ПАДЕНИЕ КАБУЛА: США СНОВА НАТРАВЯТ ТАЛИБОВ* НА РОССИЮ

ФОТО: STR / GLOBALLOOKPRESS

В Афганистане за несколько дней произошёл коллапс власти, установленной американцами после интервенции в 2001 году. Фактически за неделю «Талибан» (запрещённая в России организация) занял 24 из 36 провинций и установил свой контроль на границах. За считаные часы пали крупнейшие города страны, подал в отставку и сбежал президент Ашраф Гани, а движение «Талибан» триумфально вступило в Кабул. Перемены в Афганистане могут отразиться на всей геополитике Евразии. Многие эксперты сравнивают коллапс государственных и военных структур проамериканского режима Афганистана с коллапсом Южного Вьетнама после подписания «Парижского мирного соглашения» 1973 года. Однако тогда вывод войск США знаменовал их поражение и победу их главного геополитического противника – СССР. Сейчас при всей критике американцев нельзя сказать, что их уход означает автоматический выигрыш кого-то из их ключевых геополитических противников – России или Китая.

История вопроса

Вопреки тезису о том, что Афганистан является «кладбищем империй», пространство труднодоступных горных долин неоднократно в истории было завоёвано и включалось в состав континентальных имперских образований. Начиная с эпохи Ахеменидов (VI век до Р. Х.) будущий Афганистан завоёвывали персы, греки и македонцы, парфяне, тохары, эфталиты, тюрки, арабы и монголы. Афганистан был частью империи Тимура и его наследников, входил в состав государства Великих Моголов. Лишь в XVIII веке на территории того, что мы сейчас называем Афганистаном, образовалась единая держава – «Империя Дуррани».

В XIX веке территория страны стала пространством соперничества Российской и Британской Империй, «Большой игры». Россия двигалась на юг, в Центральную Азию и Иран. Общим императивом российской геополитики был выход к «тёплым морям». Британия опасалась российской военной угрозы для Индии и стремилась заблокировать российское движение на юг. В целом эта стратегия была реализована – эмират Афганистан стал британским протекторатом, большая часть этнических территорий пуштунов – ключевого этноса Афганистана – вошла в состав Британской Индии (после деколонизации перешедшая Пакистану).

В XX веке Афганистан снова стал ареной российско-британского противостояния. В 1919 году, после того как королевство Афганистан провозгласило полную независимость от Великобритании, оно стало первым государством, признавшим Советскую Россию. К Афганистану (равно как и Ирану) проявляла интерес нацистская Германия. В годы холодной войны СССР удалось в целом удерживать Афганистан в сфере своего влияния. Однако ставка на внедрение марксистской идеологии и модернизационные преобразования в традиционалистской стране после свержения монархии в 1973 году и особенно апрельской революции 1978 года привели к дестабилизации обстановки в стране. Ввод советских войск в 1979 году сделал Афганистан ключевым фронтом холодной войны, где США (при поддержке Саудовской Аравии и Пакистана) оказали максимальную помощь исламистски ориентированной оппозиции.

Вывод советских войск в 1989 году стал одним из симптомов геополитического поражения СССР в холодной войне. Для самого Афганистана это знаменовало продолжение гражданской войны, по итогам которой в 1996 году власть на большей территории страны перешла к фундаменталистскому движению «Талибан», зародившемуся на территории Пакистана. В 2001 году США обвинили организацию саудовца Усамы бин Ладена, ранее сотрудничавшего с США в вопросах оказания помощи афганским моджахедам («Аль-Каида»*), в атаках на башни-близнецы Всемирного торгового центра в Нью-Йорке и на здание Пентагона. Так как «Аль-Каида» базировалась в Афганистане, США инициировали вторжение в страну под предлогом «войны с террором».

