Из книги «Помним» священника Виктора Кузнецова (фрагменты)
В конце 90-х годов и начале двухтысячных отец Кирилл показал нам пример достойного поведения по отношению к пагубному в мире сем. Старец учил относиться ко злу ровно, а внутренне оставаться всегда несгибаемым, как он – сталинградский сержант Павлов.
…Именно он восстал, открыто заявил о начале страшного электронного переворота в мире. Много перенёс страданий за это и даже выселение из родной – Троице-Сергиевой Лавры. Это был, до последних дней, его второй Дом сержанта Павлова, его второй Сталинград. Поэтому, особенно в последние двадцать лет он подвергался гонениям, изоляции и замалчиванию. Даже имя его стараются всячески вытеснить из массового сознания «сыны погибели». Православные же люди знают, помнят и благодарны многострадальному Старцу за его мужество, стойкость, безкомпромиссную позицию.
Кроме необыкновенного подвига монашеского, подвижничества духовного, отвагой своей близок всем нам отец Кирилл. Чёткие и ясные определения Батюшки по поводу пагубной цели устроителей компьютерного «царства» не дают им окончательно одурачить Божий народ. Архимандрит Кирилл отважно, как в пылающем осаждённом сталинградском Доме, смело возглавил сопротивление.
Именно эта стоическая позиция отца Кирилла замалчивается и всячески изымается из сознания всех.
О высоте его монашеской, мудрой, высоконравственной жизни пишут, и будут писать, даже в официальной прессе и произносить с амвона похвальные слова. Но главный подвиг Старца и героя уже этой, последней войны падшего мира с творением Божием, это сражение сержанта Павлова под знаменем преподобного Сергия Радонежского, будет и впредь под строжайшим запретом. Именно об этом-то и надо говорить, основательно изучать, дабы не впасть в погибельное состояние. И вот этот светильник, прогоняющий тьму мракобесия, как бы отошёл от нас… Дал нам пример стояния и сопротивления злу своим подвигом. Свет этот теперь не покинет нас никогда, и будет ещё ярче, во славу дальнейшего укрепления нашего стояния в вере Православной.
Игумен Филарет:
Меня часто спрашивают:
— Как вы сейчас живёте? Ведь Батюшки так долго нет с вами.
Отвечаю на это так:
— Вы знаете, Батюшка столько нам дал! Надо было только слушать и впитывать. Я всё впитывал. Он говорил, что надо давать отпор, ответ злому, а доброго держаться. Злое надо знать. Мы в пагубном миру живём, и врага надо знать «в лицо».
При мне, один владыка греческий, уже старенький, приехал к Батюшке в Переделкино и, указав на ложе Батюшки, сказал: «Эта кровать – огромный крест. Отец Кирилл распинается на нём за всю Россию».
«По кресту, мы родственны Христу».
Архимандрит Кирилл (Павлов)
Из отзывов на эту тему:
Россия – это непобедимый сталинградский «Дом сержанта Павлова», Простого Русского Солдата, удерживающего мир «на плаву».
Профессор А.В.Недоступ:
Меня поразило понимание отцом Кириллом того, что происходит на свете. Конечно те, кто приходил, много рассказывали ему. Он хорошо знал жизнь народа. Всех знал. От высших эшелонов власти до простых людей. Никогда не забуду революционной смуты и хаоса августа 1991 года. Танки на улицах, эйфория, жертвы людские. Я приехал вскоре к Батюшке 22 августа.
— Ну что? – сказал он мне с горечью. – Преподали нам с вами масонский спектакль?
Вот так он понял и дал разительно точное определение происшедшего. Хотя не был в Москве и не видел «Лебединое озеро» по телевидению, радио и газет не читал. Понял для чего и кем сотворено всё это.
Говорил отец Кирилл не только об армии, но и о России. Он всё понимает. Ещё в 1993 году, раза два или три слышал я от него такие слова: «Да, хребет России почти сломали».
Мы по наивности бодро завозражали:
— Батюшка! Как же? Преподобный Серафим Саровский и другие святые предсказывали, что будет чудо! Россия восстанет!
— Да, будет нам «чудо», как в 17-м году.
