Михаил Делягин. Мозг «Единой России»: нельзя знать о предательстве

МАТВЕЙЧЕВ:  Я тоже про Питер хотел вспомнить. Мне кажется, что у всех как-то так или иначе, страна наша… Каждый человек в семье имеет какую-то память о блокадном Ленинграде. Мало того, что, действительно, под миллион человек погибло от голода только там находящихся. У кого-то там кто-то воевал, кто-то погиб. У меня аж 3 человека:  двоюродный дед погиб в Новгородской области, другой двоюродный дед воевал как раз с голубой дивизией, потом брал Кенигсберг, а закончил войну в Восточной Пруссии. А бабушка двоюродная строила железную дорогу (еще одна «дорога жизни»). Она по пояс в воде стояла и строила эту дорогу, будучи молодой девочкой. У нее тоже были медали, ордена. Вся страна так или иначе воевала в этой истории. И это, действительно, для нас очень важный день. Недаром президент отметил эту памятную дату и сказал очень важную вещь, и расставил очень правильные приоритеты, от которых зависит наша неминуемая победа.  Первое – это сплоченность наша. Второе – героизм. Третье – военно-промышленный комплекс. Вот почему так приоритеты расставлены, мне кажется, очень важно это понять, потому что: возьмем ВПК – он же хорошо работает, правда? Были названы такие цифры: в три раза больше, чем Америка. Есть детальные разборы, например, военного бюджета США, который якобы во много раз больше нашего, но, на самом деле, если посмотреть, как они закупают вооружение, то обнаруживается, что за аналогичную технику переплата в 3, 5, а иногда и в 10 раз. Есть такие статьи расходов, которых вообще у нас нет и не надо. Типо «гендерные исследования в армии» или еще что-то такое. Потом содержание военных пенсионеров, которых там огромное количество, которым нужно просто постоянно отстегивать; содержание огромного количества военных объектов. Поэтому наш ВПК действительно очень эффективный.

СОЛОВЬЕВ:  Ну, пенсионеры и у нас есть, просто они идут по другой графе. Они у нас не в этом бюджете.

МАТВЕЙЧЕВ:  Их там (в США) много, и цифры там серьезные. Ты один раз там где-то побывал в горячей точке, а потом всю жизнь получаешь очень серьезные суммы.

Но как бы эффективно это все не работало, каким бы самым эффективным ВПК у нас не был, с самым лучшим оружием, как это правильно свидетельствуют и арабы, и индусы, но без героизма наших солдат – это всё ничего не стоит. Это железо. И то, что этот героизм есть, и мы свидетели, и у каждого из нас есть сводки с фронта – у нас у всех там есть друзья, поэтому новости с фронта известны. Каких-то случаев сдачи в плен, какой-то паники – этих вещей просто не наблюдается. Но условием этого героизма как раз является сплоченность нации, потому что люди не будут воевать, если у нас начнутся здесь, в Думе, в тылу; или у людей сомнения возникнут, что здесь в тылу не все в порядке, и им здесь не за что воевать. А у нас находится масса деятелей, которые  начинают рассказывать: «а чего вы воюете?». Понятно, что им и украинцы трафик наливают, но есть и люди, которые искренне считают себя патриотами, но при этом рассказывают: «а вот вы видите, ребята, до сих пор идут продажи нефти на Запад. Это олигархам выгодно, поэтому олигархи свои бизнесы мутят, а вы там гибнете». Как им воевать вот с этим? А это говорят люди, которые называют себя патриотами.

СОЛОВЬЕВ:  Не понял: как им воевать с тем, что это говорят, или с тем, что нефть продают? Извините за уточняющие вопросы.

МАТВЕЙЧЕВ:  Я к тому, что ребятам вообще не надо это все говорить.