Исламский фундаментализм во времена холодной войны и однополярного момента

Суннитский фундаментализм (как ваххабизм, так и иные параллельные формы радикального ислама, запрещённые в РФ), в отличие от более сложного и геополитически неоднозначного шиитского, служил Западу для противостояния «левым», социалистическим или националистическим секулярным и чаще всего просоветским режимам. Как геополитическое явление исламский фундаментализм был частью атлантистской стратегии, работал на Sea Power против СССР как форпоста Land Power.

Афганистан был звеном этой геополитической стратегии. В центр внимания афганская ветвь исламского радикализма попала после вторжения в Афганистан советских войск в 1979 году. К этому времени в Афганистане уже разразилась гражданская война, где Запад и его тогдашние безусловные союзники – Пакистан и Саудовская Аравия – поддерживали исламских радикалов против умеренных секулярных сил, склонявшихся к альянсу с Москвой. Никаких настоящих либералов или коммунистов там не было, но противостояние Запада и Востока было. От имени Запада выступали именно исламские фундаменталисты.

Когда советские войска вошли в Афганистан, Запад стал ещё более активно поддерживать исламских радикалов против «атеистических оккупантов». В Афганистан ЦРУ направило Усаму бин Ладена, который позже создал «Аль-Каиду» (запрещенная в России организация), и его открыто вдохновлял на войну с коммунистами Збигнев Бжезинский.

Откладываем этот период 80-х на геополитическом таймлайне: Афганистан в 80-е годы был полем противостояния двух полюсов. Светские лидеры опирались на Москву, а моджахеды – на Вашингтон.

Вывод советских войск из Афганистана Горбачёвым означал конец холодной войны и проигрыш СССР. Захват Кабула враждовавшими между собой группировками моджахедов и казнь президента Наджибуллы в 1996 году – несмотря на хаос и анархию – означали победу Запада. Поражение в Афганской войне не было причиной распада СССР. Но это было симптомом конца двухполюсного миропорядка.

Вторая геополитическая декада в нашем таймлайне приходится на 90-е годы. В это время утверждается однополярный миропорядок, или «однополярный момент» (по Чарльзу Краутхаммеру). СССР распадается, причём исламистские силы активно пытаются действовать и в бывших союзных республиках – прежде всего в Таджикистане и Узбекистане. Территорией войны проамериканских исламских радикалов становится и Российская Федерация. В первую очередь это касается Чечни и Северного Кавказа, но также и Поволжья. Запад продолжает использовать своих союзников для наступления на евразийский полюс. В однополярном мире Запад – теперь уже единственный полюс – старыми средствами добивает (как казалось тогда, необратимо) поверженного противника.

В самом Афганистане в 90-е начинается подъём «Талибана»*. Это не просто одно из направлений фундаментализма, но это и сила, объединяющая самый крупный этнос Афганистана – кочевые племена пуштунов, потомков индоевропейских кочевников Евразии. Их идеология представляет собой одно из направлений салафизма, близкого к ваххабизму и «Аль-Каиде» (запрещённым в РФ). «Талибану»* противостоят другие силы, прежде всего суннитские, но отличные этнически – индоевропейцы таджики и тюрки узбеки, а также смешанный ираноязычный народ – хазарейцы, исповедующие шиизм. Талибы наступают, их противники – прежде всего «Северный Альянс» – отступают. Американцы стоят и за теми, и за другими, но «Северный Альянс» ищет прагматической поддержки у вчерашних врагов – у русских.

В 1996 году талибы берут Кабул. США пытаются наладить отношения с талибами и заключают договор о прокладке Трансафганского трубопровода, который так и не был построен.

В течение 90-х Россия, бывший противоположный Западу полюс в двухполярном мире, постоянно слабеет, и в условиях крепнущей однополярности радикальный исламизм, взращённый Западом, становится для США неприятным бременем, всё менее актуальным в новых условиях. Однако инерция исламского фундаментализма столь велика, что по первому приказу из Вашингтона он и не собирается исчезать. Более того, его успехи заставляют лидеров исламских стран встать на путь самостоятельной политики. В отсутствие СССР исламские фундаменталисты начинают осознавать себя самостоятельной силой и при отсутствии старого врага (просоветских «левых» режимов) обращают свою агрессию против вчерашнего хозяина.