Отца Кирилла удалили от братии как раз в то время, когда пошла духовная разногласица по поводу резких перемен в стране и вползании к нам глобалистических процессов. И чтобы не было на насельников Лавры протестного влияния отца Кирилла по этим вопросам, определили переселить его в Переделкино.
Наступают такие времена, что надо укрепляться и готовиться к ещё большему натиску зла. Батюшка об этом предупреждает и призывает, что надо не поддаваться, стоять до конца, до последнего.
(Из книги «Старец», 2012 г.):
И.Липянский:
— Закрыли доступ к архимандриту Кириллу (Павлову). Оградили его от русского народа за то, что он любит свою паству и сеет средь паствы Правду Божию.
На вопросы журнала «Покров» ответил архимандрит Илия (Рейзмир), духовник Троице-Сергиевой Лавры:
— Как вы думаете, в чём духовный смысл болезни батюшки Кирилла?
— Я уже говорил и говорю: он страдает за нас, духовных чад, за всех людей. Он отдал свою жизнь Богу, людям, не имел личной жизни и продолжал нести свой крест.
— Существует предание, что, пока жив отец Кирилл, не начнётся большая война.
— Жизнь отца Кирилла – воля Божия, и милость Божия над Россией.
— Как Вы думаете, отец Кирилл – тот самый сержант Павлов, который во время Сталинградской битвы защищал знаменитый дом Павлова?
— Да, это 100%. (Выделено мною – авт.).
— Говорят, что отец Кирилл дал обет молчания у раки Преподобного Сергия не рассказывать о своих подвигах.
— Господь знает: Он был смиренный, учил нас смирению. Лично мне отец Кирилл рассказывал: Сталинградская битва – это был кромешный ад, но борьба с бандеровцами ещё страшнее. После Сталинграда их бросили на Западную Украину. Многие герои там погибли, их стреляли, как птичек, с деревьев, с крыш, из окошек, из форточек. Но Господь оставил для нас такого великого светильника, потому что тайну сердца мало кто может знать, а по нему было видно, что он великий молитвенник.
«Время трудное. Время тяжёлое. Не бойтесь скорбей и страданий ради Царствия Небесного.
Читайте Евангелие, читайте! Читайте как можно больше Евангелие!..
Как можно жить по-евангельски, не зная, редко читая его?
А если и читаем, то так, отвлечённо. Не живём по Евангелию».
Архимандрит Кирилл (Павлов).
Сергей Носков:
— «Дом Павлова» вошёл отдельной страницей в историю Второй мировой войны. Беседуя с молодыми людьми о войне, я иногда с ужасом констатирую, что они ничего не знают о Доме Павлова. И уж, тем более, об архимандрите Кирилле (Павлове). И мне становится больно и страшно. Страшно, потому что за таким безпамятством всегда грядет новая война. Ибо: «Война есть не только потрясение, но духовное испытание и духовный суд». (Русский писатель И.А.Ильин).
«Ортодокс»:
Отец Кирилл сказал, что «в нашей Церкви будет ещё много мучеников. Надо много умолять Господа, чтобы он милостиво послал нашей земле искупительные страдания, чтобы те, кто сейчас безрассудно взяли номера, паспорта и уже карточки, ценою жизни отказались от электронных удостоверений личности и смыли кровью свой грех отречения от Христа».
Все православные хорошо знают и помнят пророческие слова на эту тему архимандрита Кирилла (Павлова):
«Присвоение номеров людям – дело греховное. Поэтому участвовать в этом деле не нужно, а по мере возможности ему сопротивляться.
Давление будет усиливаться. Неизбежно нам придётся исповедовать веру Христову. Людям, занимающим высокие должности, генералам и прочим, если они настоящие православные христиане, тоже нужно быть готовыми пострадать за Христа. Такое время всё равно настанет».
«Благо» 24.09.08
Михаил:
— Отец Кирилл неоднократно повторял: «Сейчас мы живём во времена, когда всё Евангелие уже исполнено, и сейчас уже ничто не препятствует пришествию антихриста и за ним пришествию Христа».
«Если вы будете с Богом, Он не оставит вас. Кто-то, может, пострадает за Христа, а кто-то может оказаться незаметным. Если будут отвозить на поездах в Сибирь или на Север – не бойтесь, поезжайте, там вы соблюдётесь, будете с Богом, будете в своей среде православной. Ничего не бойтесь. Как будут происходить эти события, так и спасётесь, даже быстрее спасётесь, чем в благополучные времена».
