1 сентября 2020 года режим Зеленского сделал еще один важный шаг для окончательного решения русского вопроса: отныне все русскоязычные школы там перешли на преподавание на украинском языке начиная с пятого класса. И это при том, что перед выборами Зеленский обещал противоположные вещи. Впрочем, там и так почти не оставалось уже русскоязычных школ и вузов, и теперь добивают только их остатки. При этом русский язык как был, так и остается главным средством общения во всех влиятельных деловых и политических кругах, где говорить по-украински считается совсем дурным тоном. Украинский же остается, с одной стороны, государственным языком чиновного делопроизводства, образования и большинства СМИ, но с другой – языком наименее влиятельных слоев общества: крестьян, пенсионеров, рабочих и служащих небольших городов и поселков. Языком депрессивных районов Центральной и Западной Украины.
Потому и складываются странные парадоксы в поведении, например, украинских националистических бандформирований востока Украины. Вошли туда, в основном, местные спортсмены и мелкие уголовники, для которых основными мотивами был поиск денег и социальное положение, а вовсе не укронационализм. Родным языком для них, конечно же, является русский, но при этом они обязаны публично орать о своем патриотизме и любви к украинскому. Потому нередко бывает так, что днем харьковский представитель какого-нибудь «Нацкорпуса» (запрещен в РФ) может перед журналистами с трудом вымучивать из себя украинские слова, кляня «страну-агрессора». Но уже вечером, выпив пива на полученный у олигархов гонорар, такой необандеровец вполне может избить заехавшего в Харьков крестьянина за употребление украинского, ведь его раздражает, выражаясь его жаргоном, «наречие лохов». Все это четко показывает, что политическое «украинство» имеет мало общего с лингвистической ситуацией или с этничностью. «Украинство» – это не этнос, а идеология, следование которой может помочь заработать деньги и сделать карьеру. А вот публично выраженная русская идентичность на Украине не только вредит карьере и доходам, но может быть даже опасной для жизни.
Конечно, кроме таких лиц, из выгоды принявших русскоязычную русофобию, там есть еще и немало украиноязычных русофобов, особенно в Галиции. Тем не менее, даже эти вроде как реально «щирые» украинцы постоянно пользуются русским языком. Примерно 80% запросов в интернет-поисковиках, сделанных с Украины, подаются на русском языке. В современном мире просто невозможно пользоваться только региональным языком. Ведь на украинском даже близко нет такого массива информации, который есть на русском или на английском. Человек, знающий только украинский язык, на сегодня не может занимать высокие посты, не может работать в важных государственных сферах. Человек, знающий только русский, – может. Правда, на Украине все, даже жители глухих деревень Западной Украины, прекрасно знают русский на уровне первого или, во всяком случае, второго родного языка. Однако они уже теряют возможность грамотно им пользоваться, ибо он практически полностью вытеснен из сферы образования.
Потому вполне логично, хотя и мерзко звучит предложение, озвученное в июле секретарем Совета национальной безопасности и обороны Украины (СНБО) Алексеем Даниловым, предложившим сделать английский язык вторым государственным и окончательно вытеснить русский:
«Вопрос языка — это очень важный, принципиальный вопрос для государства. Никакого второго, русского, у нас быть не может… Должен ли быть второй язык в Украине? Конечно, должен быть. Но это должен быть английский язык, который должен изучаться начиная с детского сада». То есть Данилов –сам русскоязычный человек, выходец с Луганщины – предложил окончательно дискриминировать русскоязычных, да и украиноязычных граждан Украины, насильно заставить их учить «господский» язык глобалистов с детского сада. Хотя английский достаточно сложен и резко отличается от славянских языков. Понятно, что при таких раскладах только дети правящих классов хорошо овладеют английским. Тогда со временем сложится ситуация, сходная с ситуацией в Речи Посполитой. В ней, как известно, правили паны с верой и языком, отличающихся от веры и языка простого народа, который паны открыто называли «быдлом».
