Литва, третья из республик Прибалтики, имеет резко отличное от Эстонии и Латвии прошлое. И единое с ними настоящее. Такой вот исторический парадокс.
Если Латвия с Эстонией были завоёваны немцами, то с Литвой этот фокус у «колбасников» не прокатил. Литва отбилась. Причём не просто отбилась, но построила великое государство, ставшее на некоторое время гегемоном местного масштаба. Великое княжество Литовское. Но парадокс истории в том, что ВКЛ Литвой-то, собственно говоря, и не было! Это было русское государство, в котором носителями культуры и законов были предки современных белорусов. Поэтому углубляться в его историю, рассуждая о собственно Литве, смысла нет.
Говоря об этнических литовцах, нет смысла разбираться в перипетиях князей, уний, войн и восстаний. Это всё городские явления, а в городах ВКЛ говорили по-русски или по-польски. По-литовски говорила деревня. Единственное место, где развивался литовский литературный язык, была прусская Малая Литва — часть современной Калининградской области России. Ну и немного Польши. В составе Литвы от этого региона осталась только Клайпеда. Дело здесь было в Реформации: прусские короли, будучи твёрдыми протестантами, придерживались принципа перевода Священного писания на местные языки, в том числе и литовский. Вот здесь он и стал литературным: пастор Кристионас Донелайтис написал на нём поэму «Времена года» в современной деревне Чистые Пруды недалеко от Нестерова Калининградской области. Впрочем, на сегодняшний день литовской Малая Литва является только во влажных мечтах литовских националистов.
В сохранении изучении и развитии литовского языка, как вы, наверное, догадываетесь, не обошлось без усилий Российской империи. После отмены в 1861 году крепостного права появилась литовская интеллигенция. Имеется в виду та, что от слова «телега» (в ВКЛ настоящая интеллигенция была, но она не была литовской) — получившие образование выходцы из крестьян. В основном это были сельские ксендзы, которые говорили со своими прихожанами на одном языке. Но, в отличие от прихожан, умели писать.
Правда, без проблем не обошлось. После восстания 1863 года власти империи запретили писать по-литовски латиницей. Но под боком у российской Литвы была Пруссия, где печать книг на латинице не запрещали, и книгоноши успешно таскали литовскую литературу из-за границы. А литература требовалась!
Дворянство ВКЛ было сильно полонизировано. Крестьянство в Восточной Литве — славянизировано. Остальное крестьянство не имело единого языка. Когда я пишу о литовском языке во второй половине XIX века, это упрощение. Существовали жемайтский и аушкайтский диалекты. Литовский язык ещё предстояло создать.
Чем и занялся Йонас Яблонскис. Родился будущий языковед в деревне Кубилеляй, на границе с Пруссией. После окончания гимназии в Мариямполе поступил на историко-филологический факультет Московского университета, на отделение классической филологии, где русские академики Филипп Фортунатов и Фёдор Корш пробудили в нём интерес к литовскому языку. Как можно пробудить интерес к родному языку? Запросто! В Литве он на тот момент не был престижным, интеллигенция предпочитала русский или польский. А в Москве Йонасу объяснили, что литовский язык — древний, как фекалии мамонта, и даже малость напоминает санскрит (и латынь!). Вот и заинтересовался парень родным языком…
В общем, именно Яблонскис создал на базе аушкайтского диалекта современный литовский язык. Тем более что старшие товарищи по Мариямпольской гимназии Йонас Басанавичюс (по паспорту Иван Юрьевич Басанович) и Винцас Кудирка уже попали под влияние докатившегося до литовских чащоб романтического национализма и начали рассуждать о литовской нации и её великой истории. Тут весьма «к месту» пришлись ограничения, наложенные на латиницу российскими властями: литовский сразу стал популярен по принципу запретного плода, который, как известно, слаще обычного.
Стали выходить литовские газеты «Аушра» и «Варпас». Дальше — больше: в США и Германии стали печататься стихи и проза на литовском языке, завозившиеся в Россию контрабандой. Глядя на происходящее, власти империи решили, что продолжать запрет на использования латиницы лишь делать прибыль контрабандистам, и в 1904 году запрет был снят.
В 1905 году прошёл Великий Вильнюсский сейм, о котором литовские историки говорят с придыханием. Сейм прошёл на волне Первой русской революции. Участники вынесли резолюцию, требовавшую предоставить Литве автономию. И отправили её премьер-министру Сергею Витте. Данный меморандум даже зарегистрировали в канцелярии Совета Министров. И забыли о нём. Разве что сделали некоторые послабления в области образования на литовском языке.
А дальше… В Литве возникла та же коллизия, что и с Латвией и Эстонией. Местный национализм имел все шансы остаться в рамках местной этнографии и занимательной филологии. Но началась Первая мировая война. Летом 1915 года Литва оказалась оккупированной Германией. А уже в 1917 году под чутким руководством немецкой оккупационной администрации появляется Литовская тариба — совет литовского народа. Которая, само собой, провозглашает восстановление независимого литовского государства. Случилось это в польской Вильне (как я уже писал, города в Литве были польско- либо русскоязычные) 16 февраля 1918 года. В декларации была продекларирована полная независимость от русских и немцев, но уже в тот же день появляется заявление о возможности создания Литовского королевства с кем-либо из немецких принцев во главе.
11 июля провозглашается создание Литовского королевства. Какое королевство без короля? Свеженькую корону на свою голову примеряет Вильгельм фон Урах — представитель Вюртембергской династии и наследник престола княжества Монако. Но… наступает 2 ноября 1918 года и Германии становится резко не до возведений своих принцев на свежесоструганные троны.