Старец Нектарий Оптинский так говорил: «Враг изменил грубые искушения, и теперь они стали утончённые. Они не вызывают из сердца ревность, не возводят его в подвиг, но держат его в каком-то нерешительном положении, в недоумении. Они томят, постепенно источают душевные силы человека, ввергают его в уныние, в бездействие и губят, соделывая жилищем страстей по причине расслабления».
«Не усыпляйте своей бдительности. Всё может произойти очень быстро. Нужно помнить о том, что нас всех ждут испытания. Мы призваны к тому, чтобы исповедовать верность Христу. Мы не знаем, когда это произойдёт, но то, что это произойдёт – несомненно, и к этому нужно быть готовым».
Архимандрит Кирилл (Павлов).
Монахиня Ф.:
Одна сестра поехала получать паспорт и говорит, что этот ещё можно получать. Я звоню в Москву, другой духовной сестре. Та тоже говорит, что её священник благословил получать…
Мы и получили. И, буквально, через неделю я приезжаю к Батюшке, только захожу к нему, а он в больничке, в Барвихе был. Открыла дверь, а он мне:
— Что, взяла? Я падаю в ноги к нему и плачу, а он мне строго говорит:
— Гляди, не возьми больше ничего!
— Батюшка, как же так?
— Если возьмёшь на следующем этапе, потом может не хватить силы отказаться.
— Батюшка, а что будет?
— Оправдания не будет никому!
И Батюшка напомнил:
— Говорил же апостол Павел, что никто не может нас разлучить от любви Божьей! Ни смерть, ни нагота. С нами Бог. Никого не надо бояться и всё принимать как от руки Божьей. То есть каждый день с благодарением принимать всё, что нам ниспослано как от руки Божией со смирением и кротостью. Не роптать никогда! Даже тогда, когда не хватит крепости, не сможешь своей волей управлять. Даже тогда, «через не могу», — молись! И тогда Господь сможет тебе помочь, как первым христианам, первым мученикам. Разрушит, пресечёт, остановит любое насилие.
Нужно, чтобы в сердце твоё вселился Дух Святый, чтобы ты пребывала с ним. И Дух откроет тебе, где быть, какие люди вокруг тебя будут, и через кого можно будет получить Таинство причастия, исповедь. Очень будет редкой тогда такая возможность. Каждый человек будет бояться другого, и спасаться будут тайно. Не все будут знать этих людей. Возле таких старцев, у кого можно получить причастие, не все будут знать их. Сердце своё нужно уготовить так, чтобы непрестанная молитва была в сердце. Тогда только можно будет иметь спасение.
Когда ты просто словами просишь, устами, не бормочи молитву. Должно произносить со вниманием каждое слово. Не только ум, но и сердце чтобы отзывалось на слово молитвы.
В другой раз Батюшка сказал мне:
— От тюрьмы и от сумы не зарекаемся, но на всё готовы должны быть. Не унывать нам надо. С Христом воскреснем.
Мне непонятны были поступки мучеников 30-х годов, как они шли с радостью на мученическую смерть. Отец Кирилл мне пояснил так:
— Господь-то, разве не знал, что Чаша полна?.. Гефсимания у каждого человека когда-то настанет. И он будет её переживать со словами – на всё воля Твоя, Господи.
Ум свой держи у Голгофских ног Христа. Помни Гефсиманию, не забывай о Голгофе. Держи там ум свой, никогда не расслабляйся. Не позволяй, чтобы хоть какая-то страсть овладела вами, не впадайте в дух уныния и отчаяния. От Христа не отступайте! С Креста не сходить! Терпеть всё до конца!
Отец Кирилл сказал, что мы будем гонимы, и чтобы у нас всегда был рюкзачок собран.
— Стоять надо до конца за истину, не бояться. Сестёр береги, которые за тобой пойдут. До конца надо стоять за Христа! Кто знает, может, Господь скоро заберёт кого, а вы не готовы, по главному-то. Ты ещё эту стезю возьми, крест неси испытаний, страданий. От сумы и от тюрьмы не зарекаемся, но на всё должны быть готовы. И никогда не унывать, нам радость какая дана! Мы со Христом идём и с Ним воскреснем!
