УБИЙЦА БАНКОВ НА ПОРОГЕ. ЧТО НАМ ГОТОВИТ ЦИФРОВОЙ РУБЛЬ?

ФОТО: WIT OLSZEWSKI / SHUTTERSTOCK.COM

Прототип цифрового рубля Центробанк выпустит в начале 2022 года. Разработку поправок в восемь федеральных законов и пять кодексов для его внедрения в экономику страны Госдума начнёт уже в январе. По словам главы ЦБ Эльвиры Набиуллиной, весь следующий год регулятор будет тестировать цифровую национальную валюту и после этого примет решение о её выпуске.

По мнению ряда экспертов, введение цифрового рубля лишит финансовые организации возможности получать рекордную сверхприбыль за счёт наращивания потребительского кредитования и введения высоких комиссий. Возможно, банки станут вообще ненужными организациями.

Цифровой рубль – история долгоиграющая

Тему в программе «Без цезуры» ведущий Никита Комаров обсудил с экспертом Академии управления финансами и инвестициями Алексеем Кричевским.

Никита Комаров:  Цифровой рубль – тема важная. Но что это такое? Криптовалюта? Чем этот рубль будет отличаться от безналичных платежей?

Алексей Кричевский: Главное отличие, которое я сейчас вижу, это тотальный контроль за хождением этой валюты, тогда как за движением наличных денег установить контроль практически невозможно. Проще сделать это с безналом, чему способствует ФЗ №115, но и в этом случае установить контроль достаточно проблематично.

Цифровая валюта – это прямой инструмент контроля, который вводится не только у нас. Например, он уже работает в Китае. Там это настолько интегрированная история, что любой человек может получить цифровой юань как платёжное средство в условном автомате.

– Зачем человеку получать именно цифровой юань, в то время как он может просто закинуть деньги себе на карту, снять с карты и так далее. Может, правительство как-то стимулирует его использование?

– Если мы говорим про Китай, то там никого стимулировать не надо. Там всё очень просто: партия сказала надо, они берут и делают.

А вот у нас эта история будет долгоиграющей. Полноценное внедрение цифрового рубля ожидается к 2030 году в рамках Стратегии экономической безопасности на период до 2030 года. В пилотном проекте, который начнётся со следующего года, примут участие 12 наиболее крупных и значимых банков.

Как это будет двигаться дальше? Будем смотреть. Пока понятно, что это хайповая тема, на которой будут спекулировать все. А реальные механизмы сейчас изучают на уровне регуляторов. Этим активно занимаются и Центробанк, и ФРС, и МВФ – все они изучают цифровые валюты в виде резерва, то есть в качестве замены евро, доллару и так далее.

– Значит, со следующего года начинается тест. Какие цели ставятся?

– Как это будет происходить, пока, думаю, не знает ни зампредседателя ЦБ Ольга Скоробогатова, которая непосредственно работает над этой историей, ни глава ЦБ Эльвира Набиуллина. Дело в том, что горизонт внедрения слишком большой – восемь лет, до 2030 года.

Конечно, за это время всё можно оттестировать, и получится какой-то действительно идеальный механизм. Но восемь лет – это слишком большой горизонт. По крайней мере у Центробанка, я думаю, есть задачи поважнее, чем цифровая валюта.

– У нас очень часто откладывается реализация разных проектов, особенно технологичных, таких как цифровой рубль. Видите ли вы здесь угрозу? Ведь пока мы будем внедрять, другие страны уже перейдут на свои цифровые национальные валюты и извлекут из этого дивиденды.

– Тут никакой абсолютно угрозы нет, откуда ей взяться?

Серьёзным драйвером роста экономики цифровой рубль не станет

– Ну вот тот же Китай активно внедряет цифровой юань, то есть он уже имеет преимущество перед нами в скорости. Цифровой юань как-то будет способствовать упрочению контроля за финансовыми потоками, и китайская экономика получит дополнительные драйвер роста. А у нас не будет этого дополнительного драйвера, если цифровую валюту будут внедрять на протяжении восьми лет.

