«В окопах молятся по-русски». Царёв – о покушении, СВО и «ждунах» в Крыму

«Детская книга войны 1941-1945 гг.», созданная АиФ, теперь есть и у Олега Царёва. / Глеб Задворнов / АиФ-Крым

В день, когда «АиФ-Крым» приехали в Ялту на встречу с Олегом Царёвым, Генпрокуратура Украины заочно предъявила ему обвинение. Абсурдное, но пышно звучащее: «финансирование действий, совершённых с целью изменения границ территории и государственной границы Украины». Так трактовалась оплата услуг охраны санатория, которым он руководит.

Рассорить было… трудно

Бывший украинский политик, гражданин России и уже давно крымчанин Олег Царёв только-только выписался из больницы. В ночь на 27 октября в него дважды выстрелили, тяжело ранив. Был задержан координатор группы, организовавшей покушение. И эту тему со СМИ пока обсуждать рано, поскольку идёт следствие. Олег Анатольевич только махнул рукой в сторону калитки: «Вон там я лежал…»

А вот ответ на вопрос, почему покушались, очевиден. Потому, что был на виду. Не боялся высказываться, отлично знал украинскую «политическую кухню» и мог ясно и понятно объяснить все явные и скрытые события.

Наталья Дрёмова, «АиФ-Крым»: Как себя чувствуете, как идёт выздоровление?

Олег Царёв: В выздоровлении для меня самым сложным было отсутствие привычных дел. В больнице какое-то время у меня не было ни книжки, ни телефона — его изъяли, поскольку идут следственные действия. Информационный голод такой был, что я даже этикетки на лекарствах прочитал: на русском, украинском и даже узбекском языках! По несколько раз.

Когда привык, что день загружен с утра до вечера, очень трудно ничего не делать. Думаю, что работа — тоже хорошее лекарство.

— Многое ли изменилось в информповестке за то время, что вы были «оторваны» от новостей?

— Да нет, всё происходит примерно так, как я и рассчитывал, как и писал в своём телеграмм-канале. А писал я, что украинское контрнаступление не будет успешным. Что Зеленский, скорее всего, не будет выполнять распоряжения США — и он их не выполняет, и сейчас ушёл в глубокий клинч. Поэтому Соединённые Штаты будут работать над снижением рейтинга Зеленского. Сложилась примерно такая ситуация, как в конфликте Северной и Южной Кореи в 1953 году. Напомню: Китай, США и Советский Союз — все были готовы оканчивать войну, но два года диктатор из Южной Кореи уклонялся от подписания мирных соглашений. И, кстати, так этого и не сделал, пришлось подписывать без него.

— А то, что случилось с Украиной было предопределено изначально — или были у неё другие пути, по которым могла пойти страна?

— Для того, чтобы получилось то, что получилось, были приложены огромные усилия извне и проделана большая работа. Чтобы рассорить два братских народа с общей историей, общей исторической судьбой, связанные огромным количеством родственников, нужно было очень сильно постараться.

И ничего Западу легко не давалось. Я точно знаю. Скоро будет годовщина Евромайдана на Украине — я видел, как тяжело происходила его организация, как много раз сам процесс был на грани: ещё чуть-чуть — и всё рассыплется. Но, к сожалению, тогда усилия майдановских заказчиков и руководителей оказались достаточными, чтобы привести к свержению законной власти.

— Из СССР Украина вышла «богатой невестой»: с мощным ВПК, машиностроением, запасами полезных ископаемых, без долгов. Что сейчас осталось у этого государства?

— Украина никогда не будет бедной страной, там никогда не будет голода. Там живут работящие люди, есть плодородная земля.

Это как в Японии: там может взорваться атомная бомба, произойти авария на АЭС, случиться цунами — но сами японцы не изменятся. Но японцы всегда будут жить хорошо, поскольку останется их приверженность высоким технологиям, дисциплине, законопослушности. Германия проиграла войну, получила разрушенную страну, выплатила репарации — и что бы там ещё не случилось, в стране будет порядок…

Самое большое богатство Украины, как и России — люди.

И хуже нет ситуации, когда враждуют братья. Пока они не выяснят, кто прав, кто неправ — конфликт не закончится. Посмотрите, опять же, на Северную и Южную Корею: там эта точка не поставлена. И будто не прошло семидесяти лет, обе стороны готовы в любой момент вцепиться друг в друга.

— И что нужно для примирения?

— Гражданские войны, конфликты между братскими народами сами по себе не прекращаются. Их выигрывают — и тогда можно говорить об общем будущем с позиции разума.

