Наплыв украинских заробитчан грозит Польше этническим и культурным расколом по образцу стран Западной Европы, где приезжие арабы и африканцы живут обособленно от коренного населения.

Об этом пишет польская пресса, ссылаясь на данные социологического опроса, проведённого ещё весной 2020 года Центром польско-российского диалога и сотрудничества. Название организации не должно вводить в заблуждение: она занимается не только исследованием отношений Польши с Россией, но и с другими постсоветскими республиками. Итак, согласно данным социологии, поляки размещают украинцев по степени культурной близости к полякам лишь на четвёртом месте (после чехов, словаков и литовцев), но перед белорусами и россиянами. На первый взгляд, неплохой результат. Но в списке были только вышеперечисленные народы, а это значит, что польские респонденты поместили украинцев в середине списка, а не в начале.

Это опровергает набившие оскомину слащавые заявления польских политиков о том, что украинцы и поляки – культурно близкие народы одной цивилизации, объединённые чуть ли не братской любовью.

В первый год введения безвиза между Украиной и ЕС 51% поляков назвали украинцев культурно родственным народом, но это была социологическая уловка. Социологи просили респондентов выбрать близкие народы из списка, в котором значились, кроме украинцев, вьетнамцы, арабы, африканцы, американцы, канадцы и жители Западной Европы. Естественно, что в окружении таких народов многие посчитали украинцев культурными родственниками. Но американцы и канадцы всё равно получили большее количество голосов (52%), чем соседи-украинцы.

В том же соцопросе 23% и 44% украинских респондентов (в сумме 67%) назвали Польшу страной, отношения с которой очень важны или просто важны для Украины. Но опять-таки это меньше, чем показатели для России, отношения с которой считают важными и очень важными (33% и 37%, в сумме 70%). Несмотря на лозунги о культурном и цивилизационно-политическом братстве поляков и украинцев, несмотря на мероприятия и проекты, проводимые ради этого Варшавой, поляки и украинцы остаются в массе своей культурно чуждыми друг другу.

Не в последнюю очередь благодаря так называемой исторической политике, которой придерживаются обе страны в отношениях с внешним миром. «Историческая политика» – это нежелание честно расставить точки в старых спорах. Это намеренное растравливание исторических ран для постоянной вражды с соседями, желание подавить «нехорошего» соседа морально, заставив каяться за какие-то давние проделки, даже выдуманные.

Так, требуя от Москвы покаяния за мифический «геноцид польского народа», Варшава хочет опосредованно оправдать собственную экспансионистскую восточную политику и придать проекту Речи Посполитой «от моря до моря» ореол жертвенности.

Пытаясь превратить украинско-российские отношения в беспрерывные исторические конфликты, Польша, назвавшись адвокатом Киева в Европе, насоветовала самостийным политикам тоже прибегнуть к «исторической политике». Но такая политика – меч обоюдоострый, и украинские националисты действуют им и против Польши тоже.

Сегодня чрезмерный акцент на «исторической политике» не позволяет полякам и украинцам культурно сблизиться. Украинцы в основном православные, поляки – католики. Поляки требуют считать эпоху господства Речи Посполитой над Украиной добрым временем, Украина же помнит о насилии, творимом польской шляхтой. Варшава требует признать геноцид поляков бандами ОУН-УПА*, Киев отказывается, требуя от Варшавы признать причастность к гибели украинцев банд Армии Крайовой. Коса каждый раз находит на камень.

Всё это в комплексе мешает культурной ассимиляции украинцев в Польше. Другими сдерживающими факторами, как указывали эксперты Управления по делам иностранцев (Urząd do spraw Cudzoziemców), являются русский язык и остатки советского менталитета. Далеко не все украинцы согласны отречься от памяти о своих дедах, спасших Польшу от гитлеризма в 1944-1945 годах. Власти проамериканской Польши требуют, чтобы советских солдат считали оккупантами. Не согласны они и по указке киевских властей, угождающих полякам, перейти в повседневном общении исключительно на украинский язык. Иными словами, польские эксперты признают: украинцы и россияне по-прежнему – один народ, с общей историей и культурой.

О том же говорят и результаты исследований Киевского международного института социологии о восприятии жителями Украины представителей других стран, согласно которым украинцы с наибольшей симпатией относятся к белорусам и россиянам. По шкале от 0 до 6 средний показатель культурной и психологической дистанции по отношению к полякам составил почти 4, а по отношению к россиянам – 3,5 (несмотря на многолетнюю злобную русофобскую пропаганду).

Только 15,6% граждан Украины согласны видеть поляка своим родственником, для россиян этот показатель более чем в два раза выше – 34,1%.

«…По многим существенным позициям украинцы культурно ближе к россиянам. Как показывают исследования, поляки и украинцы – это с точки зрения культуры два разных народа и не могут в долгосрочной перспективе сосуществовать бесконфликтно на одной и той же территории», – резюмирует публицист Марчин Скальский (Marcin Skalski) на страницах портала Kresy.pl, специализирующегося на отношениях Польши с Украиной, Белоруссией и Россией.

Многонациональность для польского государства это звучит как приговор. Официальная польская историография утверждает, что Речь Посполитая была образцом демократии и веротерпимости, где люди разных национальностей жили в мире и согласии под защитой польского короля. На деле же в польском государстве нацменьшинства всегда подавлялись, потому что в них видели угрозу религиозному и этническому единству польского народа. Польша польская и католическая – только такую шовинистическую Польшу создавали польские правители. В такой Польше православным запрещалось занимать некоторые государственные должности, а непольская национальность могла стать препятствием для продвижения по карьерной лестнице.

Польский режим чувствовал себя спокойно лишь тогда, когда нацменьшинства не превышали по численности той критической массы, которую поляки как народ могли ассимилировать и культурно переварить. Эта критическая масса крайне мала. К примеру, польские историки до сих пор хвалятся фактом мирного проживания в Польше пяти тысяч польских татар-мусульман.

Но даже эти  пять тысяч мусульман периодически сталкивались в Польше с националистической агрессией. Это признают сами же польские авторы. Крупного конфликта не произошло лишь потому, что татар не стало больше, и многие из них ассимилировались, восприняв польский язык и взяв польские имена и фамилии. Польский литературный классик Генрик Сенкевич – потомок польских татар, но уже абсолютный поляк по культуре и воспитанию.

Как только численность украинцев в Польше превышала критическую отметку, начинала литься кровь. В предвоенной Польше проживало 14,3% украинцев, и это был период кровавых разборок между поляками и украинскими националистами. Гнусная кампания ревиндикации (rewindikacja) по массовому уничтожению православных святынь и храмов польскими силовиками тоже шла в это время. Православные храмы в лучшем случае переделывали в католические, в худшем – ровняли с землёй. И после этого современные польские историки осмеливаются называть довоенную Польшу веротерпимой и толерантной страной!

Варшаве хочется контролировать сердца и души украинцев, сделать их в идеологическом смысле бледной копией поляков, внедрив в сознание польские пропагандистские штампы про злых москалей, советских оккупантов и т. п. В Польше будут рады только таким украинцам, отрёкшимся от памяти предков и продавшим совесть за злотувку. Но, судя по стенаниям в польской прессе, немалая часть Украины продаваться полякам не желает. И социология говорит о том же.

На фото. Нападение поляков на марш украинцев в Перемышле (Пшемысле)

Владимир ДРУЖИНИН