Как-то я у отца Кирилла спросила:
— Батюшка, как мне быть, запасаться припасами, или нет?
— Нет, не надо запасаться. Запасы надо делать духовные. Богатейте в этом. Запасайте Божественное.
— А погонят, как тогда?..
— Ты готовь сестёр к мученичеству. Когда погонят в Сибирь, не бойтесь, там сады расцветут.
Помолчал немного, потом сказал:
— Россия спасётся, и Церковь наша до скончания века будет жива!
Последние слова нам от отца Кирилла перед больницей были:
— Настольная книга – Евангелие и Псалтирь. Ходите узким путём. Не бойтесь мучений и страданий ради Царствия Небесного.
+ + +
Вопрос:
— Кто, на ваш взгляд, является на сегодняшний день – самым главным врагом прогресса?
Ответ бывшего Госсекретаря США З. Бжезинского – Православное христианство.
+ + +
Последняя служба Батюшки
Длинная проповедь служащего священника завершилась, Царские врата закрылись.
Один за другим подходили к отцу Кириллу в алтаре желающие высказаться, услышать его совет. И всех с доброй улыбкой, каждого как особенного, неустанно, внимательно выслушивал Старец. Разбирался в сложнейших запутанных проблемах. «Якоже Сын Человеческий не пришел, чтобы послужили Ему, но чтобы послужить, и отдать душу Свою за избавление многих». (Мф.20,28).
— Выводить Батюшку будем через тот выход, — показывает на правый от алтаря выход из храма.
Дождавшись окончания бесед, подали Батюшке утеплённую рясу с давним, знакомым по многих фотографиям, сереньким шарфиком. Пошли к выходу.
Едва Батюшка появился из алтаря, как вся масса народа, не разошедшаяся и не уменьшившаяся после окончания службы, рванулась к нему.
Дождавшиеся выхода Батюшки из алтаря, плотно стоящие прихожане, при появлении его выкрикивали ему свои радостные пожелания, другие пытались докричаться с наболевшими вопросами. Несколько оторопевший от такого натиска отец Кирилл некоторым отвечал коротко, на ходу.
Напрягая силы, келейник с алтарниками закрыли спинами нахлынувший разом вал людской. Едва успевая прикрыть Батюшку. Он на ходу благословлял людей стеснительно улыбаясь, извиняясь, тихонько шёл к выходу. Протиснулся через пробку людскую в дверях, пошёл по заснеженной тропке, мимо приалтарных надгробий.
Когда я зашёл спереди, то увидел, что Батюшка замер, будто задохнулся от чего-то. Глаза на секунду чуть приоткрылись. Левой рукой он держался за растрепавшийся шарфик, там, где сердце. Лицо его побледнело. Этого, никто не замечал, все продолжали шуметь и рваться к нему.
Вдруг глаза Батюшки, и руки опустились вниз, и он также вот покачнулся и зашатался, побледнев. Нашлись среди нас решительные прихожане. Рывком ринулись к дорогому пастырю, мигом сметя чёрную группу. Поддержали его под локотки. Он тут же возблагодарил за помощь, стал утешать и успокаивать всех. «Слава Тебе, Господи!».
Собравшиеся люди, искренне любящие, благоговеющие перед Батюшкой, смиренно, терпеливо стояли по сторонам, провожая отца Кирилла к воротам Патриаршей резиденции светлыми улыбками, подбадривая его.
Наконец, Батюшка с провожающими у раскрытых охраной врат обернулся, улыбаясь, поклонился всем. Запорошённый снегом, с белой бородой и в белых валенках, он был как сказочный добрый дедушка, сияющий всем своим существом. Подобно преподобному Серафиму при своём преображении перед Мотовиловым. Такого радостно-светящегося, его мало кто имел счастье видеть. Многие из присутствующих ахнули от восторга. У одной женщины выкатилась слеза умиления, и она тихо прошептала:
— Мы, наверное, его больше не увидим…
Никто даже не заметил произнесённых ею слов, потому как видели Батюшку радостным и бодрым.
Завтра Батюшку увезут в больницу. Сказал: «зубы подлечить». Это процедура не сложная, тревоги никто не выказывал. Батюшка много перенёс опасных операций. Побудет в больнице неделю-полторы и вернётся. Он и сам был в хорошем настроении.
