«НИКОГДА НЕ БОЯЛСЯ ИДТИ ПРОТИВ ГОСПОДСТВУЮЩИХ ТЕЧЕНИЙ»

Русское психологическое общество, принявшее в свои ряды почётным членом Н.Н. Страхова, охарактеризовало его заслуги следующим образом:

Никогда не боялся идти против господствующих в науке и литературе течений, восставать против увлечений минуты и выступать на защиту тех крупных философских и литературных явлений, которые в данную минуту подвергались гонению и осмеянию.

Только к концу жизни Николая Николаевича русское общество начало ценить подобное благородное сопротивление «духу времени». Лишь за несколько лет до смерти, в 1890 году, его избрали член-корреспондентом С.-Петербургской академии наук.

Его любовь к истине – личностная черта, весьма редкая в нашем мире. Награду за которую, как правило, люди получают, уже перейдя границу жизни и смерти. А потому движение «против течения» Н.Н. Страхова смело можно назвать консервативным подвигом в тогдашней России, внутренне изъеденной «освободительным движением».

Путь русского философа

Русский философ, переводчик, публицист и литературный критик, Н.Н. Страхов родился 28 октября 1828 года в семье священника.

Потеряв рано своего отца, Николай был взят на воспитание братом матери – ректором Костромской духовной семинарии, в которой впоследствии учился философ.

В 1851 году Николай Страхов окончил Главный педагогический институт по естественно-математическому разряду. Был учителем физики и математики в Одессе, а затем во 2-й Санкт-Петербургской гимназии – преподавателем естественной истории.

Но научные интересы его лежали в другой области. Защитив в 1857 г. магистерскую диссертацию по зоологии «О костях запястья млекопитающих», он отказался от кафедры в Императорском Казанском университете…

Русское почвенничество

Напечатав свои «Письма об органической жизни» (1858) в газете «Русский мир», Н.Н. Страхов обратил на себя внимание Аполлона Григорьева (1822-1864), уже известного теоретика «органичной критики». Между ними завязалось знакомство, и вскоре (1861) Н.Н. Страхов, оставив службу, становится сотрудником журналов М.М. и Ф.М. Достоевских «Время» (1861-1863) и «Эпоха» (1864-1865). В этих журналах при участии Ф.М. Достоевского, А.А. Григорьева и Н.Н. Страхова складывается русское культурно-философское направление, называемое в истории русской мысли почвенничеством.

Как идейное направление почвенничество оформилось в 60-е годы XIX века и восходит своими идейными корнями к «молодой редакции» журнала «Москвитянин» (1850-1856), в которую входил А.А. Григорьев. В части своих идейных аспектов почвенничество было близко к славянофильству, но его идеологи одновременно не отказывали и умеренному западничеству в некоторой правде.

Особую роль в формировании мировоззренческого поля почвенничества сыграли статьи А.А. Григорьева, опубликованные в журнале «Время» и объединённые общим заглавием «Развитие идеи народности в нашей литературе со смерти Пушкина до настоящей минуты» (1861). А также публицистические призывы Ф.М. Достоевского «сделаться русскими», вернуться «к своей почве».

Свой неославянофильский религиозно-философский взгляд на мир Н.Н. Страхов изложил в работах «Письма об органической жизни» (1858), «Значение гегелевской философии в настоящее время» (1860), «Мир как целое» (1872). Центральной идеей этих трудов был религиозный взгляд на мир, сочетающийся у автора с идеей рационального естествознания и идеей органических категорий («вечных истин»).

Философская деятельность, литературная и публицистическая критика Николая Страхова сделали его одним из ведущих русских почвенников. Его знаменитые сборники «Борьба с Западом в нашей литературе», «Письма о нигилизме» – классические тексты, говорящие о русском суверенитете, о духовной самобытности России и о борьбе с западным влиянием.

Коренным культурным русским злом Николай Страхов считал то,

что мы не умеем жить своим умом, что вся духовная работа, какая у нас совершается, лишена главного качества: прямой связи с нашей жизнью, с нашими собственными духовными инстинктами.

Многочисленная литература, приходящая с Запада, делает нас мечтателями, оторванными от своей русской почвы. Наполняет нас глупейшими суевериями о том, что каждое новое поколение непременно становится лучше предыдущего.

С этим глубоким сожалением Николай Страхов предрекал, что «нам суждено представить свету самые яркие примеры безумия, до которого способен доводить людей дух нынешнего просвещения; но мы же должны обнаружить и самую сильную реакцию этому духу».

Яркие примеры безумия в полной мере, как и предрекал русский философ, уже реализовались в XX столетии, а вот сбудутся ли почвеннические надежды на «сильную русскую реакцию», об этом мы узнаем только в будущем, живя в России.

По сути, русское почвенничество Н.Н. Страхова было цивилизационным русским национализмом. Народ представлялся ему как «огромный балласт, лежащий в глубине нашего государственного корабля», который «один даёт этому кораблю его прямое и могучее движение, несмотря ни на какие внешние ветры и бури, несмотря ни на какую ветреность кормчих и капитанов». И если убрать эту национальную устойчивость у корабля, отрицать её или не брать в расчёт, то русское судно неминуемо потерпит государственное кораблекрушение.

Важное значение Н.Н. Страхова в русской мысли как раз во многом и состояло в том, что сам идеолог русского почвенничества хотел, чтобы было написано на его могиле как рефрен его жизни: «Один из трезвых между угорелыми».

МИХАИЛ СМОЛИН