Юристы уверены, что появление на выставке провокационной картины с боевиками уже тянет на уголовное дело за пропаганду терроризма. А в самом национальном музее заняли круговую оборону: никаких комментариев по поводу скандальной работы Алексея Каллимы нет.
В Государственной Третьяковской галерее разгорается крупный скандал. В числе работ на выставке «Поколение XXI» оказалась картина художника Алексея Каллимы, на которой изображены… чеченские боевики – те самые ваххабиты, которые кружили по горам, убивали, устраивали рейды с захватом заложников.
«Между случайностью и необходимостью» – так она называется.
И представлены они эдакими рыцарями печального образа начала XXI века – ни дать ни взять, героические воины на привале. Оба в спортивной одежде. Один спит с рукой на автомате. Другой на коленях – молится. Как раз – «между» нападением на опорный пункт милиции и кровавым рейдом в Будённовск или Кизляр.
«Я чуть в обморок не упал, когда увидел в русском музее террористов»
Посетители – в шоке. Особенно если принять во внимание кураторское пояснение к этому, с позволения сказать, творчеству:
«Каллима разрабатывает многосерийное повествование сродни эпосу, героями которого являются боевики-горцы, узнаваемые по таким атрибутам, как бороды, кроссовки и костюмы Adidas. Изображены они в романтизированной манере».
То есть – ещё раз, по порядку.
Третьяковская галерея. Государственное учреждение культуры. Один из крупнейших художественных музеев мира. Настоящая сокровищница русского искусства, где находятся произведения Репина, Крамского, Врубеля, Сурикова и многих-многих других великих творцов.
И там (точнее, в её филиале – в Новой Третьяковке на Крымском валу) среди прочих появляется произведение Каллимы. С террористами. С боевиками-ваххабитами.
У меня просто слов нет. Дочка потащила на экспозицию – пойдём, папа, там современное искусство. А я как увидел это «искусство», так чуть инфаркт не случился. Думал, привиделось. Но нет. Ещё и пояснения выслушал. Такие вот «герои», как у этого Каллимы, почитай, полтора десятка лет беспредел наводили! Я это видел. Мы с ними воевали, сколько пацанов наших полегло, сколько мирных жителей убито!
– возмущён отставной майор Виталий С.
Но особенно кощунственно, продолжает он, было представить это «творчество» в преддверии очередной годовщины начала тех страшных событий: 29 лет назад, в начале сентября 1991-го, вооружённые сторонники Джохара Дудаева взяли штурмом Дом политпросвещения, где заседал Верховный Совет Чечено-Ингушской АССР, силой разогнали депутатов и выбросили из окна председателя ВС республики Виталия Куценко.
С этого и началось то, что привело к дальнейшему обострению.
«Сейчас стараются не бередить эти события, но мы-то, кто жил тогда, помним, с чего начиналась Первая чеченская война. Потом были жестокие бои, борьба с бандподпольем, теракты по всей России, вторая кампания. И как раз вот такие «романтики» в адидасовских костюмах, бородатые, напялив чёрные шапочки, устраивали засады, налёты на блокпосты, нападали на колонны, убивали детей в школах. Я не знаю, кто допустил это «чудо» на экспозицию в такой уважаемый музей, и кто вообще такой этот Каллима, но такого быть не должно», – не может сдержать эмоций офицер.
«Меня вдохновляли герои-боевики»
Кто он такой, этот Алексей Каллима, спрашивает майор? Что ж, расскажем. Ему пятьдесят лет, и он уроженец Грозного.
Нет, он не чеченец по национальности.
Нет, он не видел ни Первой, ни Второй чеченской войны, потому что уехал оттуда раньше – до того, как начались эти страшные события.
Но в какой-то момент он отчего-то решил, что эта тема – бандитов с автоматами, «свободолюбивых горцев» – может стать для него источником вдохновения.
В начале нулевых, например, он с товарищами устроил «экшн» на ярмарке «Арт-Москва»: они переоделись в боевиков (натурально: в такой экипировке, в которой реальные ваххабиты устраивали свои зверства) и уселись на корточках в Центральном Доме художника…
А потом он представил картину «Серп и молот в новом прочтении», где в виде советских символов на кровавом фоне выступают фигуры боевика и российского солдата, которого тот, облачённый в спортивный костюм, закалывает кинжалом. Это было, к слову, в 2005-м – в тот самый год, когда ваххабиты напали на Нальчик (полсотни погибших, десятки раненых), когда был подорван поезд «Грозный – Москва» (105 раненых), когда ещё не миновал год с трагедии в Беслане (свыше трёхсот погибших – в основном детей, более семисот раненых).