После 11 сентября 2001 года ситуация меняется – США обвиняют в терактах Усаму бин Ладена, который скрывается в Афганистане. Начинается 20-летие американской оккупации, а параллельно в 2003 году США осуществляют вторжение в Ирак.

Конец «империи» – или тактическое отступление?

Почему и зачем американцы уходят – ключевые вопросы. Вывод войск планировал и обещал ещё Дональд Трамп, а большую часть контингента вывели ещё при Обаме, и американцев оставалось в последние годы не так много. Для Трампа это был понятный шаг на сокращение глобального присутствия, переориентации на Тихоокеанский регион с Ближнего Востока, а больше на саму Америку.

Джо Байден – глобалист, но наиболее радикальные глобалисты – неоконы – были против вывода войск из Афганистана. Деятели, подобные глобалистскому интеллектуалу – индикатору воли условного «мирового правительства» Бернару Анри Леви – тоже. Возможно, дело в ослаблении американской империи, когда присутствие в Афганистане сочли ненужным и обременительным. Значит, возможно, мы реально являемся свидетелями краха США, которые уже не могут позволить себе разбрасываться ресурсами так, как раньше.

Однако лучше действовать исходя из того, что у американцев есть какой-то определённый план, связанный с выводом войск. Даже если его нет сейчас, это не значит, что он не возникнет ситуативно. Однако этот план будет уже однозначно реалистским, то есть ориентированным не на распространение демократии и либеральных ценностей, а на создание для США благоприятных условий с точки зрения баланса сил. В целом нахождение США в Афганистане уже было определённым планом – за фасадом борьбы с терроризмом и проекта создания национального государства Вашингтон создал марионеточное правительство и фантомную армию, которая не имела реальной боевой силы: без танков, артиллерии и авиации она действовала лишь как вспомогательная сила оккупантов из США и НАТО. После отказа США напрямую поддерживать официальные войска Афганистана она попросту испарилась, хотя в некоторых городах пыталась оказывать сопротивление.

Интересы внешних игроков, в первую очередь США и Великобритании, заключаются в дестабилизации Афганистана после своего ухода. Логично ожидать, что они будут работать как с руководством талибов, так и боевиками на местах. Афганистан географически расположен так, что это идеальная база для дестабилизации и Средней Азии, а значит и России, и Китая (близко Синьцзян), и Ирана, и Пакистана. То есть это эпицентр для давления на актуальные и потенциальные полюса многополярного мира.

Подробнее о «Талибане»*

Движение «Талибан», которое приходит к власти, очень разнородно. Они не ваххабиты и не салафиты (не представители «чистого ислама», отрицающего племенные традиции). Внутри движения есть и ригористкие тенденции, и суфийские, хотя преобладает относительно пуританская школа ислама Деобанди. Талибы называют себя защитниками ханафитского мазхаба суннизма в его традиционной афганской версии. В целом это фундаментализм с ярким пуштунским националистическим окрасом.

Есть ещё пакистанский «Талибан»* («Техрик-и-Талибан Пакистан», ТТП), который распространен среди пуштунов Пакистана. Он был создан в 2007 году и является крупнейшей и наиболее активной вооружённой оппозиционной группировкой в Пакистане. Она была сформирована несколькими небольшими группами, действующими в племенных зонах Пакистана и в меньшей степени в Северо-Западной пограничной провинции (сейчас это провинция Хайбер Пахтунхва), и всегда была практически полностью пуштунской по составу. Пакистанская армия проводила против них зачистки, а ТТП отвечал терактами, в том числе и в отношении гражданских лиц, которые лишь отдалённо связаны с пакистанским государством.

В 2020 году были замечены признаки возрождения ТТП, и его члены совершили более 120 нападений, а в последние недели группировка активизировалась в Вазиристане. Только в июле TTП осуществил 26 нападений.

