Ребёнка – в карцер: Под предлогом коронавируса детей лишают родителей

«Я, Крылов Дмитрий Алексеевич, меня перевезли из больницы имени Сперанского в детский дом «Алые паруса». Больница Сперанского оказалась на самом деле не больницей, а распределителем. Я всё рассказал бабушке, и она пошла разбираться в опеку. Помогите нам решить эту проблему», – так говорит Дима в своём видеообращении.

Корреспондент телеканала «Первый русский» (Царьград) по телефону сразу же связывается с мальчиком по телефону, чтобы выяснить – что же произошло?

«Поссорился с девочкой и выпил таблетки»

Оказывается, 10 июля Дима поссорился со своей подругой. У него разболелась голова, и он решил выпить таблетку. Выпил пачку аспирина. Бабушке ничего не рассказал. Но ближе к ночи Диме  стало плохо. У мальчика началась рвота, и Инна Юрьевна (так зовут его бабушку) незамедлительно вызвала «Скорую помощь». Внука увезли в детскую городскую больницу №13 им. Н. Ф. Филатова. Три дня Дима находился под наблюдением врачей, и на третьи сутки мальчика выписывают домой.

И сразу же к нам в квартиру прискакали сотрудники опеки. Заявив, что мой ребёнок совершил суицид. Я попросила помощи, призналась, что где-то не справляюсь. Не уследила! Попросила дать направление в центр содействия семейному воспитанию «Наш дом» на пятидневку, чтобы с внуком психологи поговорили. Помогли ему!

– убивается бабушка.

Инна Юрьевна одна воспитывает Диму. Его мама умерла, когда мальчику ещё года не было. Папу видит редко. Когда пришли сотрудники опеки, женщина искренне обрадовалась, что сейчас подключатся профессионалы, и в их семье всё наладится. Она признаёт, что Дима, да, – хулиган. И твёрдая рука умного педагога не помешала бы. Сотрудник опеки советует написать бабушке заявление.

Опека торопила меня, говорили: быстрее, быстрее… И я в тот момент в таком стрессе была. Написала под диктовку: «Прошу меня освободить от обязанностей опекуна. Поместить моего подопечного». Я даже не написала, куда поместить… В связи с тем, что не справляюсь с обязанностями опекуна,

– рассказывает женщина чуть не плача.

Когда бабушка писала заявление, она переспросила у сотрудника опеки несколько раз: «Это же временно? Я же смогу его забирать на выходные дни? Посещать? Его же не заберут в детский дом?».

Инну Юрьевну успокоили и сказали, что хотят «только помочь». Кстати, важный момент: Инна Юрьевна в этом заявлении об отказе в скобках дописала слово – «временно». Больше недели после написания заявления было всё спокойно. А 23 июля в квартиру к ним пришла комиссия с заявлением, мол, Диму забирают в больницу, чтобы «обследовать на наличие коронавируса». Инна Юрьевна в тот момент находится в полной уверенности, что после внук будет находиться рядом, в центре «Наш дом». Ничего плохого женщина не заподозрила.

Дима хочет жить дома, он не хочет жить в детском доме, с чужими людьми. Фото: Birgit Koch/Global Look Press

В итоге – Диму привозят в детскую городскую больницу №9 им. Сперанского. И там подросток узнаёт, что через две недели он отсюда поедет в детский дом. У мальчика – шок. Он сразу позвонил бабушке и закричал в трубку, что хочет жить дома. Он не хочет жить в детском доме, с чужими людьми. Инна Юрьевна не поверила в происходящее и попросила помощи у друга Димы – Кирилла Воронина. Мама Кирилла, Роза Абдуллина, помнит день, когда в 8 утра они с сыном услышали обеспокоенный голос бабушки.

«Бабушка попросила помощи, и мы откликнулись»

«Бабушка попросила Кирилла съездить с ней в опеку, чтобы он заснял весь процесс. Она почувствовала, что её обманывают. В кабинеты Кирилла, конечно, не пустили, и он попытался снять из коридора. Сначала с бабушкой никто даже не хотел разговаривать», – вспоминает мама Кирилла.

