Городок Самбор, что на Западной Украине, в XVII веке стал широко известен тем, что в его стенах возникла пресловутая русская интрига Смутного времени, приведшая на престол Лжедмитрия I. Здесь Григорий Отрепьев жил у старосты Ежи Мнишека, отсюда он отправился в свой роковой поход, подаривший ему престол, но лишивший в конце концов жизни.
Между тем с Самбором связано имя и другого человека, также оставившего свой недолгий след в истории. Звали его Марком Жмайло- Кульчицким, был он гетманом запорожских казаков и предводителем казачьих отрядов во время восстания 1625 года. Родился этот человек в окрестностях Самбора, в селе Кульчицы, в неизвестном месяце и неизвестном году, не сохранив для потомков фактов своей ранней биографии.
Жизнь казака в начале XVII столетия сложно было назвать скучной. Речь Посполитая вела непрерывные войны с турками, Москвой и татарами, её воины зачастую в буквальном смысле слова не вылезали из седла. Кроме того, казаки совершали нападения на морские порты турок и крымских татар, захватывая добычу и отвечая местью за постоянные набеги кочевников на пограничные поселения. В этой войне никаких правил не было, каждый полагался на свою удачу и беспечность противника.
Походы предоставляли возможность не только обогатиться, но и прославиться удалью, что было немаловажно для рядового казака, не имевшего за своей спиной шляхетского звания и наследственного имения. Война также совершала естественный отбор, выдвигая на первый план людей талантливых и смелых, умевших рисковать и делать трезвый расчёт.
О ранней судьбе нашего героя нет документальных свидетельств, однако не приходится сомневаться в том, что он не только проявил себя в большой Хотинской войне 1620-1621 годов, но и принял самое непосредственное участие в морских казачьих походах. Теоретически Жмайло мог также возглавлять казачий отряд во время московско-польских войн, коих в те времена было великое множество.
Перед польским правительством перед каждой войной стоял сложный выбор. С одной стороны, оно должно было набрать войско, способное разбить противников Речи Посполитой. С другой – как это часто бывало в Средневековье и Новое время, солдаты по окончании боевых действий оказывались не только обузой для казны, но и источником многих бед. В случае с казаками поляки были сначала вынуждены увеличивать численность реестрового казачества, а потом возвращать его к штату мирного времени. Разумеется, это вызывало сильное недовольство.
Сейм 1625 года, ставший причиной очередного восстания, проходил в Варшаве с участием казачьих представителей, требовавших от короля отказа от Брестской унии и ограничения реестра. Разумеется, поляки не могли пойти на такие условия, фактически предоставлявшие Малороссии автономию.
Восстанию предшествовало столкновение на религиозной почве. В самом конце 1624 года киевский войт Федор Ходыко, ставший униатом, принял нелепое решение запечатать киевские церкви. Очевидно, что таким образом он надеялся заставить православных верующих перейти в униатство. Это вызвало гнев местного духовенства во главе с митрополитом Иовом Борецким, обратившегося к казакам с просьбой о помощи.
Стоит отметить, что довольно часто причиной размолвок между казаками и Речью Посполитой становились даже не действия центрального правительства, а идиотские инициативы местных представителей польской власти, пытавшихся взаимодействовать с населением с грацией слона в посудной лавке. Чаще всего за свои действия они расплачивались головой, однако это не спасало край от жестоких смут и потрясений.
Казачий отряд, прибывший в Киев, сначала арестовал Ходыко и его помощников, а потом и расправился с ними. Понимая, что подобные действия вызовут гнев Варшавы, казачьи предводители начали сбор войска, одновременно отправив в Москву посла с просьбой о принятии в подданство.
Московское государство, ослабленное Смутой, могло оказать казакам лишь моральную поддержку, поэтому рассчитывать им приходилось только на себя. Это предопределило быстрый разгром восстания.
Поляки, узнавшие об инциденте в Киеве, не стали медлить. Во главе своего войска они поставили прославленного полководца – коронного гетмана Станислава Конецпольского. Он снискал себе славу в войнах со шведами и татарами, умел действовать инициативно и смело. Кроме того, польское войско традиционно имело преимущество в вооружении и организации.
Конецпольский не стал ожидать, пока восстание охватит весь край. Действуя на упреждение, он двинулся из Бара в центральную Малороссию. По пути гетман рассылал малые отряды, которые грабили сёла и разбивали небольшие казачьи загоны.
Действия Конецпольского застали казаков врасплох. Они вовсе не ожидали, что поляки так быстро сумеют отреагировать на их мятеж. Жмайло категорически не успевал объединить разрозненные силы, а времени для этого не было. Единственным козырем оставались переговоры, которые теоретически могли задержать продвижение польских сил.
Однако Конецпольский вовсе не был наивным человеком, верившим в казачью честность. От переговоров он не отказывался, но при этом не стремился давать казакам передышку. Его отряды постепенно занимали малороссийские земли, а в октябре гетман подошел к городу Крылову, возле которого и расположилось наспех собранное казачье войско.
Казачий стан был представлен двумя крупными отрядами. Первый из них возглавлял Олифер Голуб, который привел реестровых казаков, второй – Марк Жмайло, предводительствовавший запорожцами. Последних, к слову, было немного, так как значительная часть отправилась в очередной морской поход на турок. Общая численность казаков была значительно меньше польских сил, что делало ситуацию практически безнадёжной.
Казачий лагерь располагался на левом берегу Курукова озера в форме укрепленного телегами табора. Желая избежать штурма, Конецпольский предложил Голубу и Жмайло переговоры. Условия их были ожидаемо невозможными для малороссов. Разумеется, польские «кондиции» были отвергнуты, после чего стало очевидным, что большой крови избежать не получится.
29 октября состоялся первый штурм казачьих позиций. Несмотря на наличие профессиональной немецкой пехоты, Конецпольскому не удалось захватить главный лагерь. Со своей стороны, казаки также не надеялись отсидеться за телегами и ночью отступили в другое место, где им также удалось укрепиться. 31 октября подоспевший Конецпольский в очередной раз попытался сходу взять лагерь, но не преуспел в этом. После этого поляки фактически осадили казаков в таборе.
Успех обороны позволил казакам избежать общей резни (поляки обычно не щадили проигравших), но не позволял проявить инициативу. Польское войско имело все ресурсы для разгрома восстания, а вот у казаков боеприпасы и провиант заканчивались. В свете этого казачья старшина, находящаяся в лагере, приняла решение пойти на переговоры. Они ожидаемо были благоприятны для поляков.
6 ноября было подписано Куруковское соглашение. Согласно ему, участники восстания избегали наказания за свои вины перед Речью Посполитой, определялась их численность в реестре, а также запрещались морские походы на турок и татар. Разумеется, никто эти условия исполнять не собирался.
После Куруковской битвы имя Марка Жмайло покидает хроники. В 1625 году он возник из небытия, чтобы быстро и бесследно исчезнуть. Вероятнее всего, казачий предводитель, в отличие от многих своих предшественников, уцелел и продолжил свою деятельность. Среди участников восстания Хмельницкого Жмайло не упомянут, да и более ранние восстания обходятся без этого казачьего вожака. Очень может быть, что он сложил свою голову где-нибудь на крымском или анатолийском берегу, повторив судьбу многих и многих искателей удачи, отправлявшихся в рискованные плавания.
Нет Комментариев