные попытки». Главная из них, по мнению некоторых коллег – «продолжающаяся агрессия России на Украине».

Мнение президента России по этому поводу необходимо привести полностью во избежание неправильных трактовок, которые допустили многие информационные агентства.

«Да, конечно, военные действия – это всегда трагедия конкретных людей, конкретных семей да и страны в целом. И, безусловно, мы должны думать о том, как прекратить эту трагедию. Кстати говоря, Россия никогда не отказывалась от мирных переговоров с Украиной. Это не Россия, а Украина публично объявила о том, что она выходит из переговорного процесса. И более того, был подписан указ, декрет главы государства, запрещающий вести с Россией такие переговоры». Смысл этого сигнала для стран G20 прост: Россия готова к переговорам по прекращению огня в б/УССР НА СВОИХ УСЛОВИЯХ. Они просты – исполнение задач СВО по демилитаризации и денацификации б/УССР.

После этих слов Владимир Путин сравнил СВО с «наземной операцией» Израиля в секторе Газа и рейдов ЦАХАЛ в Палестинскую национальную автономию, которая уже привела к полноценной гуманитарной катастрофе. Он задал своим недружелюбным «коллегам» ряд позиционирующих вопросов, как всегда оставшихся без ответов:

  • «Понимаю, что эта война, гибель людей не может не потрясать. А кровавый переворот на Украине в 2014 году, за которым последовала война киевского режима против своего народа на Донбассе – это не потрясает?»
  • «А истребление гражданского населения в Палестине, в секторе Газа, сегодня не потрясает?»
  • «А то, что врачам приходится делать детям операции, полостные операции, действовать скальпелем по детскому телу без наркоза – это не потрясает?»
  • «А то, что Генеральный секретарь Организации Объединённых Наций сказал, что Газа превратилась в огромное детское кладбище, – это не потрясает?»

Далее Владимир Путин обозначил основные проблемы: «Сейчас ситуация в глобальной экономике да и в мире в целом требует коллективных, консенсусных решений, отражающих мнения подавляющего большинства международного сообщества – как развитых, так и развивающихся стран». Что президент понимает под этим «большинством», было тут же расшифровано: «азиатские, африканские и латиноамериканские регионы, где проживает большая часть населения планеты, куда смещается инвестиционная активность». По мнению российского президента, основными угрозами для всей Земли являются:

  • Нарастающая турбулентность на рынках.
  • Обострение хронических проблем в международном финансовом секторе.
  • Проблемы в сфере энергетической и продовольственной безопасности.

Здесь важна заданная последовательность. На первом месте стоит то, что больше всего волнует наших частно-государственных олигархов. Второе место явно предопределено  Банку России Эльвиры Набиуллиной, напрямую исполняющего приказы МВФ и «Сберу» Германа Грефа. В тандеме они работают над скорейшим запуском CDCB – цифровой валюты центральных банков. Этот эксперимент сейчас как раз проводится в Китае и Африке, в 2024 году к нему планируют подключить Россию. Третье место двух «безопасных составляющих» фиксирует факты наступления глобалистов на традиционную энергетику с помощью «зеленой» темы, и тренд на создание в следующем году продовольственного кризиса, в том числе с помощью очередной эпиозотии. Отношение Путина к продовольственному кризису понятно из его комментария: «В Африку, например, в нуждающиеся страны <Россией> направлены первые корабли с российским зерном бесплатно». Можно понять, что наша страна из этих элементов глобальной повестки самоисключилась.

Путин фиксирует «колоссальный стресс», который испытывает мировая экономика и прямо обвиняет в этом крупнейшие экономики мира: «<Он> является прямым следствием непродуманной макроэкономической политики некоторых государств». Это как в старом анекдоте о зверях, игравших в карты: «Кто будет жульничать – станем бить по хитрой рыжей морде!». Кстати, впервые президент заявил, что «эти действия оправдываются, оправдывались в том числе борьбой с пандемией». Фактически это признание того факта, что именно COVID-19 привел к жесточайшему экономическому кризису, а отнюдь не действия РФ в б/УССР. Именно в этом ищут причину экономического спада «недопартнеры».

Также впервые Владимир Путин дал сигнал и по борьбе с «глобальным потеплением», которого на самом деле просто не существует. «Негативный эффект продолжают оказывать неправомерные ограничения в сфере торговли, ангажированная климатическая повестка некоторых стран в угоду укреплению собственной конкурентоспособности». Это очень важный момент, российский президент этим четко сказал, что политика декарбонизации убивает экономику развивающихся стран и является элементом новой колониальной политики стран G7. Ее частью, по мнению Путина, являются методы ГОСУДАРСТВЕННОГО ТЕРРОРИЗМА. Именно так он рассматривает подрыв «Северных потоков».

Россия видит решение глобальной проблематике следующим образом:

  • «Необходимо восстановить дух открытого и взаимовыгодного международного экономического сотрудничества, основывающегося на нормах Устава ООН и принципах коллегиальной и взаимоуважительной совместной работы».
  • Важно «добиваться действенной оптимизации системы глобального экономического управления, а именно: перезапустить ВТО в полном объёме, включая её арбитражную функцию».
  • «Необходимо повысить роль развивающихся экономик в международных финансовых институтах, включая МВФ и Всемирный банк, использовать ресурсы этих организаций в интересах развития действительно нуждающихся стран и регионов, а не в конъюнктурных политических целях».

Все эти предложения хороши, когда нашу страну хотят услышать, но ведь нет, не хотят, поэтому это именно обозначение позиции, а не реальные шаги. Однако есть возможность работы по расширению БРИКС с определением внутри этой организации новых механизмов взаимодействия.

Только вот завершение путинского выступления откровенно подкачало. Создается впечатление, что под конец спичрайтер сменил ориентацию и повернулся лицом к глобалистской швабовской повестке. Чего только стоит такой пассаж: «Наша страна будет и далее вносить свой вклад в сбалансированное достижение Целей устойчивого развития, сохранение климата и биоразнообразия нашей планеты, цифровую трансформацию мировой экономики». Вроде только что подавались сигналы одного рода, а тут какая клятва преданности ЦУР.

Мало того, «как ответственный участник глобальных усилий по борьбе с изменениями климата Россия планирует выйти на углеродную нейтральность не позднее 2060 года». Правда, методы достижения этой цели устойчивого развития несколько другие, чем в G7: «Для этого используется весь доступный и эффективный инструментарий по сокращению парниковых выбросов: и атомная энергетика, и гидроэнергетика, наращивание поглощающей способности лесов, экологически чистые технологии во всех секторах экономики». Хоть так.

Выступление Владимира Путина было очень компактным, однако внимательно присмотревшись к нему можно понять, какие противоречия разрывают разные башни Кремля. В этом плане оно реально показательное.

Дмитрий Светин специально для РИА «Катюша»