Исторические мифы украинского сепаратизма

Украинские псевдоисторики часто ссылаются на древнерусские летописи, в которых несколько раз встречается слово «украина». Эти места выставляются как подтверждение древности слов «Украина», «украинский».

Любимая ссылка – на Киевскую летопись под 1187 годом, где говорится о смерти Переяславского князя Владимира Глебовича, что, мол, «за ним уже украина много потужила».

В летописях, как водится, слова не писались с большой буквы, и потому украинские пропагандисты утверждают, что речь идёт об Украине как об особой территориальной области с таким названием.

В XII веке Переяславское княжество было окраиной Руси – пограничьем со степью, где господствовали половцы, с которыми воевали русские князья. Естественно, что в летописи речь просто о пограничье, о пограничном русском княжестве, а не о некоей территории, называвшейся «Украина», и уж тем более не о государственном образовании «Украина».

Но в современных украинских учебниках дата 1187 год однозначно толкуется как первое упоминание об Украине как о государственности или хотя бы об украинской территории (См., например: Лях Р. Д., Темирова Н. Р. История Украины. С древнейших времен и до XV в. К., 2000. С. 307).

Это абсолютно антиисторично, так как в русских летописях встречается слово «украина» не только в отношении Переяславской земли (территория современной Украины), но чаще даже, когда речь идёт об окраинах Псковских, Новгородских или Рязанских земель. Там, где «украинцев» пока никто не находил.

Например, в Новгородской летописи под 1517 годом можно прочитать следующее:

По королеву совету Жигимонтову приходиша крымские татарове на великого князя украйну около города Тулы… без пути начаша воевати.

Или под 1580 годом Московский Государь распределяет, «как быть воеводам и людям на берегу [имеется в виду река Ока] по украинским городам от крымских украины и от литовской» (Древняя российская вивлиофика. XIV, 368).

Нужно быть, что называется, «профессиональным украинцем», чтобы строить своё историческое здание украинства на таком «бездоказательном порыве», о котором учил изобретатель интегрального украинского национализма Дмитро Донцов (1883-1973).

Столь же исторически несостоятельны и все попытки украинской националистической историографии представлять борьбу за Киев северных русских князей, таких как Андрей Боголюбский (около 1111-1174), как противостояние русских и украинцев, украинского юга и русского севера.

Здесь излюбленной датой для сепаратистов является 1169 год, когда Суздальский князь Андрей Боголюбский завоёвывает Киев. Начиная с украинского историка Михаила Грушевского (1866-1934), 1169 год преподносится как исконная вражда юга и севера. На самом же деле это была борьба за великокняжеский титул, а сам великий князь Андрей даже не пожелал княжить в Киеве, его города были богаче старой столицы.

Украинские историки подгоняют даты, события под «украинскую идею», которую можно выразить как «Украина – не Россия», пытаясь обосновать древнее отдельное существование неких «украинцев» ещё во времена Киевской Руси.

На самом деле все имеющиеся у нас названия – «великорус», «малорус», «белорус» – чисто книжные слова. Они определяли больше географическое место проживания того или иного человека на пространствах Российской Империи. Присваивание этим словам этнического значения – это модернизация и извращение их изначальных смыслов.

Такие понятия, как «Великая Русь», «малая Русь», «малорус», «великорус», «Белая Русь», «белорус», относятся ко временам уже после татарского нашествия.

Хотя удельно и раздробленная Киевская Русь была расчленена врагами – нашествием монголов, а затем экспансией Литвы, – Северная, Владимиро-Суздальская Русь, постепенно переросшая в Московское государство, и Южная, а скорее даже Западная Русь, Галицко-Волынское княжество, вошли в орбиту сначала Русско-Литовского, а затем и Польского государства.

Такое внешнее разделение долгое время преодолевалось общим церковным управлением из Константинополя, пока тот не заключил унии с католическим Римом. Чисто управленческая необходимость заставила учёных греков применить географические термины из классической древности: «страна Малая» и «страна Великая». Великой называли колонизированные земли, а Малою – напротив, изначальную метрополию того или иного народа.

Эта терминология проникла на Русь через русских книжных людей и закрепилась. Так что все эти термины – «Малая Русь», «Великая Русь», «Малороссия», «Великороссия» – это греческие слова, не имеющие никакого уничижительного или возвеличивающего смысла.

Термины же «Украина», «украинский», «украинец» в смысле имени собственного – уже из XIX столетия, времён австро-венгерской и польской пропаганды среди русинов в Галиции и на бывших территориях Речи Посполитой.

Для украинской историографии характерно постоянное «печалование» о том, что украинская нация всё никак не может окончательно сложиться. Ещё М. Грушевский писал, что «украинство в России должно выйти из рамок этнографической народности, стать политическим и экономическим фактором, приняться за организацию украинской общественности как нации».

Именно поэтому и до сего дня конструирование древней «украинской» истории является важнейшим политическим занятием для украинских националистов. Мечта социальных конструкторов построить Антироссию неожиданно, но периодически рассыпается в исторический прах.

Автор:
Михаил Смолин