ФОТО: KAROLIS KAVOLELIS/SHUTTERSTOCK/КОЛЛАЖ ЦАРЬГРАДА

Во время Великой Отечественной войны медицинские новшества реализовывались молниеносно. Например, легендарный хирург Сергей Юдин придумал и внедрил специальные гипсовые повязки для огнестрельных переломов, складной лёгкий операционный стол, выполнил первое в СССР внутривенное переливание крови, усовершенствовал капельницы. Тогда не было препон и рогаток, так как за это чиновники отвечали жизнью. Всё до одного дела – всё для победы. А что сейчас? Об этом читайте в материале Царьграда.

Полковник Виктор Хомутов был главным травматологом 40-й армии в Афганистане. Работал там дважды – в 1985-1986 и 1987-1989 годах. Лечил раненых запрещённым в Советском Союзе методом и благодаря этому спас от ампутации рук и ног немало военных.

Уникальные операции и чиновничьи отчёты

Хомутов считает афганский период важнейшим и счастливейшим в своей карьере. Он оказался на войне благодаря начальнику. Кафедру травматологии и ортопедии Военно-медицинской академии, где он работал, возглавлял профессор Сергей Ткаченко, по совместительству главный травматолог Минобороны.

ХИРУРГ ВИКТОР ХОМУТОВ. ФОТО: ПРЕДОСТАВЛЕНО ЦАРЬГРАДУ

Как только наши вошли в Афганистан, он стал отправлять туда своих сотрудников и учеников за врачебным опытом. Виктору поставил задачу опробовать при лечении огнестрельных переломов костей метод остеосинтеза, который тогда был в стране запрещён из-за осложнений, а хирурги не имели практического опыта его применения.

Остеосинтез – фиксация сломанной кости не гипсовыми повязками, а пластинами, крепящимися с помощью шурупов и винтов.

Кабульский госпиталь располагался в бывших английских конюшнях: огромная палата, разделённая на солдатскую и офицерскую части, койки в два яруса – вверху легкораненые, снизу тяжёлые.

Ситуация с восстановлением военнослужащих после ранений в первые годы Афганской войны была гораздо хуже, чем докладывали наверх чиновники. Использовали в основном методы времен Великой Отечественной – гипсовые повязки. В результате было много несращений костей, люди становились инвалидами.

ГОСПИТАЛЬ РАЗМЕСТИЛИ В КОНЮШНЕ. ФОТО ПРЕДОСТАВЛЕНО ЦАРЬГРАДУ

Потом понемногу начали применять для фиксации огнестрельных переломов аппараты Илизарова. Метод ученого 1950-х годов больше 20 лет пробивал себе дорогу в отечественной медицине, хирургов, освоивших его, не хватало, и в Ташкентском госпитале, куда везли раненых, большинство таких аппаратов приходилось снимать из-за осложнений.

В первые три года в Афгане преобладали пулевые ранения, потом  осколочные (минно-взрывные), как на СВО. С той лишь  разницей, что сейчас применяется более жестокое и энергоёмкое оружие – оно ещё сильнее разрушает мягкие ткани и кости.

Из каждой поездки на родину Виктор привозил набор  пластин и лечил с их помощью огнестрельные переломы запрещённым методом внутреннего остеостинтеза. Он стал  одним из первых наших врачей, кто широко применял его в клинической практике. И успешно прооперировал так две сотни раненых. Были и уникальные случаи.

Сергей Степанович Ткаченко для получения максимально точных и полных результатов разрешил некоторых раненых после операций не отправлять в Союз, а держать в кабульском госпитале три месяца до окончательного восстановления:

Мы прооперировали танкиста с ожогом и огнестрельным переломом плеча. Фиксировали костные отломки пластиной, рана зажила, перелом сросся, функция руки восстановилась.

Танкист уехал домой. Тогда существовало правило: человека, прошедшего лечение после ранения, назад в Афган не возвращали. Но этот танкист вдруг опять приезжает – настолько хорошо восстановился, что его сочли абсолютно здоровым.

Забытый опыт

Афганистан – одна из худших стран в мире по инфекционным заболеваниям. Масса людей болели гепатитом, тифом и много ещё чем. Заражаемость была максимальной.

Помню, приезжаю в одну из частей – там сидит грустный врач. Что случилось? Говорит: «Да вот жду, когда заболею гепатитом, а там – госпиталь и в Союз»,

– вспоминает хирург.

В такой ситуации любая рана была чревата букетом серьёзных осложнений. Например, при огнестрельном поражении очень часто страдают сосуды – ухудшается кровоснабжение, из-за чего создаётся благоприятная среда для развития инфекции. Чтобы не допустить этого, наши сосудистые хирурги придумали методику внутриартериальной инфузионной терапии. Она применялась на ранних этапах лечения.