Интересно, что ТТП недавно перевёз большую часть своих членов из восточного Афганистана, где он базировался в течение нескольких лет, а сейчас получил покровительство от сети Хаккани на юго-востоке. Сеть Хаккани, долгое время рассматривавшаяся США как самостоятельная повстанческая организация, является компонентом афганского движения «Талибан»*, но обладает высокой степенью автономии. Также сеть Хаккани некоторые эксперты обозначают как компонент движения «Талибан»*, наиболее близкий к пакистанским спецслужбам. Показательно, что сеть согласилась разорвать отношения с ТТП несколько лет назад под давлением пакистанских властей.

Сейчас все, кто воюют под знаменем «Талибана»*, объединены общим противником. Однако, как только он исчезнет, перед лидерами движения встанет вопрос формирования единого государственного поля в ситуации, когда полевые командиры на местах начнут делить власть. Серьёзный вопрос – удастся ли талибам в условиях мира выстроить реально работающее государство, гарантирующее безопасность соседям. Может теоретически возникнуть ситуация, когда в тех или иных районах отдельные полевые командиры начнут предоставлять базу для более радикальных экстремистских организаций, нацеленных против России, Ирана, Китая и стран Средней Азии.

Западный вопль отчаяния

Небезынтересны оценки ситуации в Афганистане западных аналитиков. Например, есть мнение, что падение Кабула выгодно Москве. По данным Королевского института объединённых служб (Великобритания), «беспорядки в Афганистане дали России возможность увеличить свои рычаги влияния в Центральной Азии. Талибы контролируют большую часть границы Афганистана с Таджикистаном, беднейшей страной региона, которая уже приняла многих афганских беженцев и обратилась за помощью к Москве. В Таджикистане находится одна из немногих иностранных баз России с более чем 6000 российскими военнослужащими, и он является членом возглавляемой Россией Организации Договора о коллективной безопасности (ОДКБ), более малочисленного и слабого альянса, чем Варшавский договор во время холодной войны. Россия перебросила войска к афгано-таджикской границе и заявила, что ОДКБ «готова задействовать весь свой военный потенциал для оказания помощи Таджикистану», если ситуация в Афганистане ухудшится. В течение следующих нескольких месяцев Россия и страны Центральной Азии проведут серию учений на афганской границе с целью поддержания своих вооружённых сил в состоянии боевой готовности для отражения любых вторжений экстремистов из Афганистана.

Тем временем страны Центральной Азии – возможно, по просьбе Москвы – отклонили просьбы Вашингтона разрешить некоторым американским войскам, покидающим Афганистан, дислоцироваться на их территориях. В любом случае, учитывая их потребность в военной помощи, они, вероятно, согласны с Россией в том, что если 100 000 военнослужащих НАТО под руководством США не смогут стабилизировать Афганистан, они не смогут добиться успеха при меньшем военном присутствии за пределами страны.

На другом уровне политические императивы изменили отношение России к Пакистану, который оказывал поддержку талибам. Во время холодной войны Москва рассматривала Пакистан как дестабилизирующий очаг экстремизма в Южной и Центральной Азии. Но с отступлением США, заметном на политическом горизонте с 2014 года, Россия добилась от Пакистана всего, от оружия и вакцин против COVID-19 до инвестиций в газопровод, протянувшийся от Карачи до Лахора, в надежде, что Исламабад использует своё влияние на талибов для содействия мирному соглашению в Афганистане.

В целом дипломатия и международный авторитет России будут подвергнуты очередному испытанию на внутриполитической арене Афганистана. Если удастся достичь всеобъемлющего мирного соглашения, это можно будет приписать и в активы Москвы. Если будет происходить эскалация насилия, дальнейший сценарий будет зависеть от конкретных ситуаций. Так или иначе, Россия уделяет приоритетное внимание региональной безопасности.