СОЛОВЬЕВ:  А, то есть им просто не надо это знать?
МАТВЕЙЧЕВ:  Не надо.
СОЛОВЬЕВ:  А, ну, тогда, конечно, а истинные патриоты тем временем будут продавать.
МАТВЕЙЧЕВ:  Эти люди продают не просто так.
СОЛОВЬЕВ:  А, это кому надо. То есть это нога у кого надо нога?
МАТВЕЙЧЕВ:  По решению нашего Правительства…
СОЛОВЬЕВ:  А где это подписано, что это по решению Правительства?
МАТВЕЙЧЕВ:  Это контракты заключенные, которые есть у Газпрома.
СОЛОВЬЕВ:  Минуточку, Газпром у нас нефть не продает. То есть по решению нашего Правительства заправляют те самые западные танки, которые едут убивать наших ребят на фронте. Но ребятам это не надо знать, потому что проблема в том, что истинный патриот знает, кому продать. Такая логика?
МАТВЕЙЧЕВ:  Такая логика.
СОЛОВЬЕВ:  То есть народ типа дурак?
МАТВЕЙЧЕВ:  Нет, народ  не дурак.
СОЛОВЬЕВ:  Поэтому народу надо закрыть интернет, и не Дай Бог народ узнает. И, кстати, и в плен сдаются. У нас, к сожалению, сдаются в плен. Такое тоже бывает.
МАТВЕЙЧЕВ:  Я считаю, что не надо разжигать это. Не надо разжигать вот эту рознь. Иначе у нас…
СОЛОВЬЕВ:  А, может, продавать не надо?
МАТВЕЙЧЕВ:  Если б не надо было продавать – не продавали бы.
СОЛОВЬЕВ:  Я что-то не вижу, чтобы Путин сказал: «продавайте». Я как раз видел обратное. Я видел, как Путин сказал: «недружественным не продавайте». Вот это я видел. А фразу, что «надо знать, кому продавать» я не видел.

МАТВЕЙЧЕВ:  Вы хотите сказать, что то, что сейчас идет по нефтепроводам и газопроводам через Украину в эти страны – это идет не по решению Правительства и не по решению президента? Мимо них, и они об этом не знают?
СОЛОВЬЕВ:  Так сначала нужно сказать, куда идет. Я хочу сказать, что они знают, но вы знаете что-то свое особенное. Потому что я, например, не слышал такого, чтобы правительство сказало «только никому об этом не говорите».
МАТВЕЙЧЕВ:  Так вопрос не в том, что не говорите. Вопрос в том, что этим не надо педалировать.
СОЛОВЬЕВ:  Ну да, точно, не надо педалировать. А я задам такой непедалированный вопроСоловьев:  почему в начале кампании был сбой в ГСМ, а сейчас нет? Не надо педалировать?
МАТВЕЙЧЕВ:  Я не знаю, какой сбой был в ГСМ.
СОЛОВЬЕВ:  Здрасьте приехали. Когда на Украине не было никакого ГСМ, там резко взлетели цены, и все говорили, что нечем будет воевать. А потом все замолчали.

МАТВЕЙЧЕВ:  Значит решили вопрос через Польшу, через Болгарию…
СОЛОВЬЕВ:  А как решили? А почему мы не разбомбили? Почему, например, взорвали наши нефтепроводы, и мы заткнулись, мы же не отомстили за это. А, об этом же нельзя говорить, вдруг на фронте услышат. Народ же глуп на фронте. А я Вам скажу так: вы там были на фронте?
МАТВЕЙЧЕВ:  * пауза* Был.
СОЛОВЬЕВ:  Вы видели там хоть одного глупого человека, который не умеет пользоваться информацией, который не отслеживает, что реально происходит? Да там ребята такие подкованные. Им никакую политинформацию не прочитаешь, и сказки не расскажешь. Им бояться нечего. Они смерть каждый день в лицо видят. Им дурочку не включишь. Они информацию имеют любую.

МАТВЕЙЧЕВ:  Ребята там на вот такие вещи и другие провокации просто не реагируют.

СОЛОВЬЕВ:  Серьезно? Ну, поехали в следующий раз со мной. Вы просто увидите и услышите, что там ребята говорят. И какие вопросы они задают. Там ребята задают все вопросы. Вот к Верховному у них вопросов нет, а к тем кто вокруг там где-то что-то чего-то – пытается провернуть свой шахер-махер – у них вопросы есть.

МАТВЕЙЧЕВ:  Да нет там никакого шахера-махера.

СОЛОВЬЕВ:  Серьезно?

МАТВЕЙЧЕВ:  Да.

СОЛОВЬЕВ:  Тогда почему они не должны знать правду? Почему мы тогда боимся правду, если там нет шахера-махера?

МАТВЕЙЧЕВ:  Это не правда, а не вся правда. Есть вещи, которые просто нельзя говорить. Вот и все.

СОЛОВЬЕВ:  Например?

МАТВЕЙЧЕВ:  Есть вещи, которые нельзя говорить. Есть государственная тайна. Есть контракты и прочее

СОЛОВЬЕВ:  То есть продажа нефтепродуктов теперь относится к государственной тайне? У нас есть список того, что является государственной тайной?