– Я бы не сказал, что это какой-то серьёзный драйвер роста. Да и Китай необходимо рассматривать отдельно от всех демократических стран. Это абсолютно отдельная история. Кроме того, в Китае все расчёты давно проводятся через юани, они никоим образом не зависят ни от доллара, ни от других валют. Даже расчёты между Россией и Китаем, и то происходят в юанях. Никакого существенного преимущества это не даёт, учитывая, что сейчас происходит с китайской экономикой, с рынком недвижимости, который готов вот-вот лопнуть.

– Но если очевидных преимуществ это не даёт, почему тогда все за эту тему так ухватились и стараются быстрее её внедрить?

– Дело в тотальном контроле за денежными средствами, за их движением как внутри стран, так и на внешних рынках.

– А не поможет ли цифровой рубль побороть коррупцию в нашей стране, если все финансовые и денежные потоки будут контролироваться?

– Вариант крайне маловероятный: при любом раскладе это сможет ограничить хождение налички и безнала. Но какую-то долю рынка определённо отнимет.

У нас сейчас 75% платежей проходят в безнале, оборот – порядка 30 миллионов рублей. Но здесь свою роль сыграла пандемия. Цифровой рубль отнимет какую-то долю рынка и у налички, и у безнала. Но при существующих коррупционных схемах, у нас если и используют безналичные переводы, то делают это крайне аккуратно. И далеко не факт, что эти операции проводятся под юрисдикцией России. Кроме того, у таких людей огромная любовь к наличке.

– По расчётам центра макроэкономического анализа и краткосрочного прогнозирования, 32% граждан готовы использовать цифровой рубль. Это немалая часть населения.

– Достаточно большая. Понятно, что при любом раскладе на цифровой рубль переведут бюджетников.

Сама по себе эта идея в целом неплохая – цифровизация, прогресс, инновация и так далее. Но и минусов у неё достаточно, по крайней мере на текущий момент. Во-первых, это создание инфраструктуры – под эту историю нужно подтягивать платёжные терминалы. Пока непонятно, как будут функционировать кошельки у граждан.

– Насколько я понимаю, Центробанк будет единственным центром по эмиссии цифрового рубля, а коммерческие банки станут посредниками? И кошельки гражданам тоже будет открывать Центробанк.

– Да, всё будет примерно так.

– Получается, что Банк России таким образом чуть ли не монополизирует эту тему, преуменьшая значение коммерческого сектора, коммерческих банков?

– Так и есть. И мы видим, что именно так происходит везде, это просто централизация контроля над денежными потоками.

– А как это скажется на коммерческом банковском секторе? Согласно расчётам, до 9 триллионов рублей уйдут из банков в цифровой рубль, то есть банки лишатся ликвидности, их роль значительно снизится.

– Конечно, снизится. Но не надо забывать о том, что вся эта история полноценно внедрится в 2030 году, какое-то время уйдёт на проработку механизмов и на то, чтобы люди ко всему этому привыкли. У нас, к примеру, безналичные платежи внедрялись довольно долго – люди не очень любят инновации.

– Зато сейчас мы в мире чуть ли не лидеры по безналичным транзакциям – 75% платежей совершается безналично.

– И, судя по замерам ряда консалтинговых компаний, лидировать будем ещё в течение 10 лет.

Коммерческие банки окажутся в непростой ситуации

– Сейчас коммерческие банки задаются вопросом: а что нам делать в такой ситуации? Запускается цифровой рубль, с наших счетов деньги утекают туда, а как нам кредитовать население, как отвечать по своим обязательствам, кто восполнит ликвидность?

– Клиенты, которые у банков останутся. Но и они постепенно станут переходить на цифровой рубль. Что касается ликвидности, сегодня банки, по крайней мере крупнейшие, уже не просто финансовые организации, принимающие вклады и выдающие кредиты. У нас сейчас уже брокерских счетов открыто 25 миллионов. Понятно, что среди них активных, по которым проходят какие-то сделки, намного меньше.

