Многие военные победы России стали результатом необычайного мужества русских солдат и матросов, даже в безвыходной ситуации стоявших насмерть против многочисленного врага. В ряде случаев их подвиг остался малоизвестным, ведь герои не придавали ему особого значения. Для них защита Родины была чем-то обыденным и естественным, давней русской традицией, призывавшей положить «голову за други своя».
Русско-турецкая война 1828-1829 гг. в общем и целом была достаточно успешной для России. Не имея союзников, турки терпели поражение за поражением на дунайском и кавказском театре боевых действий, их флот опасался столкновений с русскими эскадрами. Впрочем, турки охотно атаковали тогда, когда имели колоссальное преимущество в силах и могли быть уверены в победе.
Суда Черноморского флота России контролировали пролив Босфор, который был дорогой в сердце Османской империи – Стамбул (Константинополь). Такие действия предпринимались для предотвращения турецких десантов на кавказском побережье, с помощью которых турки надеялись поднять на восстание против России мусульманские народы. В мае 1829 года крейсерскую службу несли три корабля: 44-пушечный фрегат «Штандарт» (командир капитан-лейтенант П.Я. Сахновский, а также 20-пушечные бриги «Орфей» (командир капитан-лейтенант Е.И. Колтовский) и «Меркурий» (командир капитан-лейтенант А.И. Казарский.)
Командовавший тихоходным «Меркурием» капитан-лейтенант Александр Иванович Казарский был уроженцем Витебской губернии и с 1813 года служил на Черноморском флоте. Казарский во время нынешней войны успел прославиться во время осады Анапы, был опытным морским офицером, знающим своё дело. Помимо прочего, он отличался большим мужеством и честностью, как и большинство флотских русских командиров.
Находящийся под командованием Казарского «Меркурий» представлял собой двухмачтовое судно с небольшим количеством пушек и малым экипажем. Он предназначался не столько для морских сражений, сколько для крейсерской службы и разведки, поэтому и был зачислен в состав русской эскадры. Несмотря на свою небольшую мощь, судно успело уже прославиться захватом турецких торговых судов и участием в осаде дунайских и кавказских крепостей.
Утром 26 мая 1829 года русская эскадра заметила, как в туманной дымке появился большой турецкий флот (шесть линейных кораблей, два фрегата, два корвета, один бриг и три тендера). Турки не ожидали встретить в море русские корабли, поэтому не сразу приступили к их преследованию. Осуществлявший главное командование русскими судами капитан-лейтенант Сахновский, оценив ситуацию, посчитал, что подчинённым ему кораблям лучше всего будет на всех парусах уходить в море. При этом он почему-то не учёл, что «Меркурий» не сможет развивать такую же скорость, как «Штандарт» и «Орфей».
Довольно скоро стало очевидно, что «Меркурий» начинает отставать от своих собратьев. Возле его кормы начали свистеть ядра со 110-пушечного линейного корабля «Селимие» и 74-пушечного линейного корабля «Реал-Бей», чья скорость была гораздо выше скорости русского брига.
В этой ситуации Казарский приказал собрать на судне военный совет. Офицеры единогласно заявили о том, что они собираются драться до последней капли крови, а потом сцепиться с неприятельским кораблём и взорвать пороховой погреб. Их решение поддержали и матросы, которые также следовали традициям русского флота.
Командование «Меркурия» приняло решение маневрировать, не позволяя туркам приблизиться вплотную. Оно сделало упор на то обстоятельство, что турецкие корабли могли стрелять по ним лишь с одного борта, не имея возможность применить всю артиллерию. Большим подспорьем для русских моряков стал низкий профессионализм турецких морских офицеров, не умевших координировать свою деятельность и вести точный огонь из пушек. Часто вражеские корабли даже мешали друг другу вести бой, то и дело попадая под «дружеский огонь».
«Селимие» и «Реал-Бей» достаточно быстро ощутили, что «Меркурий» не является для них лёгкой добычей. Позднее один из турецких офицеров оставил воспоминания об этом бое, он мужественно признавал, что: «Дело неслыханное и невероятное. Мы не могли заставить его сдаться: он дрался, ретируясь и маневрируя со всем искусством опытного военного капитана, до того, что, стыдно сказать, мы прекратили сражение, и он со славою продолжал свой путь».
Казарскому удалось нанести турецким кораблям несколько точных попаданий, заставивших их по очереди выйти из боя. Вскоре, несмотря на большие повреждения, русское судно оторвалось от противника и отправилось на соединение с «Орфеем» и «Штандартом».
Победа над таким сильным врагом оказалась столь ошеломляющей, что даже русское морское командование не сразу поверило в её реальность. Впрочем, скоро и турки признали, что «Меркурий» совершил невероятный подвиг.
Когда бриг Казарского вернулся в Севастополь, то его приветствовали все жители города. Вскоре из Санкт-Петербурга посыпались награды офицерам и матросам, само имя корабля стало нарицательным. В 1834 году на матросском бульваре в Севастополе был открыт памятник бригу «Меркурий». Так Россия увековечила память своего боевого корабля, принявшего неравный бой и вышедшего из него победителем.
Заглавная иллюстрация. Картина И.К. Айвазовского «Бриг «Меркурий», атакованный двумя турецкими кораблями», 1892 год
Нет Комментариев