ДОСТОИНСТВО НЕЛЬЗЯ ПРОПИСАТЬ В ЗАКОНЕ: РУССКИЙ ОТВЕТ ЛИБЕРАЛЬНЫМ «ПРАВАМ ЧЕЛОВЕКА»

Константин Малофеев: Очередная часть нашей «Азбуки традиционных ценностей» посвящается достоинству. Буква «Д».

Александр Дугин: Слово «достоинство» – очень интересное. Во-первых, на русский язык мы перевели его с греческого «аксиос» (ἄξιος). «Аксиос» значит «достоин». А в русском языке слово «достоинство» также имеет значение быть равным чему-то, «достоять» до чего-то. То есть существует некая мера, эталон. И если ты до него достаёшь, ты достоин. Если нет, увы, недостоин.

Это означает, когда мы говорим о достоинстве человека, то имеем в виду не того человека, который есть, а тот образ, который он всегда носит в себе. То есть человек как таковой сам есть образ человеческий. И все мы имеем в себе этот образ истинного человека, к которому должны стремиться. Если внимательно вдуматься в эту ценность, можно увидеть, что она побуждает нас к нравственному росту. К тому, чтобы это достоинство стяжать. А чем его можно стяжать? Другими традиционными ценностями – милосердием, справедливостью, любовью, состраданием. То есть теми качествами, которые составляют сущность человека.

При этом мы чего-то достойны не всегда, не просто так. Мы становимся чего-то достойны благодаря усилиям, которые прикладываем. И тут возникает особый момент: достоинство признаётся за достойными. За теми, кто приближается к нравственному образцу. И именно этих людей мы должны уважать.

В либеральной же теории требуется приравнять достойных к недостойным и равным образом признавать их достоинство. Но если ты недостоин, ты не можешь претендовать на то, чтобы твоё достоинство уважали, несмотря на то что у тебя его нет. Если поступаешь недостойно, как ты можешь рассчитывать, что твоё достоинство будет где-то юридически или нормативно закреплено?

Поэтому в данном понятии достоинства как ценности есть некий двигатель нравственного духовного развития. То есть все традиционные ценности друг с другом связаны и друг друга дополняют. Достоинство – это динамическая категория, определённое движение.

Протоиерей Андрей Ткачёв: Ни один человек не может быть одинаково достоин на всём протяжении своей жизни. Даже в течение одного дня он не может быть одинаково достоин милости или жалости, уважения или почёта. Человек постоянно колеблется:  вперёд-назад. Он может потерять достоинство к вечеру, а к утру обрести его через покаянную молитву.

А.Д.: А если достоинство можно потерять, значит, это та ценность, которую надо блюсти, над которой надо работать. Но одновременно, будучи христианами, мы должны уважать и любить в людях их потенциал. Даже если человек недостоин, он «ещё недостоин», или «пока недостоин». Мы должны помогать друг другу культивировать достоинство, соучаствовать в работе людей над собой. Потому что, повышая своё достоинство, мы повышаем достоинство и другого человека. Переживая за то, что кто-то теряет своё достоинство, мы укрепляем достоинство собственное. Это – общенародное дело.

А.Т.: Достоинство, безусловно, связано с Богом. Потому что разговор о достоинстве превращается в полный анекдот, когда мы забываем, что человек – богоданное существо. Философ Владимир Сергеевич Соловьёв, высмеивая атеистов, говорил, что их мораль заключается во фразе «человек произошёл от обезьяны, следовательно, мы должны любить друг друга». Иными словами, здесь не на что опереться. Если мы берём догматическую основу о случайном возникновении жизни из мёртвой материи, то нет ни одного метафизического основания для того, чтобы говорить о святости целомудрия, о нерушимости брака, о высоком внутреннем достоянии или культурном потенциале человека.

