ДЬЯВОЛ КРОЕТСЯ В ЦИФРАХ: В РОССИИ ДЕЙСТВУЕТ ЛИЦЕНЗИЯ НА УБИЙСТВА

В 2020 году, по данным Гиппократовского форума, жительницы России сделали порядка 630 тысяч абортов. Это сопоставимо с численностью населения Ульяновска (628 тысяч) или Барнаула (632 тысячи). На вопрос «доколе» при этом есть простой ответ, но он до сих пор не прозвучал.

В 2019 году в России сделано 523 тысячи абортов – такую цифру озвучил заместитель главы Минздрава РФ Олег Сагалай. При этом, как отметил чиновник, за последние пять лет число абортов в нашей стране сократилось на 29,9 процента, а количество искусственных прерываний беременности по желанию женщины снизилось на 40,8 процента.

Вряд ли здесь можно найти повод для оптимизма: на фоне указанной численности абортов естественная убыль населения нашей страны в 2019 году составила 316 тысяч человек. То есть число младенцев, уничтоженных в материнской утробе, оказалось практически в полтора раза выше и без того отрицательной разницы между количеством родившихся и умерших.

Если бы не было абортов, население России росло бы, а не уменьшалось. Это простая и понятная математика.

Показатели 2020 года ещё критичней: при естественной убыли 688,7 тысячи человек количество абортов составило около 630 тысяч.

Два очевидных вывода.

Первый: проблема искусственных прерываний беременности в России приобрела характер угрозы национальной безопасности.

Второй: снижение числа абортов может как минимум стать хорошим подспорьем в решении демографической проблемы.

Дьявол кроется в цифрах

Вступая на тонкий лёд разговора о праве женщины на «её тело», стоит определиться с понятиями. Согласно нормам ст. 56 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» от 21.11.2011 №323-ФЗ, «каждая женщина самостоятельно решает вопрос о материнстве». Аборт по желанию женщины допускается при сроке беременности до 12 недель, по социальным показаниям – до 22 недель, по медицинским – на любом сроке. Ранее в перечень социальных показаний для аборта входило много разных пунктов, связанных с материальным положением семьи, её жилищными условиями, однако в данный момент таковым является только беременность, наступившая в результате изнасилования.

Российское законодательство об абортах до сих пор считается одним из самых либеральных в мире, и любые предложения относительно его ужесточения вызывают нешуточное противодействие со стороны определённой части общества. В качестве аргументов в таких спорах обычно всплывают медицинские и социальные показания, однако, по словам секретаря Гиппократовского форума Инны Ямбулатовой, их долю в общем числе абортов можно считать ничтожной.

Опираясь на данные ФГБУ «Центральный научно-исследовательский институт организации и информатизации здравоохранения» Минздрава РФ, Инна Ямбулатова рассказывает, что

в 2018 году жительницы России сделали 567 183 аборта. Из них по медицинским показаниям – 14 514, или 2,557 процента; по социальным показаниям – 17, или 0,0003 процента. Соответственно, 552 652 нерождённых младенца (97,44 процента) уничтожены по желанию их матерей.

Ещё немного статистики: Россия занимает второе место в Европе по числу абортов на сто родов (46), уступив печальное лидерство только Грузии (52). Среди причин искусственного прерывания беременности женщины называют отсутствие средств на содержание ребёнка. При этом значительно отстают по числу абортов на сотню родов страны, где уровень жизни будет пониже российского: Армения (26), Украина (25), Белоруссия (23) и Азербайджан (22). Ещё одна декларируемая причина – нежелание нарушать комфорт и личные планы.

Ещё несколько интересных цифр. Так, в 2019 и 2020 годах в России число абортированных младенцев превысило показатели смертности от сердечно-сосудистых и онкологических заболеваний.

«Эта расчленёнка» должна стать немодной

Возможность искусственного прерывания беременности по медицинским и социальным (в их нынешнем виде) показаниям, как правило, не оспаривается, а вот аборты «по желанию» вызывают критику консервативной части общества. Ещё в 2016 году Патриарх Московский и Всея Руси Кирилл предложил вывести аборты из системы ОМС. В ноябре 2020 года с похожей инициативой выступил главный внештатный репродуктолог Минздрава РФ профессор Олег Аполихин. Он предложил не только исключить операции по искусственному прерыванию беременности из системы обязательного и дополнительного медицинского страхования, но и вообще не считать аборты «по желанию» медицинской помощью. «Эта расчленёнка», по мнению врача, должна стать немодным и, более того, социально порицаемым деянием, а проводить такие операции следует не в медицинских учреждениях, а в специальных абортариях.

Минздрав оперативно отреагировал на заявление главного репродуктолога.

Предложения о выводе абортов из системы ОМС и создании специализированных учреждений по проведению процедуры прерывания беременности вне рамок системы здравоохранения не поддерживаются министерством,

– заявили в пресс-службе Минздрава.

Немного о финансовой стороне вопроса: доктор медицинских наук, профессор Владислав Шафалинов заметил, что на аборты государство ежегодно тратит порядка 5 млрд рублей. И это, по его словам, только прямые расходы: сюда не включены затраты на лечение последствий искусственного прерывания беременности.

Женевский консенсус

Не лучшим образом дела обстоят и в мировом масштабе. По последним данным, от COVID-19 умерло более 2,6 млн человек. Меж тем только в 2020 году сделано порядка 43 млн абортов.