На следующий день отца Кирилла увезли в ЦКБ.
Прошло всего три дня, и многих православных людей сразила, оглушила весть: «У отца Кирилла инсульт!». Это ввергло многих в сильное сокрушение. Как будем без него?!..
Через какое-то время, чуть полегчало отцу Кириллу. Перевели его из реанимации в палату. На три дня. И опять ухудшение.
И на сей раз события грозят нам отъятием от нас дорогого нам Батюшки, отца Кирилла. «Что же нам делать без крепчайшего из столпов? Заканчивается видно время для так и несовершённых нами по-настоящему покаяния и исправления?..» Только в такие минуты познаёшь, как необходимы нам наставления светильников Веры. А мы не ценим их, пока вот так, гром не грянет…
ноябрь 2003 г.
Монахиня Таисия Житникова:
Перед тем, как отправляться на последнее лечение, откуда его уже с инсультом привезли, он всех близких собрал в Переделкине, человек сорок, сделал наставление. Говорил около часа. Как нам надо жить, как любить, прощать. Долго беседовал с нами. Напомнил нам из Евангелия и Апостола наизусть. Говорил о любви. Мы удивлялись, сколько же он знает на память.
Потом была исповедь, и я спросила его про ИНН и новый паспорт. Он сказал, что ИНН не брать, так как вы не предприниматели.
После этого грустно так сказал:
— Я не знаю, увидимся ли мы…
Видимо, он знал, что ему предстоит. Ещё он сказал нам небольшую проповедь. Потом негромко сказал:
— Наверное, это наша с вами последняя встреча.
Вот то последнее, что я услышала на прощание. Тогда-то мы удивились этим словам и не поверили, а он, как всегда, оказался прав. Всё провидел. Он знал, что будет с ним, что не зубы ему будут лечить в Кремлёвке. Батюшка был в прекрасном состоянии до лечения. Весёлый был, активный, жизнерадостный.
Рассказы врачей
(по записи с кассеты)
…Я, почувствовав неладное, спросил о настоящем положении, здоровье отца Кирилла. Осеклись, замерли мои собеседники, но потом один из них стал говорить:
— Мы с отцом Кириллом столкнулись вчера, у подъезда больничного корпуса. Его перед этим куда-то отвозили. Когда, к вечеру уже, привезли его, смотрю Батюшка устало идёт от машины. Увидел нас, обрадовался.
— То есть, когда он приехал, было всё в порядке? – спрашиваю я одного из молодых врачей.
— Относительно. Он был очень уставшим и ослабленным. Шёл тяжело.
— Вечером, как пообещал вам, Батюшка вышел к вам читать Правило?
— Нет. Началось резкое ухудшение. После этого всё случилось…
— В каком сейчас состоянии Батюшка?
— После того, как архимандрит Агафадор (Маркевич) (тогда – наместник Донского монастыря), привёз Батюшку…
Перебиваю их, чтобы не пропустить важного:
— Известно куда, в какую клинику он отвозил отца Кирилла?
— Никто не знает, — растерялся и сам рассказчик от такого простого вопроса.
— Какая-то… может частная, стоматологическая.
— Тогда непонятно. Батюшку клали непосредственно в ЦКБ для того, чтобы подлечить ему здесь зубы. Он сам мне три дня назад на воскресной службе об этом сказал, что в понедельник его повезут сюда, к вам. И именно с проблемой стоматологического плана. У вас же есть специалисты по этому направлению?
— Да, есть…
— Иначе отца Кирилла не поместили бы сюда? – уточняю я.
— Конечно.
— Так зачем его надо было отпускать отсюда, разрешать кому-то увозить больного пациента неизвестно куда? У вас же режимная система, охрана. Просто так к вам не войдёшь и не выйдешь. Никого без бумаг не увезёшь, а тут?..
— Да, непонятно… Но он же, отец Агафадор, назначен опекать батюшку.
— Если для лечения Батюшки нужна была другая стоматологическая клиника, не ваша ЦКБ, то зачем тогда изначально привозить отца Кирилла сюда? Надо было сразу везти в ту, куда его увозил о.Агафадор.
— Правильно.