Ибо человек создан по образу и подобию Божьему. Святитель Николай Сербский отмечал, что, по мнению атеистов, сначала смерть, а потом жизнь. А потом опять смерть – навсегда. Что жизни – чуть-чуть, а смерть – это вечно. Вот такое мировоззрение. Какое достоинство может быть у человека, по которому он будет вечно ползать как червь?

Что же говорит, в свою очередь, христианство? Сначала жизнь, потом смерть, а потом опять жизнь. И смерть ненадолго, а жизнь навсегда. Вот здесь есть достоинство. Если смерть – на время, то жизнь навсегда. И если сначала жизнь, а потом, через грех, смерть, то потом Христос – и опять жизнь. И тогда есть достоинство, тогда «Я люблю тебя»,  говорит Господь. И взывает: «сидящие во тьме смертной, выходите».

А если принимать точку зрения социал-дарвинизма, то какие честь и достоинство могут быть у «внука обезьяны»? Вернее, у вчерашней обезьяны и завтрашнего червя. Завтрашний червяк смеет говорить о достоинстве только по инерции от христианской эпохи. Вообще, лексикон атеистов сохранил в себе слова «честь» и «достоинство» только из-за греховной гордости и инерции словесного действия. На самом деле это – христианский термин.

«И создал Господь Бог человека из праха земного, и вдунул в лицо его дыхание жизни, и стал человек душою живою» (Бытие 2:7). То есть Господь говорит человеку: «Ты – маленький царь, ты Мой образ здесь. Царствуй, управляй во Имя Моё». Вот это и есть – великое достоинство человека. Без этого у него нет ни чести, ни достоинства, ни Родины, ни флага.

АЛЕКСАНДР ДУГИН, ПРОТОИЕРЕЙ АНДРЕЙ ТКАЧЁВ И КОНСТАНТИН МАЛОФЕЕВ. ФОТО: ЦАРЬГРАД

К.М.: Законодатель и в этом случае наверняка не имел в виду такую глубину этой ценности, как та, что открылась в ходе нашего обсуждения. Но он опять сам себя возвысил, назвав достоинство именно «традиционной российской духовно-нравственной ценностью». Хотя, конечно, он имел в виду «достоинство» в смысле социального дарвинизма.

А начинается это достоинство с «Хабеас корпус акт» – классического английского закона, в котором впервые баронам и другим вельможам разрешили напрямую не зависеть от королевской власти. В соответствии с классической теорией государства и права, именно отсюда началось законодательное закрепление прав и свобод человека. Затем про них говорил Жан-Жак Руссо, потом они были прописаны во французской Декларации прав человека и гражданина.

И вот впервые в этом «забитом» средневековом обществе, где власть могла делать что угодно, вдруг появляется «достоинство». Которое, наконец, через тернии к звёздам, приходит к нашему «великолепному» сегодняшнему времени, когда у нас в каждой Конституции по всей Земле зафиксированы права и свободы человека и гражданина. И там, разумеется, есть достоинство, которое позволяет нам проводить любой Майдан под лозунгом «революции гидности», потому что, мол, это – наше «достоинство», и мы не позволим тирану над нами царствовать.

Всё это, конечно, чушь собачья. По причине того, что «Хабеас корпус акт» – это документ, в который вкладывался совершенно другой смысл, не имевший отношения ни к каким правам и свободам. Это были их английские феодальные дела. А вот масоны в XVIII веке пытались вычленить в человеке нечто такое, на что не может повлиять государство, и трактовали «Хабеас корпус акт» по-своему.

Они занимались тем, что разбирали сакральность государства. И говорили: вот человек, и у него есть свои собственные права, свободы и достоинство – вне зависимости от того, есть Бог или нет. Получился гуманизм с человеком вместо Бога в центре мироздания. Дескать, достоинство человека надо уважать и прописывать это законодательно. Потому что в центре всего стоит «эго», человеческая гордыня. И надо уважать достоинство любого налогоплательщика и избирателя. Именно из этого и родилось государство, обслуживающее человека-потребителя.