«Меня вдохновляли герои, которыми для меня были боевики, чеченцы – смелые, отчаянные парни, которые ничего не боялись. Хотя со временем образ сопротивленцев менялся, в него вплелась масса красивых и некрасивых черт», – делился как-то Каллима в интервью журналистке Марии Кравцовой.
Что происходит в Третьяковке? Один боевиков рисует, другой трагедии в Одессе рад
Люди, однако, в России – в том числе, ценители живописи – его творчества, как и отставной майор Виталий С., не поняли.
В самой Чечне, кстати, тоже.
Трагедия чеченского народа, обманутого, брошенного на произвол судьбы в 1990-х, потерявшего сотни тысяч жизней – не самый лучший повод для праздного перфоманса или самовыражения тех, кто ищет сомнительной славы. Это безнравственно, а значит – недопустимо. Перед этим надо хотя бы поверхностно поинтересоваться историей и менталитетом того народа, которому ты приписываешь «красивые» или «некрасивые» черты,
– заметил в беседе с Царьградом первый замглавы администрации Чеченской республики Джамбулат Умаров.
А вот в самой Третьяковской галерее, судя по всему, решили дистанцироваться от скандала, заняв круговую оборону.
Директор музея Зельфира Трегулова на звонок Царьграда на мобильный телефон не ответила, её советник Фаина Балаховская категорически отказалась общаться, а пресс-секретарь Третьяковки Анна Котляр не сочла нужным прокомментировать наши вопросы.
В учреждении Зельфиры Трегуловой решили не отвечать на вопросы журналистов о том, как вообще могло попасть такое «художество» в Государственную Третьяковскую галерею. Фото: АГН «Москва»/Global Look Press
Вероятно, для такого молчания есть основания.
Ведь подобные «перфомансы», как выразился Умаров, там происходят не в первый раз. Взять, к примеру, участие в марте этого же года в выставке «Дар Марата» директора Одесского художественного музея Александра Ройтбурда – «живописца», который бурно радовался сожжению людей 2 мая 2014 года в Одессе, когда он заявил, что «это не день траура, это день победы: украинские патриоты спасли город от большой беды».
Нормально, а?
Кого, интересно, ещё собираются пригласить на экспозицию в Третьяковскую галерею?
Это разжигание ненависти. Это экстремизм. Потому что русские солдаты, которые тогда назывались федеральными войсками, защищали нашу Родину, её территориальную целостность именно от этих людей. Они были врагами нашего государства. Они были террористами и экстремистами. И то, что сейчас происходит в Третьяковке, – это попытка героизации терроризма и прямых врагов России. Это своё наименование они подтвердили действиями: нечеловеческими пытками и злодейскими убийствами,
– считает основатель «Первого русского» Константин Малофеев.
По его мнению, происходящее – уголовное преступление, и правозащитный центр «Двуглавого Орла» уже готовит заявления – как в прокуратуру, так и в соответствующие органы, которые должны бороться с экстремизмом.
«Стремление представить злодеев в привлекательном свете? Это статья УК!»
Кстати, правовые основания для проверки есть, подтверждает юрист коллегии адвокатов «Право вето» Екатерина Кошелева, – именно с учётом пояснения, которое даётся к работе Каллимы.
В нём смущает такая формулировка как «романтизированная манера», поскольку сама по себе романтизация, как таковая, предполагает стремление представить что-либо в лучшем, более приглядном, привлекательном свете. Следовательно, «романтизированная манера» изображения боевиков-террористов на полотне может означать наличие у автора картины (или её распространителя) стремления сформировать у зрителя убеждённость в привлекательности и самих главных действующих героев картины, и той деятельности, которой они занимаются,
– объясняет Кошелева.
И, соответственно, «распространение материалов и (или) информации, направленных на формирование у лица идеологии терроризма, убеждённости в её привлекательности либо представления о допустимости осуществления террористической деятельности» как раз-таки и образует состав преступления, предусмотренного статьей 205.2 Уголовного кодекса России.
Для этого, однако, придётся провести специальную экспертизу, и если будет установлено, что это художество имеет «негативный контекст», то, с позиции уголовного закона, её размещение в Третьяковской галерее, продолжает юрист, обладает критерием публичности – поскольку музей, собственно, и есть место массового пребывания людей. И, значит, картина доступна для обозрения неограниченному кругу лиц.
Впрочем, пока что реакции правоохранительных органов не последовало. А жаль. Почему-то есть твёрдое ощущение, что «романтическим ваххабитам» и оправдывающим убийства деятелям в Третьяковской галерее точно не место.
Автор:
Александр Степанов
А ещё почему-то есть твердое ощущение, что и автор картины, и руководство музея абсолютно уверены в своей безнаказанности, имея надёжную защиту среди руководства России.