Воцарилась пауза. Чтобы продолжить, я спросил:
— А дальше. После того, как привезли отца Кирилла?
— Вечером он на прогулку и чтение Правила не вышел.
— Что случилось?!..
— С ним произошёл инсульт.
На минуту я от ужаса онемел. Потом, придя в себя продолжил:
— От чего? Какое-то сильное волнение, тревожное сообщение было? Почему?
Самый активный собеседник в белом халате разводит руками.
— Значит это результат той «поездки», — предполагаю я.
— Скорее всего, так, — нехотя, но как профессионал, не находя другого веского объяснения, соглашается собеседник. Добавляет, как специалист. – Здесь ему после этого сделали компьютерную томографию. Доказано поражение головного мозга. При этом у него левая часть правого полушария отказала.
— Я слышал, это может отойти.
— Это – на волю Божию, опять же. При этом Батюшка в абсолютном сознании, в полной светлости ума. То есть он помнит всех по именам, он помнит всё. Правда, теперь очень быстро истощается, то есть 2-3 слова – и сил нет.
Помолчали. После чего я продолжил расспросы:
— Какие процедуры отцу Кириллу делали стоматологи там, куда его увозили?
Опять врачи недоуменно разводят руками, но один из них сообщил:
— Слышал, что Батюшке там удалили сразу несколько зубов.
— Вот вам и причина! Мне, однажды, когда ещё было чуть за сорок, после того, как вырвал «специалист» ДВА зуба, было очень плохо. А тут вы говорите – н е с к о л ь к о !..
Когда я представил муки, которые перенёс Батюшка в неведомой клинике, то содрогнулся… Помолчав ещё, продолжил разговор:
— В таком-то возрасте, под девяносто… Пережить такое! При таком изношенном невзгодами и трудами организме…
Собеседники молчали. Один из врачей растерянно заговорил:
— Отец Кирилл настолько активен был до инсульта. За ним по коридору нельзя было угнаться. Он каждое утро делал проходки. Спрашивает: «Сколько метров коридор?». «Метров 55 есть», — говорю. «Вот два коридора метров 100 и будет». «Ну, хорошо», — говорит. И пошагал! Причём, не идёт, а парит.
Опять повисла пауза, которую нарушил другой врач:
— Инсульт его приковал к постели, поэтому дыхательная активность недостаточная – воспаление лёгких может образоваться. Повышенная температура тела. Был какой-то момент, когда подозревали, что у него туберкулёз, которым он болел в военное время.
Помолчали ещё. Третий врач глубокомысленно заключил:
— Батюшка наши грехи несёт, надо молиться. Господь дал ему такую возможность, чтобы он за нас пострадал. Это – его Голгофа за нас.
Прошло уже тринадцать лет с трагического дня. Время стёрло многие события. Думаю, что пришло время назвать истинную причину случившегося с отцом Кириллом. Напомнить, что «тайна беззакония» деется безостановочно и во многом зло преуспевает из-за нашей безпечности и трусливого молчания. Идя на компромиссы, мы часто нарушаем другую важную заповедь, которую нам передали святые отцы Православия: «Молчанием предается Бог!» (святитель Григорий Богослов), «Я не могу оскорбить Бога замалчиванием» (прп. Максим Исповедник).
2015 г.
Монахиня Евфимия (Аксиментова):
Так вышло, что инсульт случился на моих глазах – внезапно, быстро и с какой-то возмутительной безцеремонностью. За две-три минуты до этого я ввалилась в больничную палату – весело, шумно, с рюкзаком, сумкой, термосами. Батюшка поправил очки, пошутил над моим альпинистским видом, взял с тумбочки Евангелие, присел на край кровати. Я потрошила свой рюкзак, расставляла термосы с горячей едой, на ходу рассказывала какую-то забавную историю из нашей переделкинской жизни. Вдруг он стал клониться к подушке. Правой рукой снял с себя очки, успел положить их на тумбочку и рухнул всем корпусом на кровать, завалившись на левую сторону. Пока медсёстры бегали за лечащим врачом, я оставалась с ним в палате одна, я безпомощно плакала, теребила Батюшку за рукав. Казалось, он в безпамятстве. Но вот он, никогда не оставлявший без внимания ничьей беды, вновь открыл глаза, приподнял голову, повернулся в мою сторону и тихо, спокойно и твёрдо произнёс: «Ничего не бойся. Слава Богу за всё». И голова его снова безжизненно упала на подушку. Так была проведена черта между двумя совершенно разными жизнями – жизнью до и жизнью после инсульта.