Эксперт по Афганистану Люк Хант иронично замечает, что «ещё в 2009 году CNN сообщил, что некоторые эксперты полагали, будто американские военные платили ополченцам за то, чтобы они покинули «Талибан»* в рамках так называемой «временной программы лояльности». Военачальникам платят за то, чтобы они сражались, а иногда им платят за то, чтобы они не сражались, и за несколько недель, предшествовавших падению Кабула, военные испарились, и военачальники просто открыли ворота и пропустили талибов в их колоннах японских внедорожников. Вопрос в том, кто им заплатил. Для получения подсказок следует посмотреть, кто больше всего выиграет от возвращения талибов к власти. Проще говоря, наступление такого масштаба было бы невозможно без ведома Пакистана или его разведывательных служб, которые умеют нашёптывать со стороны».

Если это замечание верно, то США попытаются отомстить Пакистану за свой позор и потерю авторитета. Это будет отдалять Исламабад от Вашингтона и, в первую очередь, играть на руку Китаю, являющемуся основным спонсором и стратегическим партнёром Пакистана.

А редакторская статья Wall Street Journal фактически обвиняет администрацию Белого дома в случившемся:

Заявление президента Байдена в субботу о том, что он умывает руки в Афганистане, заслуживает того, чтобы стать одним из самых позорных в истории, сделанных главнокомандующим в такой момент отступления Америки. Когда талибы приблизились к Кабулу, Байден направил подтверждение отказа США, которое сняло с него ответственность, переложило вину на своего предшественника и более или менее подтолкнуло талибов захватить власть в стране. С этим заявлением о капитуляции рухнуло последнее сопротивление афганских военных… Джихадисты, которых США свергли 20 лет назад за укрывательство Усамы бин Ладена, теперь будут вывешивать свой флаг над зданием посольства США в 20-ю годовщину событий 11 сентября.

Сейчас для подавляющего большинства американских политологов и стратегов уход из Афганистана видится как горькое поражение.

СКРИНШОТ СТРАНИЦЫ WSJ.COM

Мониторинг будущего

Что же ожидает Афганистан и его соседей? Есть определённые тенденции на ближайшую перспективу.

Сам «Талибан»*, который уже достаточно централизован, будет пытаться завершить административную реорганизацию и окончательно подчинить все боевые фракции. Параллельно с этим талибы будут пытаться заручиться международной легитимностью, продвигая своё видение государственности – эмирата Афганистан.

А поскольку ключевым доходом талибов является наркотрафик, то эта проблема для соседей будет сохраняться. Кроме того, ожидается большое количество беженцев. Часть из них уже перешла границу Таджикистана. Среди стран Центральной Азии наиболее слабым звеном является Туркмения, которая не состоит в каких-либо военных блоках или договорах по региональной безопасности. Единственное, что их уберегает, – это пустынный буфер. Так или иначе, поток беженцев в разных направлениях из Афганистана последует – кто-то действительно будет спасаться из-за боязни талибов, а кто-то под прикрытием будет попросту искать лучшей жизни за границей. Также важно акцентировать возможность проникновения экстремистов в другие страны под видом беженцев. Поскольку на севере Афганистана действовали эмиссары ИГИЛ* (запрещено в РФ), а талибы считали их своими врагами, то эти террористы также будут пытаться покинуть страну.

Также необходимо учесть, что пример талибов может дать вдохновение различным исламистам в странах Центральной Азии.

Если оценивать баланс проблем и возможностей, то проблемы в области безопасности ожидают всех соседей Афганистана и Россию. Сейчас многое зависит от того, как страны региона договорятся и наладят контакты с самими талибами. Также важно участие Пакистана. При этом необходимо учитывать конфликт между Нью-Дели и Исламабадом, где Афганистан также был важным фактором. Ранее пакистанские власти обвиняли Индию в использовании Афганистана в качестве прокси-площадки против Пакистана, где была развёрнута сеть индийских шпионов и ячейки белуджских сепаратистов.