Такие же тенденции, увы, начинают постепенно складываться и в Белоруссии, хотя там белорусским наречием пользуется еще намного меньше людей, чем на Украине – украинским. В Белоруссии в 2009 году количество жителей страны, утверждающих, что они разговаривают по-белорусски дома, составило в сумме всего 23,43 % от населения Белоруссии. Да и это меньшинство говорит, в основном, на «трасянице» – разговорной смеси русского с белорусским. А на литературном белорусском говорит и вовсе мизерный процент белорусского населения. Даже писательница Светлана Алексиевич, играющая роль белорусской националистки, в интервью немецкой газете Frankfurter allgemeine Zeitung откровенно заявила:
«Я пишу только по-русски и также считаю себя представительницей русской культуры. Белорусский язык очень крестьянский и литературно недозрелый… Пройдите по городу — чудом будет, если вы услышите где-нибудь человека, говорящего по-белорусски. И вот какая в таком случае это культура?.. Я знаю некоторых белорусских писателей, у которых дети дома говорят по-русски и учатся в Европе. Это двойной стандарт. С одной стороны — культурный и политический. А с другой — реальная жизнь. Хватит обманывать самих себя».
Тем не менее, и там давно идет белоруссизация, хотя и намного более мягкая, чем украинизация на Украине. И нет никаких сомнений, что если планы национал-либеральной оппозиции по свержению Лукашенко будут осуществлены, то в Белоруссии полностью повторится украинский сценарий дискриминации русского языка, несмотря на всю абсурдность и бесчеловечность.
Об этом заявил, например, активно поддержавший протесты против Лукашенко экс-глава Верховного совета Белоруссии Станислав Шушкевич. Шушкевич сказал в интервью YouTube-каналу «И грянул Грэм», что нужно лишить русский язык государственного статуса: «Государственным языком должен быть один – белорусский». Позднее он сообщил «Газете.Ru», что всегда выступал за то, чтобы статус государственного языка в стране был только у белорусского: «Это еще обусловлено тем, что Беларусь – европейская страна, а в Европе только в Швейцарии, в силу особого ее положения, есть, в общем-то, несколько языков. Везде один язык, нет другого».
Этот невежественный национал-либеральный фанатик, участвовавший в Беловежском сговоре по развалу Союза, до сих пор не знает, что в современном Евросоюзе государственное многоязычие является нормой. Даже в маленьком Люксембурге есть аж три официальных языка: французский, немецкий и люксембургский. В Бельгии их тоже три: нидерландский, французский и немецкий, в Финляндии два: финский и шведский. И даже в Великобритании, кроме английского, теперь официальный региональный статус получили валлийский и шотландский языки, в Испании, кроме испанского, такой статус получил каталонский язык, в Нидерландах – западнофризский язык и лимбургское наречие.
А уж в Белоруссии, где по-русски говорит огромное большинство, по современным европейским нормам русский язык просто обязан иметь государственный статус.
Шушкевич, кстати, даже свою семью на «родной» белорусский так и не перевел, и сам не перешел. Если в РБ так сделают, то все будет как на Украине: русскоязычные космополиты у власти запрещают «быдлу» родной русский. И на самом деле, и белорусское, и малоросское наречия являются составной частью единого русского языка, почему тот же великий Владимир Даль и включал весь их лексикон в свой знаменитый словарь.
А вообще все эти попытки языкового разобщения начались более ста лет назад, и верную оценку им дал еще Деникин. В период, когда Белая армия подходила к Киеву, он издал свое знаменитое «Обращение главнокомандующего к населению Малороссии»:
«К древнему Киеву, «матери городов русских», приближаются полки в неудержимом стремлении вернуть русскому народу утраченное им единство…
…Объявляя государственным языком на всем пространстве России язык русский, считаю совершенно недопустимым и запрещаю преследование малорусского народного языка. Каждый может говорить в местных учреждениях, земских, присутственных местах и суде – по-малорусски. Частные школы, содержимые на частные средства, могут вести преподавание на каком угодно языке. В казенных школах, если найдутся желающие, могут быть учреждаемы уроки малорусского народного языка в его классических образцах…
Равным образом не будет никаких ограничений в отношении малорусского языка в печати».
Нет Комментариев