СЕМЬ ВАКЦИН ОТ КОРОНАВИРУСА – НЕ ПРЕДЕЛ: РОССИЯ ВЫБРАЛА СВОЙ ПУТЬ

ФОТО: KOMSOMOLSKAYA PRAVDA / GLOBALLOOKPRESS

В Париже в минувшую субботу на демонстрацию против жёстких мер, предпринимаемых властями, вышли более 200 тысяч человек. И причина вполне понятна: дело в том, что во Франции уже с 21 июля в музеях, театрах и кинотеатрах требуют предъявить «санитарный паспорт». Но это только «разминка» – с 9 августа непривитым французам нельзя будет посещать кафе и рестораны, они не смогут купить билеты на поезда, самолёты и автобусы.

В сентябре многим придётся выбирать между вакцинацией и отпуском за свой счёт, а то и увольнением. Власти уверяют, что санитарные паспорта получить нетрудно, путь к ним – вакцинация, тест или справка о недавно перенесённой инфекции, однако всегда что-то может пойти не так.

Протестуют против жёстких мер и в Греции, и в Италии, и в Германии. Дело доходит до яростных столкновений с полицией. По всему миру нарастает нервозность и ширится сопротивление.

Как развивается ситуация в России, где сначала ввели было QR-коды, а потом их отменили? Сколько уже вакцин разработали наши учёные и как людям в них разобраться? Об этом и многом другом в студии «Первого русского» ведущая Олеся Лосева беседовала с врачом-иммунологом, экспертом по общественному здоровью и международному здравоохранению, кандидатом медицинских наук Николаем Крючковым.

Разнообразие вакцин – для чего это нужно?

Олеся Лосева: Минздрав выдал разрешение на клинические исследования ещё одной отечественной вакцины от коронавируса. Речь идёт о препарате BCD-250. Чем эта вакцина отличается от предыдущих?

Николай Крючков: Вакцина BCD-250 разработана биотехнологической компанией Biocad. Как «Спутник V» и «Спутник Лайт», это векторная вакцина. Но если в препаратах от Центра имени М. Гамалеи в качестве вектора задействовано два разных типа аденовируса человека, то в BCD-250 используется аденоассоциированный вирус, который не обладает репликативной активностью – он не способен самостоятельно размножаться в клетках, не встраивается в геном человека и, как считается, не вызывает заболеваний.

– А вот такое большое количество уже созданных вакцин – это больше про науку или всё постепенно переходит в стадию бизнес-проектов?

– Я бы сказал, что это и то и другое. Но ни в коем случае – только бизнес. Конечно, работа над такими вакцинами – это очень большие финансовые затраты и риски, особенно для коммерческих компаний.

Россия – сейчас мировой лидер по созданию антиковидных вакцин, мы уже перегоняем в этом США и Китай. Зачем нам это нужно? Прежде всего для того, чтобы обеспечить внутри страны достаточное количество препаратов и предоставить людям выбор.

Ведь вакцины отличаются друг от друга по своим свойствам. Поэтому каким-то людям больше подходят одни вакцины, другим – другие. Правда, это будет понятно в ходе исследований.

Кроме того, разнообразие вакцин связано ещё и с социологическими особенностями. К примеру, кому-то может быть неприятно, что ему вводят препарат на основе ГМО. Таким людям больше подойдёт рекомбинантная вакцина, не содержащая генетического материала. К таким препаратам относится седьмая вакцина «Бетувакс-КоВ-2» от «Института стволовых клеток человека», которая сейчас находится в разработке.

– Уже седьмая? Честно говоря, я в них запуталась. Как мы в них сможем разобраться?

– Разберёмся. Нам сейчас надо обеспечить массовое производство вакцин от коронавируса. И тут у нас есть две проблемы. Прежде всего это экономическая проблема: сложно быстро зарегистрировать препарат и развернуть его производство. Но в этом смысле Россия неплохо себя показала, что для многих стало неожиданностью.

Надо отметить, что все отечественные вакцины довольно сложны в производстве. И даже при серьёзных государственных затратах невозможно всё настроить так, чтобы не было проблем с выпуском вакцин, хотя сейчас этим занимаются уже 12 предприятий. И всё равно не справляемся.

Потому нам нужны вакцины, более простые в производстве, и ограничиться четырьмя препаратами, которые у нас уже есть, нельзя. Нам надо хотя бы частично закрыть вопрос со спросом. Кроме того, мы пока не можем точно сказать, какая из вакцин лучше работает против Дельта-штамма коронавируса.