«Ждуны» не понимают

— Вы не раз высказывались относительно «ждунов»: крымчан, людей, приехавших на полуостров. Они получили российские паспорта, помощь — но позволяют себе агрессивные высказывания о России, а порой и помогают украинским спецслужбам. Есть в их поведении какая-то логика?

— Россия достаточно демократическая страна, в которой люди могут себе позволять высказывать свою позицию, своё мнение, точку зрения. И зачастую они не соотносят ситуацию с нынешними реалиями: идут боевые действия, погибают люди. И, наверное, не ощущают этого, воспринимают события, как что-то очень далёкое. Кому-то, возможно, хочется демонстрировать свою позицию исключительно, чтобы выделиться. Самое главное, что эти люди не понимают, кому, на самом деле, открыто высказывают поддержку.

Немало российских либералов, считающих действующую власть в России своими врагами, приезжают на Украину и, как правило, жалеют об этом. Я не знаю таких, которые бы не жалели. Они не понимают, что это давно не Украина времён Януковича. Сейчас в ней неважно, какие они русские — «хорошие» или «плохие». Сейчас они всё равно — враги. Потому, что национализм именно так и устроен.

— Почему там именно национализм стал идеей для сплочения?

— Национализм, нацизм, фашизм — это очень тяжёлое заболевание. Это обращение к самым тёмным сторонам человека, и очень просто на этом манипулировать. Если условно разделить наше эволюционное прошлое на звериное и разумное, то части эти получатся неравными. Миллионы лет — животное, триста тысяч лет — человек разумный. Фашизм — это обращение к животным инстинктам.

— Периодически в Крыму вспыхивают скандалы, связанные с исполнением украинских песен. Но мы же не уподобляемся националистам в соседней стране, не отрицаем культуру соседнего государства?

— Да, в Крыму не переименовывают сёла, улицы, библиотеки, не закрывают музеи, связанные с именами известных украинцев, не вычёркивают культуру. Но я бы так сказал: каждый человек должен сейчас чувствовать, правильное ли время для того или иного поступка.

В прошлом году здесь, в моём ялтинском санатории, жило от 20 до 30 участников СВО и их родители. Реабилитацию эту они проходили бесплатно, за счёт санатория. И у меня аниматоры во время какого-то мероприятия по просьбе других отдыхающих включили Верку Сердючку. Подошёл отец одного из военных, сбросил ноутбук, развернулся и ушёл. Ему я ничего не сказал. Вызвал аниматоров, спросил: «Вы в своём уме? Понимаете, что чувствуют эти люди, сыновья которых сейчас находятся на фронте? Чтоб никогда такого не было». Не время для многих песен.

Все говорят по-русски

— Вы помогаете нашим ребятам в зоне СВО?

— Помощь я на своих телеграмм-каналах не собираю. Но у меня много друзей-бизнесменов, много друзей, которые сейчас там, где стреляют. И когда обращаются, стыкую между собой. Не афиширую своё участие.

— Крым уже не носит звание нового региона, передал его республикам Донбасса, Херсонской и Запорожской областям. Как думаете, им проще или сложнее будет врастать в российские реалии?

— Когда меня спрашивают, как проходит процесс перехода новых регионов под российскую юрисдикцию, я всегда вспоминаю главу Крыма Сергея Аксёнова. Он в этот процесс активно включился, взял под контроль границу между Крымом и новыми территориями, добился отмены таможенного контроля, что позволило ввезти людям гуманитарную помощь в которой они очень нуждались.

А все остальные вопросы на новых территориях решаться будут своим чередом. У них есть пример Крыма, чтобы не повторить ошибок республики.

— Что всё-таки самым сложным будет для новых регионов?

— Не только для них, для всех нас — закончить СВО. Наши деды во время Великой Отечественной тоже так отвечали: вот закончим войну, вот добьёмся победы… И сейчас самое главное — победа. И победить надо так, чтобы ни у кого этот факт тени сомнения не вызывал. И чтобы как можно меньше наших ребят потерять.

Кстати, мне жалко и украинских ребят. На линии боевого соприкосновения, с обеих сторон, в основном, говорят на русском языке. Молятся на русском. Многие из тех, кто в окопах с украинской стороны, в 2014 году выходили на митинги в городах с лозунгами «Россия, Россия!» На восемь лет они остались в стране, заболевшей национализмом. Пропагандистская машина сделала из братьев врагов. Нам, в отличие от тех, кто организовал это противостояние, жалко всех. Но оно, как я уже говорил, закончиться может и должно только победой. Нашей победой.

Наталья Дрёмова