СВО БЕЗ ДОГОВОРНЯКА. ПОБЕДА ЗАВИСИТ ЛИШЬ ОТ ОДНОГО ФАКТОРА

ФОТО: ЦАРЬГРАД

Попытки призвать стороны к миру были. Во время встречи с журналистами белорусских и зарубежных СМИ Александр Лукашенко, президент Белоруссии, призывал Киев воспользоваться своим последним шансом сесть за стол переговоров с Москвой без предварительных условий. И «одуматься», пока не поздно.

Надо сейчас остановиться. Уже много плохого сделали. Но может же быть хуже. Поэтому надо остановиться сейчас, сесть за стол переговоров. Без предварительных условий. Всё мы должны решить за столом переговоров,

— сказал тогда Лукашенко.

Многие государства, по его словам, готовы были выступить в роли посредников. Но президент считает это лишним. Что же касается Белоруссии, то она не посредник, а участник происходящего, отметил глава республики. Поскольку это конфликт, который произошёл в общем славянском доме.

Я считаю, что это война в нашем доме. Украина, Беларусь и Россия находятся, грубо говоря, в одной лодке или на одном корабле, и из этого надо исходить,

— пояснил Александр Григорьевич.

Тема перемирия между Россией и Украиной в последнее время всё чаще звучит как в западной, так и в российской прессе. Все хотят этого перемирия, обсуждают в своих эфирах и на страницах газет, что для этого необходимо, какие решения помогли бы урегулировать ситуацию, которая слишком затянулась…

Но с нашей точки зрения, с русской, найти какие-либо разумные обоснования для этого сложно, учитывая то, что творит Украина с мирным населением. Пойти на перемирие со страной, которая убивает наших людей, действуя как террористическая организация?

После теракта на Крымском мосту 17 июля российские власти ясно дали понять, что «с террористами переговоров не ведут». Жёсткая и очень правильная позиция, на наш взгляд…

Цели СВО должны быть достигнуты — полная денацификация и демилитаризация Украины. Только когда там не останется ни единого HIMARS, ни единого танка, мы сможем успокоиться и посмотреть в сторону мира. А пока — работаем, братья!.. Позорного мира не будет.

Редактор отдела расследований «Первого русского» Александр Степанов обсудил эту тему с первым министром госбезопасности ДНР, полковником запаса ФСБ Андреем Пинчуком в новом проекте Царьграда — «Сила в правде».

Чего хочет Лукашенко?

Александр Степанов: Андрей, в последнее время всё чаще звучат разговоры о мире. Недавно президент Белоруссии Александр Лукашенко сказал о том, что надо договариваться. Почему это происходит сейчас? В Москву прилетают делегации. Вот, из Ватикана прилетали… В западных СМИ эта тема муссируется активно. Зачем?

Андрей Пинчук: Не знаю, отчего у вас удивление по поводу Лукашенко. Он по любому конфликту выступал с мирными инициативами, с инициативами переговоров. Почему и Минские соглашения, и «второй Минск». Минск много где звучал…

ФОТО: ЦАРЬГРАД

У Лукашенко довольно интересная стратегия. Он, выступая с мирными инициативами, автоматически легитимизирует себя. Он по всем вопросам предлагал инициативы — по Казахстану, по Карабаху, по Украине и так далее. Его стратегия не связана даже с какими-то фактическими обстоятельствами. Но он, таким образом, встраивается в процесс и становится легитимным международным президентом.

И когда какая-то из западных стран использует Минск как площадку, она признаёт его автоматически.

— Тема переговоров звучит и в западных СМИ, и из уст западных политиков. О том, что надо… А с кем, собственно, нам садиться за стол переговоров?

— Она звучит и в наших СМИ, и от наших политиков, от различных руководителей. Фактически, с самого начала СВО. Зачем смещать акценты, если мы сами говорили об этом.

Вопрос в зоне переговорных компромиссов. Конечно же, те, кто эти переговоры предлагает, имеют самые разные цели, которые отличаются друг от друга. Для кого-то это способ, как и для Лукашенко, политического присутствия. Кто-то таким образом обозначает свои задачи, как, например, африканские лидеры. Когда разговор шёл о т.н. зерновой сделке, помощи и прочем. То есть у них другой мотив, который не совпадает с мотивом Лукашенко.

— Абсолютно.

— У кого-то кончается оружие, кто-то имеет свои внутренние противоречия с европейцами… У всех по-разному. Но надо понимать простую вещь, что переговорная работа — это форма политического бизнеса.