Да и разнообразие вакцин даёт людям возможность выбора. Если кто-то не хочет вводить себе модифицированный аденовирус или аденоассоциированный вирус, смогут использовать рекомбинантную вакцину, которая тоже будет давать хороший иммунитет.

Единственное, чего я людям не советую, – не надо ждать новых вакцин, даже если их свойства лучше предыдущих, надо прививаться. У нас сейчас сложный эпидемический период, осенью ситуация может обостриться. А вакцины, которые уже используются, пусть и не идеальны, но эффективны и против Дельта-штамма.

– Судя по вашим словам, осенью можно ожидать всплеска заболеваемости коронавирусом? С чем это будет связано? С тем, что у нас открыты границы, что люди могут относительно спокойно выезжать на отдых в Турцию. А ведь там в последние дни отмечается очень напряжённая ситуация с коронавирусом, и даже заговорили о том, что страну снова закроют через несколько дней. Мы рискуем получить четвёртую волну уже?

– Вероятно, да. Но с учётом текущей эпидемиологической ситуации, сложно сказать, где сейчас опаснее – в Крыму, в Краснодарском крае или в Турции. Я думаю, что небезопасно и там, и там: отдых при массовом скоплении людей создаёт большие угрозы в любом случае.

Но есть ещё и другая причина: в осенний период, когда постепенно холодает, создаются более «комфортные» условия для распространения коронавируса.

И всё-таки главная причина в том, что осенью все возвращаются из отпусков обратно в города: все выходят на работу, дети пойдут в детские сады и в школы, студенты – в вузы. И опять появится почва и возможность для распространения коронавирусной инфекции. А у нас практически в 99 % случаев заболевания COVID-19 отмечается Дельта-штамм, который «съел» все остальные штаммы.

Дельта-штамм и другие: какие вакцины работают лучше?

– Вот что по поводу вакцин и штаммов сказал вирусолог, профессор МГУ, доктор биологических наук Алексей Аграновский:

Вакцины менее эффективны в случае с Дельта-штаммом, чем в случае с уханьским, но они всё равно работают. Что касается Гамма-штамма, то сведений о нём всё ещё немного, и они нуждаются в проверке. Нужно время, чтобы понять, как он поведёт себя дальше.

Как вы могли бы прокомментировать эти слова профессора? Уханьский штамм мы уже победили?

– Мы его, можно сказать, в России даже не застали. Было отмечено два случая в Южной Сибири на границе с Китаем. Но их быстро локализовали, и штамм не получил распространения. Всё, что мы называем уханьскими линиями или штаммами – это, скорее, уже постуханьские штаммы, потому что они уже как минимум содержат важную мутацию D614G, которая дала возможность вирусу более спокойно распространяться, то есть эта мутация повысила его заразность.

А потом на горизонте «зажглись» три звезды – штаммы Альфа, Бета и Гамма. Альфа-штамм появился в Британии в сентябре прошлого года. С разницей в месяц-другой появились штамм Гамма в Бразилии и штамм Бета в Южной Африке. Все думали, что теперь будет соперничество между этими тремя линиями.

Но не тут-то было: появились ещё более мощные мутанты: так называемый перуанский вариант Лямбда-штамм, затем индийские Дельта+ и Дельта-штамм. И сейчас уже идёт конкуренция между этими очень серьёзными мутациями коронавируса. С учётом распространения побеждают Дельта и Дельта+.

Если говорить об эффективности вакцин, то сейчас уже собраны данные по этому поводу по странам, где есть уже миллионы вакцинированных. С вашего позволения, я обобщу эти данные.

На вопрос, все ли вакцины в отношении Дельта-штамма менее эффективны, чем в отношении предшествующих штаммов, я отвечу коротко – нет, это не так. Но не по всем вакцинам есть доказательства эффективности, основанные на клинических данных.

До появления Дельта-штамма очень эффективными, до 95 %, были RNK- вакцины. Затем их эффективность снизилась где-то до 88-87 %. Многие думают, что если говорят «эффективность снизилась» – то это где-то до нуля или до 20 %. Нет, разница не очень большая. Но снижение отмечается и у Pfizer, и у «Спутника V».

Но согласитесь, снижение не критическое. Если вирус постоянно мутирует, не стоит думать, что вакцины против него становятся бесполезными. Ведь если говорить о тяжёлых случаях, то эффективность RNK-вакцин по-прежнему высока и превышает 90 %. И это очень высокие данные.

