Рекордный отток капитала: Виновных назначили, Греф «ни при чём»

Только за один октябрь из России было выведено за рубеж почти $9 млрд. По сравнению с сентябрём скорость оттока увеличилась в девять раз, а накопленный итог – в 1,7 раз по сравнению с прошлым годом.

«Сюда входят, например, регулярные выплаты по долгам, которые у государства маленькие, а у банков и компаний побольше. Плюс всякие взаиморасчёты между, например, фирмами. Поэтому да, Центробанк прав, сейчас как бы сезонные расплаты идут. С другой стороны, в этом году, понятно, очень мало притока капитала, потому что увеличились риски и, собственно говоря, когда падают доходы населения, падает бизнес-активность, естественно, никто не инвестирует, все деньги сундучат и хомячат – как наше государство, так и международные инвесторы. Поэтому здесь, с одной стороны, идёт регулярный отток, а с другой стороны, не приходит нового. Поэтому чистый отток капитала естественным образом увеличился. Поэтому тут, что называется, спасёт только улучшение ситуации в экономике и повышение инвестиционной привлекательности. Тогда этой проблемы не будет. Ну или рост процентных ставок – другой вариант. Что касается населения и банков, это немножко другая история, потому что те, кто переводит на зарубежные счета, – очень узок круг этих людей – скорее, снимают и сундучат дома, потому что действительно сейчас уровень ставок настолько низкий, что держать валюту в банке не слишком рационально. То есть проценты копеечные, только что воры не украдут. Но если поставить хороший сейф, то, в общем-то, разницы нет, если сумма достаточно крупная. А насчёт подготовки к локдауну – да, это заметно и по рублёвым депозитам, то есть люди на всякий случай, на случай каких-то пертурбаций, как весной, естественно, предпочитают иметь наличность», – описал ситуацию экономист Антон Табах.

Постоянная нервозность и истерика вокруг коронавируса, октябрьская девальвация рубля, неопределённость с экономикой, как в масштабах страны, так и конкретных домохозяйств, могли спровоцировать повышенный интерес к валюте со стороны населения. Кроме того, свою лепту внесли Сбер и иностранные спекулянты. Команда Грефа вывела из России $2,5 млрд в виде дивидендов иностранным акционерам Сбера. Кроме того, более $1,1 млрд западные спекулянты вывели из России, когда выходили из рисковых активов на фоне выборов президента США.

Основным же фактором рекордного оттока капитала из России, на мой взгляд, является пролоббированная Минфином и ЦБ полная либерализация валютного контроля. Крупный бизнес, олигархи, как из частного, так и государственного сектора, вывозят капитал и оставляют его на зарубежных счетах. Помните, как ранее министр финансов заявлял, что валютный контроль – это рудимент, который необходимо отменить?

Что касается [отмены] «уголовки», то здесь мы такую работу начали проводить, но не все правоохранительные органы поддерживают эту инициативу. Уголовная ответственность за невозврат валютной выручки – это рудимент, который требует пересмотра. У нас до конца года пройдёт такая встреча по либерализации уголовного законодательства,

– заявил Антон Силуанов.

У нас делают вид, что всё нормально, миллиарды долларов уходят из России, но, судя по всему, это финансово-экономическую власть не особо заботит. Ещё в 2019-м глава российского ЦБ госпожа Набиуллина заявляла, что «очень аккуратно подходит к реформированию системы валютного контроля».

«Вопрос касается такой темы как валютный контроль. Его либерализация означает отмену обязательной репатриации выручки, снимает ограничения на получение физлицами средств нерезидентов на свои зарубежные счета, отменяется налоговая отчётность физлиц по использованию фиксированной суммы на зарубежных счетах. Плюс отмена уголовного наказания за уклонение от возвращения выручки в иностранной валюте и т. д. В результате, по нашему мнению, по имеющимся данным, отток частного капитала из России в прошлом году вырос в 2,7 раза по сравнению с предыдущим годом и достиг $67,5 млрд. А в первом квартале текущего года чистый отток капитала составил более $25 млрд. Вопрос: почему ЦБ согласился с предложением Минфина о либерализации валютного контроля, ведь она, по сути, ведёт к повальному бегству капитала из страны?» – задал ей вопрос депутат Николай Осадчий.

