ФОТО: ROMAN CHAZOV / SHUTTERSTOCK.COM
В начале января 2022 года вся Россия была потрясена зверским убийством пятилетней девочки в Костроме двумя извращенцами. После этого законопроект об ужесточении наказания для педофилов оперативно прошёл второе и третье слушания в Госдуме, поступив в верхнюю палату парламента. Несмотря на правильное направление будущего закона, у многих к нему остались вопросы в части эффективности предотвращения подобных преступлений. Член Совета Федерации от Владимирской области, один из авторов проекта сенатор Антон Беляков в интервью «Первому русскому» поделился своим экспертным взглядом на эту непростую проблему.
Кого испугает «пожизненка»?
Царьград: Как получилось, что вы «оказались в теме»?
Антон Беляков: Этим вопросом я занимаюсь скоро 20 лет и, как многие считают, впервые в современной России ввёл в оборот сам термин «педофилия», когда общество ещё вообще не было готово принять эту тему как серьёзную социальную проблему. Я помню, мы общались с журналистами, и ваши коллеги говорили: вы что, хотите, чтобы мы такую чернуху в эфир пустили, что у нас детей насилуют?
В далёком 2003-м люди просто не хотели даже верить в то, что такое у нас бывает, и нередко. С тех пор прошло много лет. Итоги, увы, печальные: мы видим взрывной рост подобных преступлений и полную до сих пор неспособность государства что-то противопоставить этому.
– Означает ли ваше выражение «до сих пор», что принятые ныне поправки к УК справятся с нарастающей волной педофильских преступлений?
– И да и нет. Поясню «да»: действительно, есть «пул» рецидивистов, которые в силу своей стойкой психической патологии живут по алгоритму: изнасиловал ребёнка – сел – вышел на свободу – и вскоре снова изнасиловал. Они по-другому просто не могут – не контролируют своё влечение. Но таких индивидуумов у нас не так уж много – порядка 10 тысяч человек. Вот с ними мы с помощью нового закона, наверное, совладаем: просто прервём их «цикл» пожизненным заключением.
Возможно, он сработает также и в отношении тех, у кого нет расстройства сексуального предпочтения, а кто, условно говоря, напился, обкололся – и вообще не понял возраст своей жертвы. Наверное, у такого рода преступников в подкорке тоже может отпечататься страх перед пожизненным, и количество подобных изнасилований снизится.
А теперь поясню «нет». Речь, как и в первом случае, о людях с психическими девиациями в сексуальной сфере, но ещё не успевшими стать «серийными педофилами». Вот для них, к сожалению, какое наказание бы мы им ни сулили, оно не остановит от первого изнасилования. Извращённый, больной инстинкт размножения окажется сильнее страха – и это проверено.
Сейчас ведь происходит не первое ужесточение наказания: я впервые внёс законопроект по борьбе с педофилией в далёком 2007 году, и тогда речь шла о том, чтобы отменить УДО для таких преступников – это вообще позорище было. Ну, вот отменили. Привело это к снижению числа таких преступлений? Нет, не привело. Каждые 30 минут, по официальным данным Следственного комитета, в России насилуют ребёнка. Каждый день, каждые 30 минут!
СЕНАТОР АНТОН БЕЛЯКОВ. ФОТО: COUNCIL.GOV.RU
Кастрировать для профилактики
– Так что же с этим делать? Сложить руки и смотреть?
– Я уверен, что улучшить картину в целом могут только профилактические меры. А в отношении них на сегодня законодательная власть абсолютно никак не изменила свою позицию – вот здесь нужны кардинальные законодательные новеллы. Например как добровольное, так и насильственное применение к выявленным педофилам химических препаратов, подавляющих сексуальное влечение. То есть пресловутая «химическая кастрация» – вполне эффективная мера, которая во всём мире работает.
– А что значит «добровольно» и «недобровольно» в данном случае?