Благодаря этой методике в Афганистане удалось спасти  многих раненых и сохранить от ампутации. А теперь внимание. Уже два года идёт СВО. Госпитали перегружены, военные врачи ночами не спят, делается много операций, в том числе и ампутаций. Но методика длительной внутриартериальной инфузионной терапии сегодня практически не применяется!

– говорит Виктор Хомутов.

Получается, что афганский опыт забыт и солдат лечат неправильно? Притом что в наши дни он может использоваться гораздо эффективнее. Раньше флакон с препаратом подвешивали над кроватью на два метра, а сегодня существуют инфузоматы, которые точно дозируют лекарственную смесь.

Владимир Иванович Котов, ныне заведующий травматологическим отделением Петербурга, в своей диссертации на большом массиве данных из Афганистана показал разницу в результатах лечения с применением этой методики и без неё. Она рекомендована в научных публикациях по лечению огнестрельных повреждений конечностей. Но сегодня врачи ею практически не владеют.

Военные травмы – это проблема не только медицины, но и экономики. В Афганистане более 70% всех раненых были с повреждениями рук и ног. Вероятно, что сегодня этот процент ещё выше.  А забота об инвалидах очень дорого обходится государству – им надо платить пенсию, их надо длительно лечить (современные протезы, дороги), обеспечивать льготами. Не правильнее ли сокращать число инвалидов ещё на этапе лечения?

ФОТО: ПРЕДОСТАВЛЕНО ЦАРЬГРАДУ

Так лечат американцы

Афганский опыт собирался и изучался. Все истории болезней раненых доставлялись в Ленинград, в медицинский музей. Летом, в период отпусков, когда работы у врачей было меньше, профессор Ткаченко направлял своих подчинённых в этот музей анализировать истории болезней. Но потом войска вывели, Советский Союз развалился, заниматься этим стало некому.

Кстати, опыт советской медицины в Великой Отечественной  войне по лечению боевых повреждений был систематизирован и вышел в 35 томах. А после 9-летней афганской кампании издали лишь несколько книг по некоторым аспектам огнестрельных ранений. Кто-то из врачей что-то отразил в диссертациях и научных журналах, но в целом опыт частично утрачен.

В Чечне наступали на те же грабли, что и мы в Афганистане. И процент положительных результатов лечения был примерно таким же,

– говорит Виктор Хомутов.

А вот американцы наши технологии тщательно проанализировали на опыте Афганской войны.

В 2009 году Россия разрешила американцам транспортировать через свою территорию раненых из Афганистана, Штаты даже  хотели открыть госпиталь в одном из наших городов. Восемь русских военных хирургов, терапевтов и инфекционистов пригласили на конференцию в Прагу по теме боевых повреждений – совместную с американскими медиками, прошедшими через Афган и Ирак. В составе нашей делегации был и травматолог Виктор Хомутов.

ВСТРЕЧА С АМЕРИКАНСКИМИ ВОЕННЫМИ ВРАЧАМИ. ФОТО: ПРЕДОСТАВЛЕНО ЦАРЬГРАДУ

В 2010 году  с нейрохирургом профессором Юрием Шулевым и хирургом профессором Ильдаром Миннуллиным он делился афганским опытом уже в США. Американцев интересовали все нюансы. По итогам поездки был снят учебный фильм, написана книга «Очерки боевых повреждений», которая издана в США и хранится в библиотеке конгресса. Виктор Хомутов получил письмо от легенды сосудистой хирургии Нормана Рича, работавшего ещё во Вьетнаме:

Я сожалею, что не смог быть на конференции, и прошу вас прислать мне материалы своих исследований.

Интересно сравнить американский и советский военно-полевой опыт. Наши врачи много операций делали в самом Афганистане, а у американцев основная задача была побыстрее доставить раненого в госпиталь в Германию или в другую больницу за пределами страны. А в зоне боевых действий – в Ираке или Афганистане – они делали упор на реанимацию.

Наши врачи работали в палатках или приспособленных для этого помещениях, американские – в модулях с портативным оборудованием.

Оснащение у них было лучше, возможностей больше, но если говорить о качестве лечения, то особых преимуществ перед нами я не заметил,

– говорит Виктор Хомутов.

Врачи есть благодаря… Сердюкову

Виктор Хомутов с коллегами разработал и запатентовал методику лечения, позволяющую заместить костные дефекты. Главный принцип: повреждённые участки кости заполняются биокомпозитом, а он под воздействием электрического поля быстро трансформируется в костную ткань. Когда методику удастся внедрить на СВО?

Судя по моему опыту, нескоро. Всё очень забюрократизировано,

– отвечает врач.

