ФРОНТОВЫЕ ШАХМАТЫ: УРОКИ ПАТРИОТИЗМА СЕРГЕЯ КАРЯКИНА

ФОТО: НИКЕРИЧЕВ АНДРЕЙ/АГЕНТСТВО «МОСКВА»

Царьград: Вашу активную позицию по поддержке СВО, кажется, стоило бы перенять многим спортсменам. Хотя наверняка вы при этом потеряли немало если и не друзей, то коллег?

Сергей Карякин: Вы правильно сказали – «коллег». Да, какие-то люди перестали со мной общаться, и это их выбор. Но из тех, кого я действительно считал своими друзьями, ни одного не потерял. Что мне было очень приятно: это значило, что я чуть-чуть умею разбираться в людях.

– Это у вас выверенная линия поведения или нечто на подсознательном уровне? Спрашиваем потому, что человек, который виртуозно владеет такой сложной игрой, как шахматы, должен, наверное, всё просчитывать эдак на десять ходов вперёд?

– Вообще-то, в шахматах, особенно в блице, есть очень большое пространство и для риска, и для интуиции. Поэтому я привык доверять своей интуиции. Когда я подписывал письмо в поддержку своей страны, я, конечно, не знал, что будет дальше. Да, думаю, и никто не знал. Но я верил и продолжаю верить в свою страну, в нашего президента, в армию, и т.д. Поэтому надеюсь, что всё будет хорошо, хотя, конечно, ситуация сложная.

– Политика похожа на шахматы?

– Не совсем. Если в шахматах есть обязательные для всех правила, то в политике часто бывает так, что ты играешь со своим соперником в шахматы, а он с тобой – в какой-нибудь покер. Да ещё и жульничает. Поэтому я предпочитаю шахматы.

– Вы часто бываете на новых территориях России, в Донбассе. У вас есть ощущение, что там живут какие-то другие люди?

– Действительно, когда приезжаешь в Донбасс, особенно в Донецк, который уже девять лет находится под постоянными обстрелами, то даже за один день у тебя может поменяться мировоззрение и жизненные ценности. Потому что там ты начинаешь ценить то, что у тебя есть: человеческую жизнь, жизнь твоих близких… И те люди, которые там живут все эти годы, это прекрасно понимают. Они настоящие герои.

– Вы общались с бойцами на передовой, даже проводили там сеансы одновременной игры. Как подобные мероприятия воспринимают на передовой, под непрекращающимся огнём?

– Ну, на самом деле, бойцы – такие же люди, как и мы. Им тоже нужно внимание, тоже важно слышать слова поддержки. Я ещё играл и с их детьми, и с родственниками. В принципе, было несколько сеансов одновременной игры. Я знаю, что меня там ждут. Вот в ближайшие дни собираюсь снова туда ехать. Мы вместе со Свердловской шахматной федерацией передаём им весь необходимый инвентарь: шахматы, доски, часы, необходимую литературу. Чтобы у детей было всё, и они могли заниматься шахматами.

Для этого ведь не нужны стадионы или Ледовые дворцы, то есть это дешевле всего, а в Донецкой области традиционно была одна из сильнейших шахматных школ. Там есть талантливые дети. Например, совсем недавно я играл в Донецке против пятилетнего мальчика, и заверяю вас, что талант у него чемпионский. Поэтому очень важно его поддержать.

– В своё время вы попали в Книгу рекордов Гиннесса как самый молодой гроссмейстер…

– Да, но я начал играть в пять лет, а гроссмейстером стал в 12. То есть эти семь лет я провел в непрерывной работе. Но чтобы заниматься с сильным тренером, выезжать на турниры, требуются и финансирование, и поддержка. Но самое главное – это желание детей. И я такое желание у детей Донбасса вижу.

– Вы не жалеете о том, что ваш выбор лишил вас возможности участия в крупных международных турнирах?

– С одной стороны, это, конечно, обидно. Потому что ты посвящаешь этому делу всю жизнь, а потом тебя вдруг дисквалифицируют – и не за нарушения, а просто за принципиальную позицию. Но, с другой стороны, есть же определённые приоритеты: я не могу, если идут военные действия, выступать против своей страны.