Вот что ответила Эльвира Набиуллина:

«Мы очень аккуратно подходим к реформированию системы валютного контроля. Потому что много усилий приложили для того, чтобы финансовая система не была проводником незаконного вывода средств за рубеж. Вы назвали цифры оттока капитала – действительно, они у нас часто называются «оттоком», но это не сумма незаконного оттока капитала. Незаконный отток по сомнительным основаниям у нас сейчас минимальный. В этом оттоке капитала в цифрах «сидит» и покупка людьми иностранной валюты, например, открытие валютных счетов, соответственно, банки держат валютные счета в корсчетах. Это всё учитывается в сальдо финансового счёта. Наша задача – с помощью инструмента валютного контроля бороться с незаконными операциями по выводу денег за рубеж. Мы здесь согласились с Минфином постепенно, плавно изменять эту систему. Потому что много добросовестных экспортёров жалуются на обременительность этой системы. Это может препятствовать наращиванию наших экспортных возможностей. Наша задача – снять нагрузку с добросовестных экспортёров».

Нынешний рекордный отток денег из России – это прямое следствие политики регулятора. Кроме того, изменения налоговых соглашений с офшорами (Кипром и Мальтой), а также предстоящее повышение НДФЛ на высокие доходы могли спровоцировать бегство денег из России. Однако проблема куда глубже. Если для одних происходит либерализация, значит, другие этот «банкет» оплатят.

Мы за 30 лет подарили мировой финансовой системе больше $1 трлн, которые утекли из России. Мы, честно говоря, плохо знаем, где они находятся, мы знаем, что примерно полтриллиона долларов вращается между офшорами и российской экономикой, – кругооборот составляет порядка сотни миллиардов долларов ежегодно. А вторая половина триллиона вообще испарилась в неизвестном направлении. Это, конечно, волнует наши налоговые службы. Получается, что чем больше у нас из страны утекает, тем сильнее бремя налогообложения на тех, кто остаётся. Это несправедливо,

– считает академик РАН Сергей Глазьев.

Складывается впечатление, что в России нет точек инвестирования. Всё заработанное выводится за пределы страны и там находит применение. И здесь ключевой проблемой становится т. н. инвестиционный климат, о котором много говорят, но реальных изменений не наблюдается.

Если говорить об оттоке капитала, то только за 2019 год он составил, по оценке ЦБ, 40 млрд. Да, это меньше, чем в 2018 году, на треть, но тем не менее это большая сумма, и возникает вопрос: у нас что, нет ёмкости рынков, у нас что, некуда вкладываться? Почему люди не вкладываются? Основная причина в инвестклимате. И ведущие экономисты говорят о том, что без соответствующей стимулирующей экономической политики, которая стимулирует инвесторов на вложение, мы не продвинемся. Вопрос стимулирования упирается в процентную ставку. При том уровне ПС, который есть, конечно, трудно ждать от бизнеса, что он согласится под двузначные ставки брать кредиты, потом окупать их за короткое время невозможно, а за долгое – накладно,

– уверен президент Ассоциации российских банков Гарегин Тосунян.

Более одного триллиона долларов было выведено из России за последние 30 лет. И этот процесс постоянно набирает обороты. По итогам 2020 года сумма вывода капитала может установить новый промежуточный рекорд. Можно, конечно, винить во всём происходящем бизнес, который боится оставлять деньги в России. Население, которое, продавая рубли и покупая валюту, таким способом пытается сохранить свои деньги от той же девальвации и иных шоков. Однако проблема куда серьёзнее. Если в стране главный валютный спекулянт и рейдер – это государство, то ни о каком улучшении инвестклимата не может идти речь. Это значит, что Россия как была, так и будет нетто-экспортёром денег в мировую экономику. Правда, к собственному развитию это не имеет никакого отношения.