Режим Зеленского не перестает удивлять своим варварством. В интервью телеканалу Коломойского директор государственного музея-заповедника «Киево-Печерская лавра» Максим Остапенко предложил включить в обменный фонд с РФ останки похороненного там Петра Столыпина. Остапенко заявил, что надо обменять эти останки на «живых героев» ВСУ, находящихся в плену. Также он заявил, что «старается вернуть настоящую украинскую историю в Лавру». Конечно, он этим пытается внедрить бредовый новодел, поскольку история Лавры – это часть истории России. Вполне закономерно, что похоронен там и премьер-министр Российской империи Столыпин. Между прочим, киевляне любили своего премьера, они сразу после покушения поймали и чуть не разорвали на куски его убийцу, а потом поставили Столыпину красивый памятник. Они еще не знали, что являются «великими украми»…
Наверняка Остапенко высказался не только от себя: это явно позиция всей местной власти, мечтающей зачистить в Киеве все русское. Но на деле прозападные власти Украины такими заявлениями де-факто признают свою оккупационную сущность. Сносить могилы исторических деятелей, родных для этой земли – это расписываться в чуждости своей идеологии для Украины. Причем на примере Остапенко видна еще и никчемность украинской «науки», где любой невежественный фанатик может заиметь высокие регалии и посты, если он пропагандирует господствующую антирусскую идеологию. Ведь официально Максим Остапенко является кандидатом исторических наук. Однако это не помешало ему, например, в том же интервью обвинить Русскую Православную Церковь в том, что она якобы предала анафеме известного митрополита Петра Могилу. Тогда как на деле все было наоборот: митрополит был причислен ею к лику святых. Этот «ученый» не знает даже того, что знают юные ученики воскресных школ. Понятно, что ему поставили задачу поносить РПЦ, но в силу своего невежества он брякает совершенно абсурдные вещи, что, впрочем, сходит ему с рук, поскольку они идут в унисон с антирусской линией власти.
Также политиканы марионеточного режима снова обратили внимание на свою никчемность на фоне Столыпина – великого государственного деятеля имперского и мирового размаха. Больше ста лет прошло со дня смерти премьера Столыпина, убитого в сентябре 1911 года в Киеве. Резко изменился мир в весьма дурную строну, изменилась Малороссия, где стали править кровавые шуты. И именно сейчас, на фоне всеобщей деградации, на фоне политических пигмеев новой эпохи еще яснее выразился исполинский масштаб его фигуры.
Впрочем, еще при жизни на Столыпина обрушивались террористы и либеральные политические ничтожества, например, вменяя ему в вину казни революционных убийц. Как будто казнь террориста не полезна обществу. Как будто убийца не должен получить кару за свои преступления. В начале XX века в России революционными террористами было убито и ранено около 20 000 представителей власти: от городовых до генералов. Многие уже стали бояться занимать государственные посты, опасаясь стать жертвами покушения, и с этим надо было что-то решать. При Столыпине были введены военно-полевые суды, строгие, но вполне справедливые и объективные. Причем Столыпин был готов не только убивать врагов Отечества, но и умирать за него. На современной Украине таких премьеров никогда не было.
Обычный путь современного укрополитикана таков: пограбить госсобственность, постараться подольше удержаться у власти, затем – политическая «пенсия». Затем – открыть свой «благотворительный фонд», расширить социальную базу своей поддержки, пожертвовав небольшие деньги, чтоб не трогали основную часть наворованного состояния. Заодно в угоду западным кураторам заняться идеологическим растлением детей, насаждать русофобию, пропагандировать аборты и легализацию наркотиков, дабы за такие «заслуги» не трогало «мировое сообщество». Укрополитик – это такая труба, потребляющая яхты и бриллианты, виллы и мерседесы. А после смерти детки-наркоманы обычно спускают состояние таких «государственных деятелей», и в конце-концов все переходит западным кураторам, которые и попускают появление очередного надутого политического хама, из которого ну никак не выйдет пана. «След в истории» от таких любителей дорогих игрушек – это гора оставшихся после них отходов.