Остроту проблемы понимают, разумеется, не только в России. В октябре прошлого года более 30 стран подписали Женевскую декларацию на основе консенсуса о здоровье и благополучии семьи. В определённом смысле этот документ является прорывным. Помимо общеизвестных вещей (например, равенства всех перед законом и равноправия мужчин и женщин), он постулирует ряд крайне важных моментов.

• Первое: аборт не следует поощрять в качестве метода планирования семьи, и «любые меры или изменения в отношении абортов в рамках системы здравоохранения можно осуществлять на национальном или местном уровне лишь в соответствии с национальным законодательством».
• Второе: ребёнок как до, так и после рождения нуждается в особой охране и заботе.
• Третье: «семья является естественной и основной ячейкой общества и имеет право на защиту со стороны общества и государства».

Наконец, главное: подписанты декларации провозглашают

Отсутствие международного права на аборт, равно как и каких-либо международных обязательств со стороны государств на финансирование или оказание содействия искусственному прерыванию беременности…» Отмечается, что «каждое государство обладает суверенным правом на реализацию программ и принятие действий в соответствии со своим законодательством и регламентами.

Этот международный документ, пожалуй, один из самых консервативных за последние 20 лет. Когда страна подписывает Женевский консенсус, она заявляет, что в вопросах репродуктивного здоровья руководствуется именно им, а он, в свою очередь, гласит, что эти вопросы обсуждаются на уровне национального законодательства. По сути, это заявление о медицинском суверенитете государств-подписантов, которые говорят, что в вопросах охраны здоровья женщин и детей, равно как и в вопросах искусственного прерывания беременности, они будут руководствоваться собственными интересами и собственным законодательством. Россия пока не подписала его, однако, по мнению председателя Синодального отдела Московского Патриархата по взаимоотношениям Церкви с обществом и СМИ Владимира Легойды, это стоило бы сделать. Депутат Госдумы РФ Пётр Толстой также считает, что наша страна должна присоединиться к декларации.

Правовая шизофрения

Логичным шагом после присоединения России к Женевскому консенсусу должно стать изменение внутренней политики в стране. Вторым шагом должна быть разработка конвенции о защите семьи на уровне Союзного государства России и Белоруссии (последняя, кстати, подав России очередной хороший пример, подписала декларацию). Иными словами, нужно принять внутренний, более предметный и подробный документ.

В Женевском консенсусе утверждены три очень важных момента, которые полностью отвечают нашим национальным интересам, соответствуют нашему традиционному курсу повестки и поправкам к Конституции РФ, принятым летом 2020 года. Первое, что утверждает Женевский консенсус: аборт – не средство планирования семьи. Между тем во многих международных образовательных курсах он называется именно средством планирования семьи. Далее мы говорим, что государство воспринимает аборт как негативное явление и крайнюю меру. Таким образом, мы медленно приближаемся к тому, что когда-нибудь скажем: аборт – это убийство человека. Сейчас мы не можем назвать вещи своими именами, но декларативно начинаем к этому двигаться. И это правильно, на мой взгляд. Почему? Потому что следующим шагом государства должно стать принятие закона о биоэтике и биобезопасности, где будет оговорена правосубъектность эмбриона,

– говорит Инна Ямбулатова.

С правосубъектностью человеческого эмбриона в российском законодательстве сложилась, прямо скажем, какая-то странная ситуация. С одной стороны, жизнь человека отсчитывается с рождения – то есть до появления на свет с правовой точки зрения его не существует. С другой стороны, согласно ст. 1116 Гражданского кодекса РФ, наследниками могут стать граждане, «зачатые при жизни наследодателя и родившиеся живыми после открытия наследства».

Здесь, пожалуй, уместно поговорить о противоречии некоторых положений законодательства друг другу. В Уголовном кодексе, когда убивают беременную женщину, беременность является отягчающим обстоятельством, потому что погибает сопациент. Такое преступление квалифицируется как убийство двух человек. При оказании паллиативной помощи, когда ребёнок в утробе матери болен, он также рассматривается как сопациент. Между тем в центральном законодательстве отсутствует признание правосубъектности эмбриона хотя бы в какой-то части – например, констатация его права на жизнь.

При определении правосубъектности эмбриона, помимо прочего, неизбежно встанет проблема абортов. И тогда придётся отвечать на вопрос, почему один человек имеет право убить другого. Отсюда, возможно, и сопротивление признанию эмбриона человеком с неотъемлемым правом на жизнь.

Ещё одна союзническая площадка

Подписание Россией Женевской декларации на основе консенсуса будет логичным продолжением исполнения принятых поправок в Конституцию на внешнем контуре.

Присоединившись к Женевскому консенсусу, Россия приобретёт ещё одну союзническую площадку, на которой сможет сплотить вокруг себя государства, которые исповедуют традиционные ценности и намерены пользоваться национальными законодательствами. Это может быть сигналом, в том числе и для Китая, который не поддержал декларацию, вероятнее всего, потому, что одним из соавторов документа были США. Однако новый президент Джо Байден в январе 2021 года отозвал подпись страны под ним.

Для России это благоприятный политический момент: можно поднять знамя и собрать под него все страны, которые стремятся сохранить независимость в области традиционной семейной повестки. Скорее всего, таковых будет немало, а это, помимо всего прочего, хороший инструмент влияния на переговорах.