Модератор юбилейного заседания Валдайского клуба в Сочи Фёдор Лукьянов под конец выступления задал президенту Владимиру Путину конкретный вопрос – про попытку военного мятежа ЧВК «Вагнер», которую возглавлял погибший, по официальнлй версии,  в авиакатастрофе Евгений Пригожин. Глава государства для начала коротко прокомментировал этот момент: «Хотел на позитиве закончить – не дает!». Но Лукьянов возразил: «А это позитив. Я просто хотел спросить: теперь-то мы знаем, как с частными военными компаниями иметь дело?». Похоже, теперь действительно ЗНАЕМ,

Для начала президент подчеркнул, что на самом-то деле в России частных военных компаний быть просто не может. Всё просто: по его мнению, это чисто журналистское название. Ведь закона о ЧВК как не было, так и нет. Так что «у нас их не существует и не существовало». Формально правильно, но вот вопрос, к чему относить к примеру «Газпромохрану», на вооружении которой стоит даже авиационная техника, и другие охранные силы корпораций? Назвать их ЧОПами язык не поднимается.

При этом, «тот опыт, который был, он и был таким корявым, потому что не был основан на законе. Да, он был вызван необходимостью в текущей конъюнктуре, прямо скажем, на поле боя». Здесь президент точно перегнул палку. Опыт как раз был «прямым». Группа «Вагнер» успешно воевала в Сирии. Именно «музыканты» взяли многострадальную Пальмиру, а вот части доблестного МО вместе с сирийцами ее потом позорно сдали. Пришлось штурмовать еще раз. Но ведь «повторение – мать учения» — всё сделано по этой поговорке. Группа «Вагнер» отлично проявила себя в Центральной Африке, взяв под контроль на благо российских корпораций местные месторождения, и придавила отряды исламистов. Она работала там, где не хотело или не решалось действовать государство.

Владимир Путин объяснил, как «музыканты» появились на полях СВО: «Когда Минобороны предложило части этой компании приехать и участвовать в боевых действиях, я не стал возражать, потому что люди действовали добровольно, и мы видели, что воевали героически». Однако, по мнению президента главной проблемой было то, что «интересы даже рядовых членов этой компании и руководства этой компании – они не всегда совпадают». Путин продолжил: «Не все же получали доходы, по-моему, 840 миллиардов рублей, от поставок продовольствия в Вооруженные Силы. Были и другие проблемы, связанные с чисто экономической составляющей, но я сейчас не хочу в это вдаваться». Сомневаться в том, что цифра указана точно, нельзя – Путин  это точно знает. Евгений Пригожин через группу своих компаний снабжал питанием не только Минобороны, но и все московские школы. Мало того, база «вагнеров» в Молькино (Краснодарский край) относилась к Южному военному округу, который по странной случайности обслуживали по линии вывоза мусора, уборки территории, санитарной обработке и эксплуатации энергетического оборудования компания «Мегалайн», принадлежащая «Лахте» и «Конкорд менеджмент и консалтинг» Пригожина. Так что до некоторого времени руководство МО и хозяева «Вагнера» жили просто в унисон. Пока дело не дошло до реальных боевых действий. Тесную «дружбу» разрушала некомпетентность «паркетных» генералов, которые как в Сирию, так и на СВО отправлялись за орденами и карьерным ростом. «Музыканты», обладавшие реальным боевым опытом тупо устали от бесконечных подстав.

Группа «Вагнер» потеряла поддержку руководства МО, которое начало забрасывать Кремль негативом на ее бойцов и командиров. Именно поэтому Путин считает: «У нас нет пока единого мнения в России по поводу того, нужны нам такие формирования или нет, но на сегодняшний день могу точно сказать, что несколько тысяч бойцов этой компании уже подписали контракты с Вооруженными Силами. Хотят – а если хотят, значит, будут принимать участие в боевых действиях».  По словам главы государства это делается «на основе подписанных индивидуальных контрактов, чего раньше не было».