Скоропостижная, громом обрушившаяся беда продолжалась многотрудным и очень долгим подвигом. Подвигом доверия и поразительной преданности Богу. И подвиг этот, как убеждаемся мы вот уже почти шесть лет, — есть великое обо всех нас Божие попечение и немыслимая Его к нам милость.
Когда слабому плохо, об этом «плохо», как правило, должен знать весь мир. А Батюшка и сейчас не перекладывает ни на чьи плечи своего креста. Слова «плохо» мы не слышали от него ещё ни разу. Были моменты, когда мы даже упрекали его в том, что он никогда нас ни о чём не попросит, ни на что не пожалуется, не проявит чисто человеческой, извиняемой в его положении слабости.
Навык уважительного и бережного отношения к людям, к их труду, привычка ни в коей мере не обременять их собою – это казалось чем-то «само собой разумеющимся», в годы его болезни вдруг засверкало перед нами как алмаз.
Вспоминаются собственные Батюшкины слова, сказанные им года два назад, когда он ещё имел силы и желание что-то говорить: «Человеку ведь ничего не нужно, кроме милости Божией!».
Единственное право, которое решительно оставлял за собою отец Кирилл, — это право отстаивать собственную обыкновенность, незначительность. Не думаю, что кто-то вспомнит хотя бы одно его откровение о случаях сверхъестественной ему помощи, о небесных знамениях и чудесных явлениях – всего того необычайного, что могло поставить Батюшку в исключительное положение среди людей.
Старцем он себя, насколько я могу судить, никогда не считал. Но также не считал себя в праве отказывать приходящему. Это породило великую проблему – как сделать так, чтобы желающие попасть к нему люди могли это сделать, и чтобы Батюшка имел хоть какое-то время на отдых?..
— Что я могу? – говаривал он в те дни. – Разве только выслушать человека? Больше никакого толку от меня нет.
Зачастую складывалось впечатление, что не было и вовсе никакого подвига. Так просто и доступно он себя вёл. Не было ни одного случая, чтобы он отказал кому-либо, ссылаясь на необходимость чтения монашеского молитвенного Правила. Можно было предположить, что Правило он просто опускает. На самом деле он исполнял его после полуночи.
Рядом с ним у тебя всегда было право на ошибку. Мало того – у тебя было право иметь собственное мнение. Несогласие не вызывало у отца Кирилла ни недоумения, ни огорчения (огорчения, он, по крайней мере, не показывал). Он с интересом и уважением выслушивал иную точку зрения и, если убеждался в её обоснованности, мог изменить свою. Отец Кирилл никогда не доминировал и никому не навязывал своих представлений о жизни. Выслушав вопрошавшего, неспешно расспросив о подробностях дела, он деликатно предлагал свой вариант решения проблемы, а дальше – наше право выбирать. Жизнь сама открывала впоследствии, что его совет был единственно верным. Я не перестану удивляться тому, с какой лёгкостью иные духовники могут развести супружескую пару, направить в монастырь, колеблющегося в своём выборе человека или как-то ещё кардинально и грубо поменять человеческую судьбу. Отец Кирилл относился к человеку предельно бережно, взвешивал каждое своё слово, чтобы не задеть чужого самолюбия, не поранить немощную душу. А на ошибку он – не то, что грубо не указывал, но вообще делал вид, что ничего не происходит. Давал человеку возможность самому разобраться в заблуждении. Он не считал себя благодетелем человечества, напротив – был счастлив своей возможностью делать добро. Облагодетельствованным был он сам. Года три назад, уже прикованный к постели, он сказал:
— Я благодарю Бога за то, что мне довелось послужить людям.
2009 г.
Он с любовью принимал эту жизнь такой, какая она есть, со всеми её тяготами и несовершенством. Не знаю, чего здесь было больше – голубиной простоты многолетнего опыта, скорбей и испытаний или мудрости просветлённого сердца, вкусившего высших благ?