Все: да.

МАТВЕЙЧЕВ:  есть.

СОЛОВЬЕВ:  Вот эта информация входит в этот список?

МАТВЕЙЧЕВ:  Вы сейчас о букве закона, а есть вещи, которые…

СОЛОВЬЕВ:  А кто у нас теперь будет дышать законом? Кто у нас теперь будет вонять законом, чтобы принюхиваться к закону? Есть классический анекдот:

— Рабинович, от вашего сына плохо пахнет.

– Мой сын не цветок, его не нюхать его учить надо.

Вот здесь тоже самое. Давайте не нюхать закон, а соблюдать букву закона.

МАТВЕЙЧЕВ:  Так и знал, что по этому пункту у нас возникнут противоречия.

СОЛОВЬЕВ:  То есть вы предлагаете нарушить Конституцию РФ, ввести цензуру?

МАТВЕЙЧЕВ:  Я предлагаю не разжигать. Вот и все.

СОЛОВЬЕВ:  Что значит «не разжигать»? Не разжигать против кого? А я, например, предлагал запретить поставки всего на Украину, ввести санкции. Я это говорил все 8 лет. И когда я спрашивал у Лукашенко: «как так получается, что через Белоруссию идут нефтепродукты?». Он сказал: «мы поставляем, чтобы на один день хватало». Выяснилось, что нет. Когда я спрашивал наших. Почему мы поставляем – вдруг выясняется, что мы поставляли то, на чем строилась современная украинская армия. Не разжигать надо было? Или взять аккуратно тех, кто на этом руки нагрел, и спросить: «что происходит?».

МАТВЕЙЧЕВ:  так называемый «нагрев рук», о котором вы говорите – это последняя причина, которая здесь есть.

МАТВЕЙЧЕВ:  Нагрев рук, так называемый, о котором вы говорите, если уж пошло по существу вопроса, каких-то определенных людей — это последняя причина, которая здесь есть

СОЛОВЬЕВ:  а какая первая?

МАТВЕЙЧЕВ:  потому что, если даже взять, что это не гос компания, у нас там многие гос компании учувствуют, а если даже частников брать, то частники получают у нас, условно говоря, Лукойл, условный Аликперов, он получается в 10 раз меньше дохода, чем, например, налогов берет наше государство с Лукойла. И если уж по НДПи и по всем остальным вопросам. И если уж на то пошло, то государство намного больше в этом заинтересовано.

СОЛОВЬЕВ:  В чем?

МАТВЕЙЧЕВ:  В продажах вообще за границу, потому что с этих налогов наполняется наш бюджет, мы пенсии с этого платим, ВПК

СОЛОВЬЕВ:  Щас, щас, щас. У нас война идет с НАТО или нет войны с НАТО. Может, мы тогда начнем странам Нато продавать оружие , которое они будут поставлять Украине, потому что тогда, с этих налогов мы сможем оплатить раненым ребятам их уход.

МАТВЕЙЧЕВ:  они не будут покупать наше оружие

Ш: с удовольствием купят

СОЛОВЬЕВ:  Они покупают наше оружие вовсю

МАТВЕЙЧЕВ:  кстати, с кем заключены контракты действующие, им всем все поставки идут.

СОЛОВЬЕВ:  извините, пожалуйста, вот я может что—то плохо понимаю, но насколько я понимаю вот до начала ВОВ тоже были заключенные контракты

МАТВЕЙЧЕВ:  а здесь не ВОВ

СОЛОВЬЕВ:  Серьезно? А вот для тех, кто там на передовой, она великая отечественная.

МАТВЕЙЧЕВ:  Это пока еще СВО

СОЛОВЬЕВ:  Нет, не, не, не. Для ребят на передовой таких слов нет. Для ребят на передовой СВО была с Украиной. Ребята на передовой воюют с НАТО. И когда они находятся на линии Лисичанска, Северо-Донецка, Кременная, Сватово, с той стороны просто натовцы стоят.

МАТВЕЙЧЕВ:  да это понятно

СОЛОВЬЕВ:   там поляки со своим вооружением, там прибалты, там американские спеца, там всю разведку дают НАТО. У них…

А можно тогда список, что можно говорить народу и еще говорить: «Не смейте думать»

МАТВЕЙЧЕВ:  я вот как раз за то, что будет такой список. И что ряд каких-то вещей должен быть объявлен государственной тайной, их не нужно обсуждать.

