Во времена первого украинского президента, Кравчука, из всех утюгов рассказывали о «непреходящей ценности независимости». На волне усталости народа от этого пафоса и пришел Кучма, победивший Кравчука на досрочных выборах.
Тем более, что патетика лилась на фоне экономической разрухи и разгула криминала.
За Кучму голосовали начинающие тосковать о временах Союза, т.к он имел образ «красного директора».
Впрочем, Кучма умел ориентироваться. 24 августа 1991 года он оказался среди тех 346 депутатов (из 450), которые проголосовали на независимость Украины.
Однако вчерашним коммунистам, на которых независимость свалилась буквально с неба, срочно требовалась идеология независимости. Ведь, если, скажем, с культурную разность с Россией таких республик, как Грузия, Литва, Таджикистан ещё можно было объяснить, то подавляющее большинство жителей Украины продолжали ощущать этническую общность с великороссами и белорусами. И хрупкие «суверенные» конструкции могли быть обрушены при малейших потрясениях в условиях экономического кризиса.
В Москве такое потрясение было подавлено расстрелом парламента в 1993-м.
У Кучмы для закручивания гаек авторитета (да и наглости) ещё не хватало. Пришлось прибегнуть к классической «мягкой силе»: в целях укрепления государственной конструкции вся «гуманитарка» была отдана на откуп русофобам. Это притом, что на выборах носители украинства набирали по Украине от силы 20-25% голосов, побеждая лишь в Галичине. Даже на Волыни и Буковине они собирали менее 50% голосов избирателей. Что уж говорить о востоке и юге, где они пользовались успехом лишь у 5-10%.
В итоге за 9 лет правления Кучмы доля обучающихся на русском языке сократилась почти вдвое — с 39% (в 1996) до 24 % (в 2003 году).
Так реализовывалась давняя мечта местечковых гетманов, атаманов и президентов «Геть от Москвы!». Называлась она теперь, правда, «движение в Европу». Но условием вхождения в Совет Европы было обязательство принятия Хартии региональных языков и языков национальных меньшинств, разработанной тем же Советом Европы.
С одной стороны Хартия не наделяла какими-то дополнительными гарантиями «национальные меньшинства» (к каковым украинский законодатель отнёс коренной и государствообразующий для современной Украины великорусский субэтнос). Свободное развитие их языков продолжали «гарантировать» закон «О языках в УССР» и закон «О национальных меньшинствах». С другой стороны, в случае отмены или изменений этих законов, Хартия, как подписанный Украиной международный документ, имела бы приоритет над внутренним законодательством. Поэтому, подписав Хартию в 1996 году, Украина так и не имплементировала её за время президентства Кучмы (из-за его же проволочек).
Вот так, постепенно, медленно, но верно, без шума и пыли, язык, на котором говорит подавляющее большинство жителей Украины, был лишён вообще какого-нибудь статуса и прав.