Перемирия не будет

— Если мировое соглашение обозначится прямо сейчас, на данном этапе, это будет позорный мир?

— У нас такая же история, как и на внешнем треке. У нас у каждого своя история. Кто-то за бизнес свой бьётся, кто-то пытается свои политические вопросы решить…

ФОТО: ЦАРЬГРАД

Но факт остаётся фактом. Мы оказались в такой ситуации, когда любые переговоры без военной победы являются формой позорной капитуляции. Прямой или опосредованной.

Я вам больше скажу. У западников тоже сейчас переговорная позиция довольно слабая, как и у Украины. Если они вообще на это настроены. Я не верю в то, что украинский президент Владимир Зеленский может быть готов к каким-то переговорам.

— Андрей, учитывая, что Украина была задумана как проект «анти-Россия», можно ли вообще разговаривать о каком-то мире и когда?

— Когда победим.

— А что для нас будет фактором Победы, с вашей точки зрения?

— Если мы уж начали специальную военную операцию и платим за неё такую большую цену, то единственный геополитический приз за это будет пересборка в новое государство. Которое трагично и ошибочно распалось на осколки, которые стали жить своей жизнью.

— Новая империя?

— Новая империя, конечно.

— А как это возможно в нынешних условиях?

— У войны есть правила. Как в физике, в механике, в математике. Одно из этих правил гласит, что военные победы одерживаются при превышении военного потенциала. А военный потенциал состоит всего лишь из двух позиций: численность личного состава и техническое сопровождение. А там уже танки, самолёты, космическая связь и так далее.

Сейчас у нас на фронте примерно паритет. Где-то больше, где-то меньше. Это открытые цифры, вы их можете увидеть. У нас нет нигде трёхкратного, пятикратного, десятикратного преимущества. И у них тоже.

Потсдамское соглашение

— Андрей, но речь о другом. Я не могу себе представить, чтобы во время Великой Отечественной войны кто-нибудь заявил о каких-то мирных переговорах. Этот человек сразу бы стал предателем и врагом народа. Разговор бы с ним был короткий. А сейчас позволяют себе говорить, в том числе и высокопоставленные политики. Одна из партий даже объявила себе такую линию. Есть ли необходимость что-то изменить в директивном плане, на ваш взгляд?

— Вот поэтому для некоторых и удобен этот формат — спецоперации. С той точки зрения, что у операции есть цели, а у войны — Победа.

— То есть раз мы ведём спецоперацию, а не войну, значит, можно лавировать?

— Это очень удобно. Как только начинаешь кого-то ловить за договорнячок, то они говорят: ну так спецоперация, понимаете, это же специальное оперативное мероприятие? И придерживаются этого формата. Хотя, честно говоря, это лукавое объяснение…

ФОТО: ЦАРЬГРАД

Я вам приведу простой пример. Вот, что провозглашалось целью спецоперации? Денацификация, демилитаризация… Но эти термины появились в результате т.н. Потсдамского соглашения, четыре «де». И они относились к фашистской Германии. Подчеркну: эти термины были введены по итогам военной победы Советского Союза.

— По итогам Победы.

— Совершенно верно. Поэтому когда кто-то говорит о том, что «ну, у нас же такие вот задачи» — уважаемые, изучите вопрос! Эти задачи провозглашались по итогам военной Победы.

Что важно для Победы

— Военная победа в обозримом будущем видится или нет для вас лично?

— Да, но в том случае, если будет соблюдено несколько условий. Первое — мы должны нарушить этот фронтовой паритет. А для того чтобы мы его нарушили, должны произойти очень значительные изменения. Нет, не в наборе людей. Набор людей — это же не бессловесный скот. Они должны быть обеспечены и вооружены соответствующим образом. А военное поражение должна наносить не пехота, а артиллерия, авиация, современные танки, ВКС.

— То есть то, что мы видим на парадах?

— По большому счёту задача пехотинца — это сидеть спокойно в окопе и смотреть, как ракеты из-за твоей спины или из самолётов поражают противника. А потом пробежаться немножко, собрать трофеи и сесть во вражеский окоп. Такая задача должна быть у пехотинца. Он не должен из ПТРК подбивать танк.

Танк должен подбивать самолёт или артиллерийская установка. Когда кто-то из слабоумных спикеров по телевизору рассказывает о том, что у нас ПТУРов много разного рода, ну пусть возьмёт и попробует. У нас есть военные наставления. И это должен делать не боец-пехотинец, а пушка или самолёт.

— Андрей, спасибо большое за беседу!

ПРОГРАММЫ ЦАРЬГРАДА