Делягин: А предательство родины тоже должно входить в этот список или о нем тоже нельзя знать людям, о предательстве родины.

МАТВЕЙЧЕВ:  о каком-то можно, о каком-то, наверное, нельзя.

СОЛОВЬЕВ:  а кто это будет определять

МАТВЕЙЧЕВ:  ну надо посмотреть, прокуратура и так далее. Наша вседозволенность в болтовне, в разговорах о том о сем и так далее, уже советский союз развалила. А в свое время, Российскую империю развалилили сплетни.

Делягин: как щас помню, как говорила моя бабушка: «Сплетни развели»

СОЛОВЬЕВ:  Российскую империю и Советскую империю довела ложь и страстное желание дегенератов во власти скрыть правду, потому что когда товарищ Сталин

МАТВЕЙЧЕВ:  вот вы её разрешили говорить в перестройку во время гласности, все и накрылось.

СОЛОВЬЕВ:  Минутку, гласность была ложью, которую использовал глупец Горбачев для решения своих конкретных задач. Правду он не говорил. А вот товарищ Сталин говорил правду в самые тяжелые моменты. И когда вы почитаете приказ «Ни шагу назад», он начинается с такой нелицеприятной критики того момента исторического, в котором оказался Советский союз, что, исходя из вашей логики, надо было молчать и не говорить.

МАТВЕЙЧЕВ:  исходя из моей логики, Сталин расстреливал всех, кто болтал о том, что мы там проиграли на фронте, что нам там чего-то не хватает.

Делягин: не правда, не надо повторять наглую ложь либеральной пропаганды. Нет, не правда.

СОЛОВЬЕВ:  Кого расстрелял товарищ Сталин летом в первую очередь? Командующего армией!

МАТВЕЙЧЕВ:  и до войны расстреливал, ну и чего?

СОЛОВЬЕВ:  он расстреливал паникеров, а ни тех, кто говорил правду. И расстреливал тех, кто правду отказывался говорить. Мало этого каждый раз, когда начинается страх перед правдой…

МАТВЕЙЧЕВ:  кто будет определять, паникер это или правду говорит. Я вот десятки людей вижу, которые говорят, что они правду говорят, а на самом деле лгут.

СОЛОВЬЕВ:  у нас очень четко прописано, если вы лжете по поводу нашей армии, вы получаете статью. Если вы можете доказать, что говорите, то нет. Но вы же предлагаете не по поводу армии, вы предлагаете заткнуться по поводу коммерческих сделок. Поэтому, мне тоже скажут, вот ты пригласил уважаемого человека, кто из олигархов его проплатил, чтобы он протаскивал в аудиторию эту мысль. Кто ему дал денег. И вы скажете: «Это же неправда, вы что, я просто так думаю». И народ скажет тихо и спокойно: «Это что, человек так искренне считает, что он нарушает конституцию РФ, запрещающую цензуру, он нарушает прямые указания президента РФ, который на всех совещаниях говорил, что нужна правда».

МАТВЕЙЧЕВ:  вот про сплоченность сейчас мы все вместе говорим.

СОЛОВЬЕВ:  Сплоченность не есть ложь, сплоченность не строится на лжи.

МАТВЕЙЧЕВ:  я не говорю, я не говорю.

СОЛОВЬЕВ:  а, просто умалчиваете?

МАТВЕЙЧЕВ:  я говорю про то, что не нужно разжигать. Берут какие-то факты.

СОЛОВЬЕВ:  Стоп. В чем разжигать? Разжигание правдой?

МАТВЕЙЧЕВ:  Я привел простой пример. Когда начинают рассказывать о том, что «вы, ребята, тут воюете просто за то, что здесь какие-то олигархи шахер-махер крутят».

СОЛОВЬЕВ:  А ребята считают иначе?

МАТВЕЙЧЕВ:  Вы считаете, что тот, кто это говорит – нормальный?

СОЛОВЬЕВ:  он говорит правду или нет?

МАТВЕЙЧЕВ:  я не знаю. Подумайте, что он сказал.

СОЛОВЬЕВ:  Тогда подайте на него письмо в прокуратуру.

МАТВЕЙЧЕВ:  я считаю, что это не важный вопрос. Это вредно.

СОЛОВЬЕВ:  кто определяет вредно или нет?

МАТВЕЙЧЕВ:  я определяю.

СОЛОВЬЕВ:  а кто вы такой, чтобы определять категорию вреда? Вы что, врач?