Тем не менее 25 миллионов брокерских счетов открыто. А кто их открывал? Люди, и они платят за эти счета определённую комиссию – за обслуживание счетов и за операции с ценными бумагами, если они проводятся. Людей не просто так стали активно привлекать на этот рынок. То есть это – рычаг для определённой компенсации прибыли.

Ещё один момент: неспроста появился вброс о том, что у нас крайне мало закредитованное население в смысле ипотечных кредитов. То есть кредиты будут выдаваться и дальше, другой вопрос – в каком объёме. С такими ставками, как сейчас, долго это продолжаться не может, и прибыль 2021 года, которую получат коммерческие банки, будет рекордной на ближайшие несколько лет.

– То есть можно сказать, что цифровой рубль и внедрение этих инноваций стимулирует банки на строительство экосистем, чтобы получать прибыль не из традиционной банковской деятельности, которая, как многие считают, постепенно уже уходит в историю. Именно поэтому практически все топовые банки сейчас ринулись строить экосистему.

– При любом раскладе выпадающая прибыль будет как-то компенсироваться, и конечно – за счёт клиентов. Будет ли это экосистема или внезапный взлёт комиссии за обслуживание, или ещё какие-то истории, которые станут внедрять банки. Будет ли это какая-то скупка инновационных активов – большой вопрос.

– А может Центробанк предоставить ликвидность банкам, просто напечатав деньги? Или в нашей стране это нереально?

– Но тем самым будет обвален рубль, потому что появится слишком много денежной массы.

– Год назад у нас монетизация экономики была 52,4%, сейчас уже 48,7% к ВВП. Для сравнения, в Германии этот показатель составляет 70-80%, в США до кризиса было 90%, сейчас они напечатали около 5 триллионов долларов, то есть монетизация превысила 100%. В Китае уже под 300% зашкаливает. Может быть, Набиуллина как раз и сушит нашу экономику, изымает ликвидность, чтобы потом её внезапно влить? Мы её ругаем, а она готовится к цифровизации страны.

– Она наверняка хочет как лучше. Но когда мы говорим о США, Европе – то это развитые страны. Китай бы я оставил за скобками. Но в той же Европе сейчас столько долговой нагрузки, что она вполне может лопнуть – ЕЦБ до сих пор свой печатный станок ещё не остановил. А когда он его остановит, весь европейский рынок может полететь вниз.

Если говорить о США, то не совсем понятно, что там с ФРС. Они объявили, что начинают сворачивать свою программу. Но история может скорректироваться из-за рынка труда и пандемии.

В любом случае, США и Европа – это развитые страны. И если у нас начнут печатать деньги в количестве, необходимом банкам, у нас рубль так или иначе улетит глубоко вниз.

– Давайте возьмём ту же цифру в 9 триллионов рублей, которая выпадет из банков в цифровой рубль до 2024 года во время теста. Это примерно 7-8% ВВП. То есть сейчас мы имеем монетизацию в 48,7%, а будет 55-57%. Примерно такая же денежная масса у нас была до кризиса.

– Это очень грубая оценка. Когда у такой огромной коммерческой структуры, как банковский сектор, выпадают доходы, они, естественно, будут их завышать, утверждая, что потеряют намного больше, чем будет на самом деле.

В любом случае, надо всё равно дождаться момента, когда всё, о чём мы говорим, начнёт реализовываться. Полноценное внедрение этой системы ожидается в 2030 году. А как у нас будут обстоять дела даже в 2024 году, сейчас неизвестно. Особенно учитывая грядущие политические события, интеграцию с Белоруссией. Да и ценник на нефть и газ не может быть высоким вечно.

Я бы не стал акцентировать внимание на том, что банки лишатся почему-то такого огромного количества как денег, так и прибыли. Они при любом раскладе найдут, как это компенсировать.

ПРОГРАММЫ ЦАРЬГРАДА