– В Европе можно быть педофилом, но не преступником. Поясню. Живёт какой-нибудь художник в пригороде Парижа, и ему ужас как нравится ребёнок соседей. Но он понимает, что за это посадят. Тогда он идёт к психиатру, объясняет ситуацию, и ему подбирают терапию – те самые блокаторы тестостерона, мужского полового гормона. Он начинает принимать таблетки и теперь не совершит преступление – он не опасен для общества, хотя и педофил.
Если человеку поставлен диагноз подобного полового отклонения, а оснований сажать пока нет, то нужно, не дожидаясь преступления, ставить его на учёт. И за государственный счёт выписывать препараты, подавляющие его сексуальное влечение и отслеживать их обязательный приём. Если же он уже был судим и находится на свободе, нужно использовать, как это делают в мире, электронные браслеты, позволяющие через GPS контролировать его перемещения, чтобы правоохранительные органы не допускали его приближения к детским учреждениям.
Разумеется, всё это можно делать по решению суда. Вот этой-то профилактики пока никто не хочет у нас предпринимать. Считают, что вот повысим срок заключения, и все испугаются, изнасилований несовершеннолетних станет меньше. Увы, не испугаются, не станет.
Педофильское лобби – защитники «национальных традиций»?
– Отчего же всё-таки число таких преступлений растёт – это что, влияние «педофильского лобби»?
– Причин роста агрессивной педофилии несколько. Безусловно, к ним нужно отнести появление в стране всё большего числа мигрантов с юго-востока, где свои традиции и нормой является замужество девочки в 12-13 лет, там другой «возраст согласия». И приезжим из этих стран или республик нашей федерации часто совершенно невдомёк, почему, оказавшись в России или среди русских, они должны как-то по-другому себя вести.
Можно ли называть такого рода «хранителей национальных особенностей» «педофильским лобби»? А есть ещё также люди, в том числе авторитетные юристы, которые уверены в том, что в силу вот этих национальных особенностей не стоит «закручивать гайки», жёстко карать за подобные инциденты, чтобы не обострять межнациональные отношения.
Также нужно понимать, что кинематограф, интернет, общая «акселерация» приводят к тому, что сегодня взросление у подростков наступает раньше, чем лет 20-30 назад. И это меняет их поведение в разных ситуациях, что порой провоцирует на сексуальные преступления.
Безусловно, есть и такое педофильское лобби, о котором вы говорите: состоятельные любители «клубнички» и те, кто их покрывает. Они есть, и не только в России: вот мы сейчас наблюдаем драму, связанную с британской монаршей династией, она на слуху. Но повторюсь, педофильское лобби – это не только и не столько сообщество извращенцев. Есть юристы, есть эксперты, которые, анализируют акселерацию молодёжи и искренне лоббируют поправки, связанные с понижением «возраста согласия».
Можно ли их считать педофильским лобби? Ну, под некоторым углом зрения тоже можно, наверное. С ними приходится спорить и в известном смысле бороться.
Взяться всем миром
– Сможем ли мы в итоге побороть это зло?
– Я уже сказал о профилактических мерах, которые до сих пор государство не предпринимало. В частности, мы никак не контролируем перемещение по стране ранее судимых за такого рода преступления. А они очень часто, что называется, не сидят на месте.
Есть некоторые вспомогательные «технические» шаги. Около года назад я с группой единомышленников начал проект, который сейчас близок к завершению. Это бесплатное приложение для детей и родителей, которое мы скоро выпустим. Ребёнок сможет простым нажатием на кнопку в телефоне инициировать быстрое, в течение нескольких минут, прибытие в точку, где ему потребовалась помощь. Это не обязательно нападение педофила, а любая экстремальная ситуация, например, спасение на воде, агрессия со стороны сверстников, срочная медицинская помощь…
А если говорить в целом, то, на мой взгляд, нужно перестать надеяться исключительно на государство, а попробовать взяться за дело всем вместе: родителям, волонтёрам, сотрудникам правоохранительных органов и частных охранных предприятий. Ведь у всех, в конце концов, есть дети, которым грозит эта опасность! Может быть, именно так – сообща нам удастся снизить страшную педофильскую статистику, которая угрожающе растёт год от года.
Нет Комментариев