МАТВЕЙЧЕВ:  я считаю, что это вредно. Я здесь высказываю свое мнение и считаю, что такие разговоры вредные. И они вредны для сплоченности.

СОЛОВЬЕВ:  а я считаю, что ваши разговоры вредны. Потому что они подрывают доверие к ГД.

МАТВЕЙЧЕВ:  вот мы и спорим.

СОЛОВЬЕВ:  нет, это прямой спор. Когда появляется депутат ГД, выступающий в интересах олигархов.

МАТВЕЙЧЕВ:  почему это в интересах олигархов?

СОЛОВЬЕВ:  а в чьих еще?

МАТВЕЙЧЕВ:  я выступаю в интересах того, чтобы у нас не было людей, разлагающих моральный дух на передовой.

СОЛОВЬЕВ:  а не разлагают моральный дух те, кто наживается на войне.

МАТВЕЙЧЕВ:  … нанимают ЦПСОшников, которые разжигают это в соц.сетях.

СОЛОВЬЕВ:  факт есть?

МАТВЕЙЧЕВ:  много фактов.

СОЛОВЬЕВ:  люди там воюют за Родину.

МАТВЕЙЧЕВ:  и им эту веру пытаются подорвать.

СОЛОВЬЕВ:  тот, кто продает врагу, он кто? Если ты поставляешь врагу – ты кто?

МАТВЕЙЧЕВ:  вот сейчас у нас Газпром поставляет. Он кто? Вы ответьте на свой вопрос.

СОЛОВЬЕВ:  это вы ответьте. Вы же подняли эту тему. Какому врагу продает Газпром?

МАТВЕЙЧЕВ:  что идет в Европу?

СОЛОВЬЕВ:  Какому врагу?

МАТВЕЙЧЕВ:  европейскому. Сейчас газ идет по газопроводу.

СОЛОВЬЕВ:  по какому идет? Там идет дружественным странам в оплате за рубли. Мы Украине продаем?

МАТВЕЙЧЕВ:  Украине нет. Я про нее и не говорил.

СОЛОВЬЕВ:  Кто у нас является официальным врагом?

МАТВЕЙЧЕВ:  Официальным врагом – украина.

СОЛОВЬЕВ:  им мы продаем?

МАТВЕЙЧЕВ:  Нет, я про это и говорил.

СОЛОВЬЕВ:  так правда то в чем?

МАТВЕЙЧЕВ:  я не за неправду, не за правду. Я за полезность и неполезность.

СОЛОВЬЕВ:  полезными бывают только идиоты и морковка по утрам. А если мы говорим о чем-то серьезном, то попадаем в область закона. Если вы берете на себя полномочия говорить, что правда может быть неполезной, тогда вы считаете, что полезной является ложь.

МАТВЕЙЧЕВ:  нет, не так.

СОЛОВЬЕВ:  вот на фронте ложь – это страшный грех, потому что неточная информация приводит к неточным выводам.

МАТВЕЙЧЕВ:  Ничего подобного. Еще раз говорю – Сталин правдорубов расстреливал.

СОЛОВЬЕВ:  назовите мне хоть одного правдоруба, которого он расстрелял.

МАТВЕЙЧЕВ:  генерал Рычагов.

Делягин: который истерику закатил

Евстафьев: расстреляли его не за это. Он приехал накануне войны из Западного Военного округа и доложил, что все нормально, и с авиацией там все нормально. А за то, что он устроил истерику его просто сняли с должности.

МАТВЕЙЧЕВ:  ничего подобного. Его после этого совещания репрессировали и расстреляли.

Евстафьев: Олег, посмотрите даты и сравните.

МАТВЕЙЧЕВ:  Это вы посмотрите.

Делягин: если бы Солженицын был бы жив, он бы вами гордился.

МАТВЕЙЧЕВ:  я про Солженицына написал книгу, и раньше вас.

СОЛОВЬЕВ:  то, что говорит Олег – неполезно. И давайте проведем голосование, и скажеМатвейчев:  «это неполезно народу такое знать про Сталина, генералиссимуса, Верховного Главнокомандующего, под руководством которого советский народ победил в ВОВ. Это неполезно порочить нашу историю.

МАТВЕЙЧЕВ:  неполезно порочить историю, да.

СОЛОВЬЕВ:  вы предлагаете вас посадить? Вы сейчас неполезно говорите. Жуков, Вольский были паникерами?

МАТВЕЙЧЕВ:  не знаю. Давайте разбираться.

СОЛОВЬЕВ:  неполезненько как-то