Вот и сейчас – он не безвольный раб выдающихся технических достижений эпохи, продлевающих его земную жизнь – он снова и снова, осознанно и любовно принимает то, что ему выпало понести. И несёт!
Нужно долго болеть – значит, нужно. Значит, принимаю.
И жизнь, она ведь не просто течёт в таком случае – она преображается.
В Переделкино, он никому не смел сказать про свои желания, при всей своей открытости, жизнерадостности и простоте. Темы «о себе», «про себя» и «для себя» для него не существовало. Он даже и не знал, что такое иногда можно было бы себе позволить.
Всегда, всем и всему он был рад. Ничего себе не просил. Всем был доволен.
Недаром один из его любимых фрагментов «Отечника» — история с Пименом Великим, не обличившим дремавшего на клиросе во время службы брата, давая ему спокойно отдохнуть. Голову задремавшего положил себе на колено, а не стал его будить и стыдить?.. Его умение предпочитать ученичество учительству, послушничество начальствованию поражало до глубины души. Другое дело, что нам самим следовало иной раз догадаться – не столько делиться с ним своими соображениями, сколько помолчать в его присутствии. Пользы от этого было несравненно больше.
2016 г.
Слухи
Были разные варианты:
«Он поднялся со своего одра, протянул руки к небу, изрёк: «о, ужас!» и снова лёг.
Он не вставал, но из уст… (парализованного и три года как совсем не говорящего Старца) всё-таки прозвучало».
Рада я только одному, тому, что научаюсь за последние годы относиться к подобным вещам, если и не с милосердной кротостью, то хотя бы с юмором. На очередной расспрос «а правда ли это?» по телефону я отвечаю, что 24 часа безотходно у постели больного и ничего такого не видела и не слышала!
Кто-то успокаивается, кто-то остаётся с тайной недоброй думой – не договаривают, поди, уж мы-то знаем. Так и живём.
Это очень удобно, вкладывать в уста известного духовника Бог знает какие словеса, тем паче – слова, предполагающие какую-угодно интерпретацию, распаляющие тревогу.
Монах, чей долгий жизненный путь был пройден в достоинстве «нетленной красоты кроткого и молчаливого духа» (1Петр 3:4). Добрый сеятель, сеющий вокруг себя апостольское слово о Мире и Любви.
Жизнь в простоте и радости – духовно более сложная задача, чем ожидание катастроф.
2 янв.2015
К разочарованию некоторых – не принимал отец Кирилл и схимы, подчиняясь тут давней лаврской традиции. Он и при здоровье своём относился к разговорам о схиме с простодушной улыбкой: дескать, какой из меня схимник. Целыми днями с народом, в суете. В этом простодушии опять же усматривалась его спокойная трезвость, его нежелание искать чего бы то ни было «высокого», исключительного для себя. Зачем? Что это может прибавить лучшего к тому, что уже получает человек, приобщаясь к Слову Божию?
А как-то мы стали свидетелями. Он говорил самому себе, не подозревая о слушателях рядом: «Смириться, смириться, надо смириться до конца».
Последние пять-шесть лет своих страданий он уже практически не говорил.
Правда, незадолго до поры молчания, предупредил нас – спрашивайте сейчас, о чём есть необходимость спросить, иначе – уже не смогу.
В день Сретения в келье отца Кирилла была отслужена последняя Литургия, Батюшку причастили. Вечером в канун отдания Сретения Батюшка стал сильно задыхаться.
Ныне отпущаеши раба Твоего, Владыко…
Он ушёл тихо и скромно. Как жил, так и ушёл. Сочувствуя любому человеческому труду, он и умереть подгадал именно на Масленице.
Великопостные дни растворили в своих глубоких богослужебных переживаниях скорбь нашей человеческой потери. И в этом также есть что-то закономерное, так родственно перекликающееся с настроением Батюшки, который никогда не хотел заслонять собою главное для приходящих – Господа Спасающего. Пусть Великий пост, как и положено, будет временем нашего внутреннего обновления, нашего приуготовления к празднику победы Жизни над смертью!
31 марта 2017 г.
Скачать книги священника Виктора Кузнецова об архимандрите Кирилле (Павлове) можно здесь:
Немногие сохранившиеся видео и аудио записи пастырского Слова Старца всея Руси архимандрита Кирилла (Павлова):
Нет Комментариев