За два года, пока идёт СВО, наши врачи тоже придумали много перспективных методик и разработок, которые при их оперативном внедрении могли бы уже сейчас  спасать руки, ноги и жизни военным, уверяет Хомутов. Но для этого им надо попасть в «стандарты и порядки оказания медицинской помощи», в «клинические рекомендации». А таких людей, как главный травматолог времен Афганской войны Сергей Ткаченко, внедряющих новшества под свою ответственность, сейчас, видимо нет:

Чтобы запатентованная технология заработала, необходимо не меньше года проводить клинические исследования на пациентах. Мы пытались договориться об этом с нашими друзьями и коллегами – военными хирургами. Но им не до того. У них огромная нагрузка в госпиталях, да ещё поездки на СВО.

Потому Хомутов решил  действовать через гражданские больницы. Во-первых, раненые туда тоже попадают – некоторым из них были сделаны неудачные операции, а из армии они уже уволились. Во-вторых, после реформ министра обороны Сердюкова, сокращавшего воинские части и в том числе госпитали,  в гражданских больницах сейчас работает немало бывших военных врачей, профессионалов своего дела, которые могут помочь провести такие исследования.

Каждый на счету

После увольнения из Военно-медицинской академии Виктор Хомутов заведовал отделением травматологии в Елизаветинской больнице Петербурга. Там освободили одно из служебных помещений и за счёт спонсорских средств оборудовали палату и бесплатно лечили ветеранов Афганской войны. У некоторых после ранения был остеомиелит, вызывающий разрушение костей. Это тяжёлое заболевание с дорогостоящим лечением. Многие не могли себе его позволить, а ожидание бесплатного лечения по квотам растягивалось на годы, после чего становилось уже ненужным.

Эта проблема не решена до сих пор, и скоро в связи с СВО будет много нуждающихся в лечении различных осложнений после ранений,

– считает врач.

Из той палаты для афганцев родился благотворительный фонд помощи ветеранам войн. С 2014 года военные медики стали вывозить на лечение  в Петербург жителей и защитников Донбасса, получивших очень тяжёлые ранения. А с 2022-го начали создавать на линии боевого соприкосновения полевые госпитали. Сейчас их уже 14 штук.

ПОДЗЕМНЫЙ ПОЛЕВОЙ ГОСПИТАЛЬ. ФОТО: ПРЕДОСТАВЛЕНО ЦАРЬГРАДУ

Журналисту Царьграда провели видеоэкскурсию по одному из них: палата интенсивной терапии, несколько операционных, перевязочная – везде современная аппаратура. Все помещения просторные, с евроремонтом. Кажется, что видео сделано в комфортабельной городской больнице, но вдруг оператор открывает дверь – и выходит наружу в окоп!

ПОДЗЕМНЫЙ ПОЛЕВОЙ ГОСПИТАЛЬ. ФОТО: ПРЕДОСТАВЛЕНО ЦАРЬГРАДУ

Это первая и самая важная линия медицинской помощи, куда с поля боя доставляют раненых. Многие врачи из больниц Петербурга берут отпуска за свой счёт и уезжают добровольцами на несколько месяцев работать в эти госпитали, не получая за это зарплату. Так что Виктор Хомутов в курсе происходящего на СВО, можно сказать, вместе с коллегами по благотворительному фонду держит руку на пульсе.

ПОДЗЕМНЫЙ ПОЛЕВОЙ ГОСПИТАЛЬ. ФОТО: ПРЕДОСТАВЛЕНО ЦАРЬГРАДУ

За два года на СВО много чего улучшилось. И воевать наши стали грамотнее – стараются, в отличие от украинцев, беречь людей. И качество медицинской помощи повысилось. Сама её организация стала другой. Оказание специализированной помощи сейчас максимально приближено к театру военных действий. А если требуется, раненых очень быстро отправляют в тыловые госпитали, где с ними оперативно начинают работать,

– рассказывает Виктор Хомутов.

Что с того?

На первый план сегодня выходит проблема реабилитации раненых. Это длительный процесс. Военным госпиталям не до него – там заняты неотложными операциями.

Многие из существовавших реабилитационных больниц или отделений – как военных, так и гражданских – в последние десятилетия были закрыты, захирели или утратили свое назначение. Значит, стране нужно срочно создавать новые современные реабилитационные центры с тренажёрами и другим оборудованием, укомплектовывать их специалистами. Опыт есть, говорит хирург:

Во время недавней пандемии МЧС и Минобороны  быстро строили модульные ковидные госпитали. Примерно так же сегодня нужно создавать реабилитационные центры для участников спецоперации.

В России сложная демографическая ситуация. А значит, каждый человек сейчас на счету. Необходимо сделать всё для того, чтобы инвалиды были не обузой для общества и экономики, а наоборот – влились в неё, продолжали жить нормальной жизнью. Ветераны СВО не должны повторить судьбу многих ветеранов Афганистана.

ВЛАДЛЕН ЧЕРТИНОВ