Тем более что 12 декабря 1918 года в Литву вступает РККА в лице Псковской стрелковой дивизии, Интернациональной дивизии и 17-й дивизии — всего 18–20 тысяч человек. Красноармейцы немцев и монархию не любили одинаково сильно. Созданное ими Временное рабоче-крестьянское правительство Литвы распускает Литовскую тарибу и декларирует переход всей власти Советам. Но не каким-то буржуазным Советам (тариба тоже совет!), а самым настоящим Советам депутатов трудящихся Литовской Советской республики. В начале 1919 года Советы, не обладавшие реальной властью, заменяют Ревкомы. 5 января 1919 года РККА берёт Вильно, и туда из Даугавпилса переезжает Литовское советское правительство Винцаса Мицкявичюса-Капсукаса. Вскоре под красными — 2/3 территории Литвы. Взяли бы и больше, но 18 января подписали с немцами соглашение, устанавливающее демаркационную линию. Так что литовское правительство осталось в Ковно, ставшем временной столицей изрядно усохшей Литвы.
Соблюдать соглашение слишком долго командование РККА не собиралось. Уже 7 февраля Псковская стрелковая дивизия попыталась взять Кейданы. Литовцы смогли продержаться до прихода немецких войск и отбросить красных на исходные позиции и даже дальше — 10 февраля литовско-немецкие части взяли Шаты. Но красным командирам упорства было не занимать, и 9 февраля они попытались обойти Кейданы с юга: 7-й стрелковый полк захватил Езно, а затем — Олиту. Но вновь вмешательство немцев позволило отбить натиск РККА. Красная армия заняла оборонительные позиции, перегруппировываясь и готовясь возобновить наступление.
Но в Гражданской войне нет ничего стабильнее нестабильности: уже в феврале того же года в наступление переходит армия Н. Юденича (наступление координируется с Колчаком и Деникиным) и поляки (эти ни с кем не координируются — у них свои интересы). Литовскую советскую республику объединяют с Белорусской советской республикой, получая на выходе Республику Литбел, или Литовско-Белорусскую советскую республику. Республика существует с февраля по август, после чего у неё заканчиваются территории. При этом литовские территории заканчиваются на месяц раньше белорусских — в июле 1919 года.
Для литовских властей всё это шевеление на их территории проходило под рубрикой «белый шум» — поделать с передвижением по Литве вражеских армий они ничего не могли. Своей армии у Литвы не было. Нет, акт о её создании был принят ещё 23 ноября 1918 года. И командующий назначен — Сильвестрас Жукаускас (он же Сильвестр Константинович Жуковский — русский генерал родом из Ковно). И пара сотен добровольцев имелось. Но ни денег, ни вооружения, ни боеприпасов… В общем, 20 декабря Антанас Сметона, будущий первый литовский президент, отправляется в Германию с протянутой рукой — за деньгами и помощью. Получает и то, и другое — 100 миллионов марок в карман, литовскую армию создают, вооружают и обучают немецкие офицеры. Проблема была в том, что литовцы в неё записываться не спешили. Не велись даже на обещания земельных участков всем добровольцам. Поэтому литовское правительство решило поступить так же, как латышские коллеги: начать набор в литовскую армию в Германии. Там желающих получать 5 марок в день и 30 марок ежемесячной премии хватало. Вскоре 46 Саксонская дивизия рейхсвера стала Южнолитовской саксонской добровольческой бригадой…
12 июля 1920 года подписывается мирный договор с РСФСР. Но на территории Литвы остаётся Западная добровольческая армия Павла Бермонт-Авалова. Когда бермонтовцев попросили на выход из Латвии, они перешли границу с Литвой и захватили город Куршенай. Поскольку свежеиспечённая Литовская армия вместе с немцами воевала с РККА, воспрепятствовать белым никто не мог. Белые постепенно взяли практически всю Жемайтию, включая города Шауляй, Биржай и Радвилишкис. Выбив с территории Литвы красных, литовцы принялись за белых. Им удалось одержать пару побед, но война с бермонтовцами шла с куда большим скрипом, чем с РККА. Помогли союзники: Антанте не нравилось, что пол-Литвы захватил ориентирующийся на Германию Бермонт-Авалов, и французский генерал Анри Ниссель приказал Западной добровольческой армии покинуть занятую территорию.
Но на этом боевые действия не закончились. Уж больно своеобразные у литовцев были союзники — поляки. Которые прекрасно помнили, что Вильно — польский город. В общем, пользуясь тем, что Пилсудский решил прикарманить Киев, литовская армия выбила поляков из ряда городов. Но, отбившись от Будённого, пан маршал решил разобраться с непонятками на исторической родине. И вернул Речи Посполитой всё занятое литовцами. А потом и свой родной Вильно вместе с Виленским краем. 8 октября 1920 года с молчаливого согласия начальника государства 1-я литовско-белорусская дивизия Люциана Желиговского подняла мятеж. И, формально не подчиняясь правительству Речи Посполитой, захватила Вильно вместе с окрестностями. На захваченной территории было образовано «независимое государство» Серединная Литва со столицей в Вильно. Просуществовала Серединная Литва до марта 1922 года, после чего благополучно вошла в состав Речи Посполитой. Вместе со столицей.
В общем, история независимой (если можно так выразиться) межвоенной Литвы не идёт ни в какое сравнение с Великим княжество Литовским. Литва без доставшихся в наследство земель Полоцкого княжества (то есть со времен белорной Белоруссии) не только не стала региональной сверхдержавой, но и умудрилась потерять собственную столицу. И это всё о том, славянский или литовский элемент был движущей силой в ВКЛ. И шевченково: «славных прадедов великих правнуки поганы» — оно не только о потомках древних укров. Литовцам эти строки тоже впору!
Нет Комментариев