– Тем не менее сегодня многие спортсмены стоят перед выбором: под каким флагом выступать, с каким гимном, в каком статусе, что подписывать, чтобы их допустили до стартов… Как вы думаете, формула «мы к этому всю жизнь готовились» – достаточное объяснение принципиальной позиции человека?

– Знаете, я очень много общаюсь со спортсменами, поэтому стараюсь их минимально критиковать, так как уважаю их многолетний труд. Но свою позицию я выбрал – и без флага выступать не собираюсь. Я думаю, что это должна быть какая-то государственная программа по поддержке спортсменов, попавших под всевозможные санкции, и по организации турниров внутри страны и совместно с дружественными странами.

Что же касается спортивных чиновников, то многие из них привыкли жить какими-то старыми нормами и догмами. А сейчас вообще всё изменилось – не только в спорте, но и вообще в нашей жизни. И поэтому надо заново переосмыслить те ценности, которые мы будем декларировать и в спорте, и в жизни.

– Но вы же попытались встряхнуть этот пыльный мешок под названием Федерация шахмат России?

– Ну, не всё вышло, но определённых успехов я достиг. В федерации я абсолютно справедливо доказывал, что её исполнительный директор живёт в другой стране и руководит организацией дистанционно. А кроме того, инициирует письма против своей страны, вовлекая в это ведущих шахматистов, тем самым подставляя всех. И, слава Богу, спустя год его наконец-то уволили. Но там остались и другие люди подобного рода. С другой стороны, мне говорят: критикуешь, так что-то сделай. Ну вот я и начал делать. Возглавил Федерацию шахмат Московской области. Сейчас мы поедем на командный чемпионат России. Там выступят несколько наших команд: и мужская, и женская, и детские.

– Чего не хватает нашим шахматам: внимания, денег, желания людей идти навстречу?

– Я думаю, что не хватает правильной организации, правильных целей. Потому что возможности есть, ведь шахматы – это, повторюсь, не футбол, и не хоккей, там совершенно другие бюджеты. Но если бы была стратегия поддержки шахматистов, поддержки молодых талантов, то люди бы чувствовали, что шахматы развиваются.

– Когда мы следим за нынешними процессами со стороны, нам кажется: ну, что ещё государство недодало спортсменам? А спортсмены говорят: мы хотим выступать, мы всю жизнь к этому шли; страна ни при чём, мы всё сделали сами… И мы начинаем думать: может, и правда, мы чего-то в этом спортивном мире недопонимаем?

– Ну, я-то, со своей стороны, благодарен и спонсорам, и государству, и Министерству спорта, и всем тем, кто мне когда-либо помогал и продолжает это делать. А дальше – каждый случай индивидуален. Потому что есть спортсмены, скажем прямо, немножечко зажравшиеся, получившие всё, о чём другие даже мечтать не могли, и после этого говорящие про Россию нехорошие вещи. А есть те, кому действительно недоплатили, недоподдержали, но которые при этом ведут себя вполне достойно.

– То есть спортсменам было бы легче, если бы за них этот выбор сделало государство? Если бы, например, Олимпийский комитет России сказал: нет, мы не едем.

– Отчасти – да. Потому что тогда, во-первых, не было бы никаких мук выбора. Хотя сейчас такое время, что очень многое зависит от каждого человека в отдельности. А так, когда надо, ты вроде бы и с Россией, а когда не надо, то нет – это уже лукавство.

ФОТО: ЦАРЬГРАД

– Должен ли, по вашему мнению, к спортсменам применяться тот же подход, что и к другим гражданам России, которые идеологически играют на той стороне?

– Мне кажется, это скорее вопрос этики: государство таких спортсменов просто не должно поддерживать. Потому что у нас полно нормальных спортсменов, которые нуждаются в помощи. Но, с другой стороны, сейчас хорошее время для того, чтобы стать сильнее, выйти на новый уровень в своём виде спорта, чтобы потом, когда будет такая возможность, проявить себя и разгромить конкурентов.

– Вы используете компьютер для тренировки, в качестве соперника?