Кирилл быстро одевается и едет с бабушкой в опеку. Там они узнают, что теперь Инна Юрьевна ограничена в опекунских правах. Диму помещают в детский дом «Алые паруса». Кирилл реагирует мгновенно, записывает пост в Instagram. Подросток не в первый раз использует силу соцсетей – до этого о нём узнала вся страна, когда он искал банкира-отца, чтобы помочь своей больной матери. Отец в итоге от них открестился. Зато маму Кирилла удалось спасти – мир, как говорится, не без добрых людей – деньги на лечение собрали.

«Только журналисты могут помочь Диме»

Сразу после нового поста Кирилла в защиту своего друга начались подвижки в деле. Сразу отреагировала районная прокуратура. При сотруднике ведомства у Инны Юрьевны, наконец, принимают заявление, что первая бумага, в которой она отказывается от внука, – ошибочная. Её ввели в заблуждение. И она требует Диму вернуть домой. Обещают перезвонить через 3-4 дня и всё решить по-хорошему. Но звонка так и не последовало. Съёмочная группа едет в отдел соцзащиты района Дорогомилово. На рабочем месте застаём начальника отдела соцзащиты населения района Дорогомилово г. Москвы – Панкову Елену Сергеевну. Задаём ей вопрос, каким образом неправильно оформленный документ пустили в дело. Ведь если не существует формы – «временное лишение опекунских прав», то почему с бабушкой не связались, не разъяснили ей всё как следует?

Вот смотрите, допустим, я на вашем месте – я получаю вот такое заявление от бабушки. И вот это слово «временно» –  я понимаю, что это неверно. И почему это заявление не отложить, не позвонить бабушке и не сказать, что так не делается?

– спрашивает корреспондент.

Панкова уверяет, что бабушка всё понимала – внука забирают в детский дом. В правомерности действий сотрудника отдела опеки, которая помогала бабушке писать заявление, разберётся прокуратура.

По факту: с 23 июля бабушка не видела внука. Инна Юрьевна просит свидания с Димой. Хотя бы через забор детского дома его увидеть. В опеке уверяют бабушку, что проблем не будет – езжайте в «Алые паруса». Но общественный деятель Александра Машкова-Благих уверяет, что не всё так просто:

«Я лично была свидетелем дела из серии: мать живёт на одном конце Московской области, а ребёнок внезапно оказывается на другом конце МО. На перекладных бедная женщина добирается, чтобы увидеть своё дитя. Когда она добирается, в приюте оказывается неприёмный день, карантин или что-либо ещё. Женщина едет обратно. В итоге: в деле при попытке забрать ребёнка обратно она обнаруживает, что не посещала своё дитя. И якобы ей было всё равно. Эта практика широко распространена в нашей стране».

И здесь происходит всё то же самое. Через час – это на такси, без пробок – мы уже у ворот детского дома «Алые паруса». А если бабушке добираться на свидание к внуку общественным транспортом, то это 2 часа в пути минимум в один конец.

Бабушка умоляет воспитателя вывести внука на улицу. Через забор, хотя бы на минуту – просто увидеть Диму. Воспитатель жёстко отвечает: «У нас карантин. Не положено» – и уходит. Слёзы бабушки никого не трогают. Инна Юрьевна просит открыть хотя бы окна в изоляторе, где сидит Дима. В такую жару свежий воздух необходим.

«Окна закручены на саморезы и выкручены ручки»

Дима в своём обращении к журналистам жаловался на то, что он сидит один взаперти. Окна закрыты наглухо. В жару дышать нечем.

В итоге мы с трудом, но всё же вычисляем окна комнаты Димы. А теперь – внимание – что происходит дальше. Бабушка звонит внуку и просит помахать ей рукой из окна. Ему запрещают подходить к окнам.

Что значит нельзя? Даже к окну нельзя подойти помахать? Ты что, в тюрьме?

– возмущается бабушка, общаясь с внуком по телефону.

Диме удалось всё-таки пробраться к окну изолятора и буквально на секунду увидеть бабушку. За что тут же его наказали. Отключили его от интернета, чтобы не высылал фото и не делал посты в соцсетях. Всё, что мы увидели сегодня, нельзя никак иначе назвать, как беспредел. Корреспонденты на связи с родственниками и друзьями Димы. В течение двух недель прокуратура должна вынести заключение.

Верните Диму!

Автор:
Дарья Ющенко