Совсем из другого теста был сделан Столыпин – храбрый аристократ, слуга трона и России. Его карьера прошла под дамокловым мечом террора, поддержанного западными финансовыми воротилами и внутренними предателями. Первое покушение произошло во время объезда им мятежных деревень Столыпиным. В него, тогда еще саратовского губернатора, дважды стрелял неизвестный, но не попал. Вначале Столыпин даже самолично кинулся за стрелявшим, но был удержан за руку чиновником. Он вовсе не испугался, Столыпин даже шутил по этому поводу: «Сегодня озорники из-за кустов в меня стреляли…»
В воспоминаниях его дочери, Марии, приводится описание еще одного покушения на Столыпина, во время которого он вновь проявил потрясающую выдержку и спокойствие:
«Прямо с парохода он, в сопровождении полиции, отправился пешком к центру беспорядков … Совсем поблизости от места митинга из окна третьего этажа прямо к ногам моего отца упала бомба. Несколько человек около него было убито, он же остался невредим, и через минуту после взрыва толпа услыхала спокойный голос моего отца:
– Разойдитесь по домам и надейтесь на власть, вас оберегающую.
Под влиянием его хладнокровия и силы страсти улеглись, толпа рассеялась, и город сразу принял мирный вид».
Террор и остервенелые нападки оппозиции вызывали у него реакцию нормального мужчины, защитника того, что ему дорого. «Не запугаете!» – сказано Столыпиным 6 марта 1907 года перед депутатами Государственной думы II созыва, среди которых, как он знал, было полно террористов.
Очевидно, не столько даже административные меры, сколько выдающийся личный пример помогли Столыпину в подавлении революции 1905-1907 годов. В Российской империи, где многое было построено на идеализме, а не на выгоде и крючкотворстве законников, это было очень важно.
Недаром раскаявшийся революционер, а позднее – русский патриот и монархист Лев Тихомиров – писал о нем: «… с той необоримой силой, которую дает вера, он (Столыпин. – Прим. автора), ничем не смущаясь, стоял на руле в то время, когда кругом кипела буря и корабль трещал по всем швам, а шквалы ежеминутно готовились снести самого кормчего в бездну. Я говорю не о смерти. Это не в счет. Он сам говорил мне: «Когда я выхожу из дому, я никогда не знаю, возвращусь ли назад». Но не в этом дело, а в шквалах политических. Все время нашего знакомства я только и слышал о хронических готовящихся его «падениях». Сколько раз тончайшие политики назначали чуть не дни этого. Но он не падал и не упал до конца. Его держало на месте то, что вместо него невозможно было найти другого человека, и у самих противников в последнюю минуту не подымалась рука на него. Всякий понимал, что таких талантов, такой находчивости, такой вечной бодрости не найти. Где взять человека, имеющего в себе такой неистощимый арсенал правительственных средств? И не было, и нет такого. Он один в самую трудную минуту умел найти способы сделать, казалось бы, невозможное, или предотвратить, казалось бы, непредотвратимое. Его личность заменяла все, и государственный корабль, скрипя и треща, двигался, вез сто миллионов пассажиров и подчас даже отражал врагов пальбой из своих подбитых орудий с видом некоторой победоносности… И, наконец, сложил свои кости за Царя и Родину в такой же чарующей красоте смерти, как умел жить».
До настоящей «запредельности» доходит жадность современных укрополитиканов. Вылезшие из грязи в князи бывшие комсомольские вожаки и парторги только и ищут, где бы урвать денег, причем часто стараются даже обедать за счет государства, хоть давно заимели миллионы и миллиарды. В этой «элите», как рассказано в известной книжке, все время бушует «делопроизводитель ЗАГСА».
Из иного теста был сделан Столыпин. После очередного покушения на него – взрыва на Аптекарском острове, в результате которого тяжело пострадали двое его детей – сын Аркадий и дочь Наталья, император Николай II предложил Столыпину значительную денежную помощь, на что получил ответ: «Я не продаю кровь своих детей!». Столыпин уважал и любил Царя, но акцентировал его внимание на том, что рискует своей жизнью и жизнью детей вовсе не ради денег.