– Обязательно. Но не как соперника, а скорее как спарринг-партнера. То есть ты с ним анализируешь разные задачи, комбинации, партии, готовишься к сопернику. На самом деле, благодаря компьютерам в шахматах произошёл огромный качественный скачок. Но лично для меня, когда ты не видишь соперника, а играешь с безликим монитором, это совершенно другое.

Когда играешь против безликого монитора, даже если на нём написана фамилия соперника, то нет уверенности, действительно ли там сидит этот человек? И нет ли у него в ухе наушника для использования компьютерных подсказок. Таких примеров тысячи в онлайн-шахматах: когда ты играешь турниры с призами, то шанс сыграть с человеком, который использует компьютерные подсказки, стремится к 100%. Поэтому это всё не то.

– Как вы относитесь к идее ввести шахматы в школьную программу?

– Я, конечно же, за. Потому что понимаю по своему примеру и примеру тех, кто занимается шахматами даже для общего развития, что этот вид спорта им помогает. Шахматы развивают логику, интуицию, стратегическое мышление. Для ребёнка это очень важно. Что касается обязательного обучения в школе, то там вопрос скорее кадровый – нужно очень много учителей, и не каждый учитель физкультуры сможет обучать детей шахматам.

– Шахматы вне политики?

– Они призваны, как вообще любой спорт, быть вне политики, но часто получается наоборот. Вот недавно вышел фильм «Чемпион мира», где рассказывается про матч Анатолия Карпова против Виктора Корчного, которому политическую составляющую добавляло то, что Корчной сбежал из СССР. Но даже тогда всё решалось всё-таки за шахматной доской, а не вердиктом какого-то спортивного чиновника, которому не понравилась моя позиция …

– Скажите, а вообще ещё действуют какие-то институты по защите спортсменов?

– Я не знаю. Были некие юристы из Лозанны. Которые предлагали за скромные 500 долларов в час сопровождать моё судебное дело. Я отказался. Но гораздо печальнее, что Федерация шахмат России, обещавшая изначально в личных разговорах меня поддержать, потом «передумала». Видимо, там решили, что перспектив нет. Конечно, это выглядело как предательство, и, конечно, мне было неприятно.

– Без чего нельзя стать шахматистом?

– Голова должна быть на плечах. Но, вообще-то, шахматисты также должны заниматься и физическими видами спорта. Потому что когда сидишь по пять часов, у тебя устаёт спина. Поэтому мы обязательно ходим и на плавание, на массаж, в тренажёрный зал, и так далее. Поэтому всё должно быть гармонично.

– Можно ли научить молодёжь патриотизму?

– Я, например, вижу, что многим людям достаточно просто один раз приехать в Донецк. И они сразу всё поймут, у них сразу всё поменяется в голове. Я всем западным журналистам, которые меня критиковали, говорю: поехали вместе со мной в Донецк, вы сами всё увидите. Но никто не поехал. Как и из наших «сомневающихся».

– А что вы как мужчина можете сказать тем, кто говорит: СВО не имеет ко мне отношения, это далеко. А вот если дойдут враги до моего дома, тут-то я как выпрыгну, как выскочу, как начну защищать свой холодильник!

– Я таким людям не верю. Они скорее выскочат и скажут: заходите и делайте что хотите. Если они не поддерживают нашу страну сейчас, то не думаю, что будут её поддерживать, если ситуация, не дай Бог, станет хуже. Просто таким людям надо осознать, что подобное может случиться с каждым и уже происходит сейчас на новых территориях.

– Как вы считаете, нужно ли проводить Парад Победы 9 мая, шествие Бессмертного полка и так далее?

– Не думал на эту тему, но, конечно, я всячески поддерживаю этот праздник. У меня дедушка воевал, прошёл всю Великую Отечественную войну. И, конечно, как минимум я пройду с Бессмертным полком с его портретом. Не знаю, стоит ли всем идти по центру Москвы многомиллионной толпой, но это каждый может сделать там, где живёт – почтить память предков.

– И чем всё же, на ваш взгляд, дело кончится?

– Мы снова победим. Обязательно.

ПРОГРАММЫ ЦАРЬГРАДА