А теперь представьте, что эпидемиологическая ситуация плохая, и вам предлагают вакцину, которая позволит, почти не меняя своё обычное поведение, снизить на 90 % риск заболеть и попасть в больницу. А если вы ещё и будете соблюдать предписанные эпидемические правила и рекомендации, то этот риск вообще снижается чуть ли не до нуля.

Думаю, любой разумный человек такой возможностью воспользуется, пусть даже ревакцинацию придётся пройти через полгода. Но ведь это не пожизненный процесс.

– То есть потом не надо будет делать прививки?

– В реальности для большинства взрослых людей оптимально ревакцинация понадобится месяцев через 9-10. Но если включается режим массовой вакцинации, то примерно треть населения на 3-4 месяца остаётся без защиты, то есть у них уже не будет активного гуморального иммунитета. И вот это уже является проблемой.

Человек переболел. Стоит ли прививаться?

– А что касается переболевших людей, у которых ещё сохраняется высокий титр антител, им надо прививаться или нет? На этот счёт информация поступает очень противоречивая. Как поступать людям, чтобы не навредить себе?

– Давайте разберёмся с вопросом, что такое иммунитет – люди в это понятие вкладывают разный смысл. Некоторые ссылаются на исследования, при которых у переболевших находили «клетки памяти» спустя год и даже больше. Но эти «клетки памяти» сами по себе высокий защитный иммунитет не дают, они лишь говорят, что организм уже включался в борьбу с вирусом, и тут нельзя говорить, что он всё ещё в полной боевой готовности.

Активный же иммунитет – это не «клетки памяти», а рефлекторные клетки и пресловутые антитела, особенно – нейтрализующие. При этом примерно у 10 % взрослых антитела не вырабатываются ни после болезни, ни после вакцинации. Ещё у 25-27 % антитела становятся неопределимыми уже через полгода. Понятно, что в этот период какая-то защита у них всё-таки есть, но слабая, значительно ниже, чем на пике. И почему бы эту защиту не усилить вакцинацией?

– И при каком количестве антител стоит идти ревакцинироваться или вакцинироваться переболевшим?

– Если помните, недавно вышло письмо Росздравнадзора, в котором говорилось о переходе на измерения уровня антител по международным стандартам ВОЗ. То есть теперь все данные тестов будут пересчитываться в универсальные цифры, которые можно будет сравнивать между разными тест-системами.

– Это уже вообще какая-то замудрённая схема, в которой простому человеку разобраться очень сложно.

– Вот поэтому стандартизация тестов – шаг очень важный. Теперь каждая тест-система дополнительно валидируется относительно этого международного стандарта. А это значит, что наконец у нас появилась возможность сравнивать между собой результаты разных тестов. Тем не менее и этого недостаточно.

На основании тех данных, которые мы имеем, мы не можем точно сказать для каждого конкретного человека, что число антител, например, равное 150 или 200 международным единицам, будет для него достаточно, 50 – недостаточно. Но мы можем сказать, что чем больше, тем лучше, да. А все эти цифры вы сами увидите в распечатках результатов теста.

Вопрос в том, какой уровень превышения антител от нормального значения будет достаточным для защиты от Дельта-штамма. Если вы видите 5-10 превышение, то этого будет достаточно, скорее всего. Но и тут никто не даст никакой гарантии.

Поэтому мы сейчас и говорим, что измерение антител не является какой-то обязательной и значимой процедурой. И не только потому, что это очень дорого, но и потому, что у нас ещё не накоплено достаточно результатов и данных исследований, чтобы иметь возможность сказать: «для мужчины весом в 90 килограммов такого-то возраста необходимо иметь столько-то антител».

– То есть и вес имеет значение?

– Да, берутся разные важные характеристики. Допустим, в возрасте  40 лет, для таких как вы, для 95%-ной гарантии защиты нужен уровень антител от 200 и выше.

К слову, в Новосибирске провели исследования, где испытуемых делили на группы, в одной из которых были те, кто переболел и вакцинировался, в другой – переболели, но не вакцинировались, в третьей – не переболели и вакцинировались, и выяснилось, что самый высокий уровень иммунитета у тех, кто переболел, а потом вакцинировался. Меньше всего у тех, кто и не болел, и не вакцинировался.

Многие специалисты считают, что иммунитет выше после болезни, чем после вакцинации, но это ошибочное мнение: известно, что поствакцинный иммунитет ничуть не слабее.

ПРОГРАММЫ ЦАРЬГРАДА