Современные политиканы Украины готовы топтать все традиции, путем войны, лживой пропаганды и террора «вписывая» ее в «цивилизованный мир». Из иного теста был сделан Столыпин. Он был не был не только храбрым идеалистом, но мудрым государственным человеком, который знал, где нужно проявить жесткость, а где – мягкость. Как политик, он часто проявлял настоящую прозороливость, стараясь мирной внешней политикой не допустить внутренних революционных потрясений. Он поставил себе за правило не вмешиваться в иностранную политику, кроме экстренных случаев. Так было, например, во время Боснийского кризиса 1909 г. Кризис угрожал перерасти в войну с участием балканских государств, Австро-Венгерской, Германской и Российской империй. Позиция премьер-министра заключалась в том, что страна к войне не готова, и военного конфликта следует избежать любыми способами. Так ему удалось на 10 лет отстрочить мировую войну и революцию.
Впоследствии, находясь в эмиграции, кайзер Германии Вильгельм II говорил о том, как прав был Столыпин, когда предупреждал его о недопустимости войны между Россией и Германией, подчеркивая, что война в конечном итоге приведет обе страны к кровавой революции. Кайзер отмечал, что «если бы у него был такой министр, как Столыпин, то Германия поднялась бы на величайшую высоту».
Недаром враги России так ненавидели Столыпина, все время оттягивавшего их торжество. Они поливали его грязью при жизни, тем более не щадили его и после гибели. Всего через две недели после победы либералов Керенского в феврале 1917 г., они снесли величественный памятник Столыпину, построенный в 1912 году на Крещатике в Киеве. Им, видимо, очень хотелось стереть его крылатые слова, написанные на монументе: «Вам нужны великие потрясения – нам нужна Великая Россия». Сторонники потрясений из временного правительства временно победили Великую Россию… Чтобы вскоре бежать из нее в женских платьях… Всегда жалким образом заканчивается жалкая судьба либералов, «к топору зовущих Русь»…
Таковы закономерные этапы деградации. Сначала в Киеве убили великого имперского деятеля. Затем стали искоренять его память. Затем переименовали местность в имена его духовных антагонистов, типа литератора-русофоба Т. Шевченко. А уж потом состоялся приход во власть современных ничтожных президентов на этот осколок разрушенной величественной империи. И теперь играющие на рояле ничтожества мечтают искоренить даже могилу великого человека…
Но вернемся к нашему герою. К его величественной кончине, которую он, будучи православным человеком, встретил очень мужественно, как воин и мученик. По кончине судят в первую очередь об ушедшем человеке православные христиане. Достойная смерть может искупить даже недостойную жизнь, хотя и жизнь Столыпина была достойной, а если и были грехи, то, как известно, нет человека, который бы не грешил.
Столыпин активно поддерживал христианство. Он говорил, что «многовековая связь русского государства с христианской церковью обязывает его положить в основу всех законов о свободе совести начала государства христианского, в котором Православная Церковь, как господствующая, пользуется данью особого уважения и особою со стороны государства охраною».
И свои слова он подписал своей кровью. Смерть делает человека человеком, превращая биологию в биографию. Смерть может превратить биографию в Житие, когда человек, жертвуя жизнью за других людей, последними словами славит Бога. В своей смерти Столыпин просто просиял святостью.
Агент охранки Богров дважды выстрелил в Столыпина. После смертельного ранения Столыпин нашел в себе силы перекрестить царя. Потом он тяжело опустился в кресло и произнес: «Счастлив умереть за Царя».
Он так долго жил под дамокловым мечом террора, что встретил смерть со спокойствием святого мученика. Столыпин не цеплялся за власть, подобно нынешним жадным и трусливым политиканам. Он точно знал, что идет на смерть, и прозорливо предвидел свою кончину. Поэтому в первых строках вскрытого после смертельного покушения в 1911 г. завещания Столыпина было написано: «Я хочу быть погребенным там, где меня убьют». То есть твердо знал, что убьют. И он сподобился быть похороненным в Киев-Печерской Лавре – в самом святом месте Руси, которую он так любил. Рядом с мощами киевских преподобных, рядом с прекрасными соборами и святыми иконами…
И теперь наследники революционеров оскверняют Лавру, а премьера великой России хотят лишить последнего пристанища. С такими бессмысленно вести переговоры, такой режим нужно сносить и судить.
Нет Комментариев