В долгосрочной перспективе интересно проследить, повлияют ли данные события на дальнейшее крушение Pax Americana. В однополярной конфигурации США контроль над этой ключевой геополитической территорией не удержали. Теперь многое зависит от того, начнётся ли цепная реакция распада для США и НАТО по аналогии с крахом социалистического лагеря или США всё же сохранят критический потенциал могущества, чтобы оставаться пусть не единственным, но всё ещё первым игроком в глобальном масштабе.

Если Запад рухнет, то мы будем жить в ином мире, параметры которого пока трудно даже себе представить, не говоря уже о прогнозах. Более вероятно, что пока ещё не рухнет. По крайней мере прагматичнее исходить из того, что пока США и НАТО остаются ключевыми инстанциями, но уже в новых – по сути многополярных – условиях.

В этом случае у них остаётся только одна стратегия в Афганистане. Та, которая довольно реалистично описана в последнем (8-м) сезоне американского шпионского сериала «Родина». Там по сценарию талибы подступают к Кабулу, а проамериканское марионеточное правительство бежит. Выступая против параноидальных и заносчивых империалистов-неоконов в Вашингтоне, представитель реализма в Международных Отношениях (кинодвойник Генри Киссинджера) Сол Беренсон настаивает на том, чтобы идти на переговоры с талибами и пытаться перенаправить их снова против России. То есть для Вашингтона остаётся только вернуться к прежней стратегии, обкатанной в условиях холодной войны. Если нельзя победить исламский фундаментализм, надо направить его против своих противников – новых и одновременно старых. И прежде всего против России и евразийского пространства.

Это сегодня и обсуждает Джо Байден в Овальном кабинете: как добиться того, чтобы Афганистан под властью талибов направил свою агрессию на север.

Афганский вызов для России

Что нужно делать России? С геополитической точки зрения, вывод однозначен: главное не позволить американскому (разумному и логичному для них) плану, который направлен на сохранение своей гегемонии, воплотиться в жизнь. Для этого надо устанавливать отношения с тем Афганистаном, который сейчас утвердится. Первые шаги по переговорам с талибами российским МИД уже сделаны. И это очень разумный ход.

Кроме того, следует активизировать политику в Средней Азии с опорой на другие центры силы, стремящиеся к повышению своего суверенитета.

Это прежде всего Китай, заинтересованный в многополярности и особенно в афганском пространстве, являющемся частью территории проекта «Один пояс, один путь».

Далее очень важно сблизить позиции с Пакистаном, с каждым днём становящимся всё более антиамериканским.

Иран в силу близости и влияния на хазарейцев (и не только) также может сыграть существенную роль в афганском урегулировании. Вероятно, уже достигнуты определённые договорённости между Тегераном и талибами, о чём свидетельствуют текущие шествия мухаррам в шиитских населённых пунктах Афганистана.

Россия, безусловно, должна защитить и ещё более интегрировать в свои военно-стратегические планы союзников – Таджикистан, Узбекистан и Киргизию, а также находящуюся в геополитической летаргии Туркмению.

Если талибы не выгонят турок в силу их участия в НАТО (о чём ранее было сделано заявление представителем «Талибана»*), то следует наладить консультации и с Анкарой.

И, пожалуй, главное: необходимо убедить страны Залива, и прежде всего Саудовскую Аравию и Египет, отказаться играть снова роль покорного инструмента в руках исчезающей американской империи, клонящейся к закату.

У Москвы сегодня на всех этих направлениях есть достаточно инструментов. Также важно приглушить семантический шум явных и скрытых иноагентов в самой России, которые на разные лады примутся сейчас отрабатывать американский заказ. Его суть в том, чтобы блокировать проведение Москвой эффективной геополитической стратегии в Афганистане и сорвать (или по крайней мере отложить на неопределённый срок) создание многополярного мира.

Материал об истинном смысле происходящего за пределами нашей страны предоставлен Аналитической группой Катехон.

*»Талибан», «Аль-Каида», ИГИЛ — террористические организации, деятельность которых запрещена на территории России

АНАЛИТИЧЕСКАЯ ГРУППА КАТЕХОН