Путин продолжил: «И это было большой ошибкой, потому что это же не гарантировало людям социальной защиты: если нет контракта – значит, нет социальных обязательств со стороны государства. Чего скрывать, это же всем уже хорошо известно: деньги платили наличными. Как это, наличными? Честно говоря, это и моя вина, не мог себе представить – как это может быть? А если наличными, значит, кому дали, кому не дали – кто там определяет, кто чего заслужил? Это же вопрос. Поэтому если и делать это, то делать это надо на основе закона. Это процесс непростой, сложный. Мы обсуждаем, думаем над этим». В этих словах проявилась ключевая претензия к Евгению Пригожину: руководство Группы само определяло распределение бюджета, не допуская до него чиновников МО.

Однако Путин вопрос с ЧВК не закрыл окончательно: «Во многих странах такие компании существуют, активно работают, и, прежде всего, они работают за границей, конечно, мы все об этом хорошо знаем. Нужны они нам или не нужны – мы подумаем над этим. Затем он продолжил историю ситуацией на войне: «Но сейчас мы видим, что происходит на линии соприкосновения. Там российские войска уверенно себя чувствуют, по многим направлениям двигаются». Этой фразой все сказанное выше было просто «обнулено». В реальности  наши войска никуда не движутся, а сидят в глубокой обороне и ход военного конфликта все больше напоминает «окопную войну» в Первую мировую. В доказательство президент привел конкретные цифры: «Вчера по всей линии соприкосновения на 12 участках – мы просто не обращаем на это такого, фундаментального внимания, но это имеет значение – на 12 направлениях продвинулись: где-то на 300, 400, 500 <метров>, на двух участках – 1500, 1600 метров на глубину. Это просто называется улучшением своего положения на поле боя, это такие тактические вещи, но они все-таки имеют значение. Поэтому нужны ли нам здесь частные военные компании? Нам нужны те люди, которые хотят воевать и отстаивать интересы Родины, воевать за Родину, – такие есть, в том числе из той компании, которую Вы упомянули». На самом деле Владимир Путин отлично понимает, что нужны. Бой «за соседний погреб» никогда не приведет к победе, а наступать и побеждать  «Вагнер» умел. Именно умел. Теперь, когда руководство группы погибло, а она сама фрагментирована и частично попала под управление МО, навыки побеждать оказались утраченными.

Гибель Пригожина и Уткина, их ближайших соратников Путин прокомментировал так: «Ну и, чтобы совсем уже… Я знаю, наверняка висит в воздухе вопрос: а что случилось с руководством компании и так далее. Мы знаем об авиакатастрофе, мне руководитель Следственного комитета докладывал буквально на днях: в телах погибших при авиакатастрофе обнаружены фрагменты ручных гранат. Внешнего воздействия на самолет не было – это уже установленный факт, результат экспертизы, проведенной Следственным комитетом Российской Федерации. Но следствие не завершено. Да, к сожалению, о наличии алкоголя или наркотических средств в крови погибших экспертиза не проводилась, хотя мы знаем, что после известных событий в <офисе> компании <«Вагнер»> в Петербурге ФСБ обнаружила не только 10 миллиардов наличными, но и пять килограммов кокаина. Но, повторяю еще раз: на мой взгляд, надо было бы провести такую экспертизу, но она не была проведена. То, что есть, я Вам сказал. Я хочу сразу сказать, что задал вопрос Председателю Следственного комитета, можно ли об этом сказать публично. Он говорит: да, можно, это установленный факт. Так что таким образом».

Простой человек из этих высказываний сделает такие выводы: бойцы Группы «Вагнер» не герои, переломившие ситуацию в Сирии и Бахмуте, они меркантильны и расхищали бюджет МО, употребляли наркотики и алкоголь и в пьяном угаре подорвали сами себя гранатами.

Честно говоря, не очень понятно, зачем это было выдавать в эфир-даже  если это в какой-то части и соответствует действительности.  Такого отношения ни сам Пригожин, ни его бойцы точно не заслужили, не говоря уж о возможных политических последствиях столь циничного слива самого популярного (в отличии от того же руководства МО)  брэнда и неформального  общественного движения.

РИА «Катюша»