Но, как только наш законодатель записал, что достоинство – это российская традиционная духовно-нравственная ценность, он исключил возможность понимать его так, как трактовали масоны. Потому что в наших традициях такого понимания человека нет. У нас нет такого представления, что человек – это центр мироздания, вокруг которого всё должно крутиться, сам же он никому ничего не должен, и его достоинство заключается в том, что никто ему не судья, у него нет грехов, и он сам себе мера истины, проб и ошибок.

А это означает, что законодатель в Основы государственной политики заложил достоинство именно в том смысле, о котором вы, отец Андрей, говорили. Человеческое достоинство, стремящееся к Божественному образцу. Иначе он недостоин. Достоинство, которое воспитывается и пестуется государством, должно было именно таким – высоким, приближающим нас к Богу. А не исходящим из того, что, коль скоро я родился, мне принадлежат те или иные права. Ничего тебе не принадлежит. Всё принадлежит Богу, и в этом русская Традиция.

А.Д.: Точно. Достойным человеком ещё нужно стать. Это задание. То, что вы описали, сразу пробуждает в сознании главную проблему русской религиозной философии. Мы имеем дело с индивидуумом или с личностью? Индивидуум, в либеральном представлении, не зависит ни от Бога, ни от людей, ни от государства, он самоценен. Это – чистая гордыня. А личность обретает достоинство в общении с Богом, с людьми, с окружающим миром, с державой, с землёй.

То есть человек созидает своё достоинство и через него созидает самого себя. Потому что ему ещё предстоит стать человеком. И в этом лежит противопоставление либеральной западной модели (представления о человеке как об индивидууме) и глубоко русского православного понимания личности. Как у Достоевского: «Тварь я дрожащая или право имею»?

Раскольников решает западную проблему достоинства индивидуума. А Сонечка Мармеладова ему говорит: «Это человек-то тварь? Это человек-то вошь?» То есть человек – это личность. Человек – это беседа. Человек – это постоянная ответственность по отношению к Богу, миру и людям. Вот это – русское понимание достоинства. Из той цивилизации Достоевского, о которой вы говорите, отче.

А.Т.: Видите, как это связано с религиозной антропологией. Поскольку мы не знаем ни одного живого существа, кроме человека, которому надо стать самим собой. То есть лошадь не мучается проблемой бытия лошади. Она просто лошадь. И ни один пёс, кот, воробей, цапля, журавль, рыба – никто из них не решает экзистенциальную проблему бытия.

Маугли в природе невозможен. Есть примеры обретённых детей, детёнышей человека, воспитанных в обезьяньем стаде. Если они провели там полгода, год или два, они становились обезьянами. Они шкрябают за ухом ногой, воют на Луну, не терпят на себе одежды, не могут находиться в помещении… Зафиксированы подобные случаи. Последние имели место в 60-х годах прошлого века.

Например, две близняшки-сестрички были воспитаны в волчьей стае. Они там прожили несколько лет, их вскормила волчица. Кстати, волчицы, если бы узнали, что матери убивают своих детей, очень сильно бы удивились. Ибо они не съедают младенцев. Кормящая волчица будет вскармливать и человеческого детёныша. Так вот, человек невозможен как Маугли, это фантастика. Если он не вырос среди людей – он не будет человеком, не слышал речи – не будет говорить. Если не узнает, что такое добро и зло, он не будет полноценным.

Только человеку нужно учиться быть человеком. Только человек – это печальное существо на Земле. Богоподобное печальное существо, выброшенное из Рая. Только оно имеет такую страшную задачу – стать тем, кем нужно стать. И через это обрести достоинство. Насмешливые философы определяли человека как «двуногое без перьев». А двуногое без перьев достоинства не имеет. Это – ощипанная курица.

К.М.: Сегодня мы говорили о достоинстве. Буква «Д».