Ставшие известными официальные итоги прошедшего 9 ноября визита Владимира Путина в Казахстан и его переговоров с Касым-Жомартом Токаевым, как и предполагалось, трудно назвать эпохально значимыми. В опубликованном перечне подписанных на высшем уровне документов, разумеется, наибольший интерес вызывает План совместных действий Российской Федерации и Республики Казахстан на 2024–2026 годы, но конкретика этого трехлетнего плана пока не раскрыта в полном объеме, да и вряд ли там при всём желании можно будет обнаружить какие-либо сенсационные моменты.
Но и назвать визит российского президента к своему казахстанскому коллеге формальным и «пустым» было бы неверно. И речь здесь идет не только о развитии социально-экономических проектов, связанных с энергетикой («традиционной», атомной и возобновляемой), образованием, информатикой, агропромом, трудовыми ресурсами и т.д.
В совместном заявлении двух лидеров, официально приуроченном к 10-летию подписания их странами Договора о добрососедстве и союзничестве в XXI веке, подчеркивается, помимо прочего, «совпадение или близость позиций по всем ключевым направлениям деятельности, включая внешнеполитическую координацию и согласование подходов к актуальным международным и региональным темам…» — опять же, в рамках как Содружества Независимых Государств (СНГ), ОДКБ и ШОС, так и в рамках российской инициативы о создании Большого Евразийского партнерства.
Можно сколько угодно утверждать и доказывать, что за этими красивыми и правильными словами нет никакого реального содержания, но на деле в нынешней ситуации подобные заявления более чем показательны. Причём как в контексте СВО и объявленной «альянсом демократий» против России глобальной гибридной войны, так и в контексте российско-китайских отношений.
Последнее выглядит особенно актуальным, поскольку буквально за день до казахстанского визита президент России принял в Ново-Огарёво генерал-полковника Чжана Юся, заместителя Си Цзиньпина как председателя Центрального военного совета КНР. А отмеченный выше документ звучит подтверждением того, что Астана намерена и далее координировать свои действия по интеграции на евроазиатском пространстве с Москвой: заметим, что китайская инициатива «Один пояс, один путь» в тексте заявления упомянута не была — впрочем, как и БРИКС.
Конечно, «после того» не значит «вследствие того», но «мелочи» такого рода вряд ли могут иметь случайный характер. И если в Пекине действительно согласились по умолчанию признать Казахстан входящим в сферу преимущественно российского влияния, то значит, были тому по-настоящему веские причины «здесь и сейчас». И причиной номер один среди них, несомненно, являются нынешние отношения между КНР и США, в том числе по поводу Тайваня.
Как стало известно, на ноябрьском форуме АТЭС в Сан-Франциско все-таки может состояться встреча Си Цзиньпина с Джо Байденом. И вряд ли председатель КНР согласился бы на такую встречу, не будучи максимально уверен в силе своих позиций. А обязательным элементом такой уверенности, несомненно, является гарантия полной поддержки Пекина со стороны Москвы. Не исключено, что нужные гарантии были предоставлены и приняты — по крайней мере, пока ситуация выглядит именно таким образом.
Нет Комментариев