Истоки нынешних проблем Украины были заложены тридцать лет назад, когда в идеологическом лексиконе самостийных политиков появилось священное слово «многовекторность».
Тезис о том, что лучше многовекторности ничего на свете нет, стараниями придворных политтехнологов быстро был возведён в правило хорошего тона. Любые сомнения в здравости подобного утверждения клеймились как недостаток патриотизма и покушение на суверенитет Украины. За высказанные в печати сомнения в целесообразности украинской многовекторности можно было запросто попасть на беседу в СБУ.
Между тем многовекторность – явление далеко не однозначное. Стратегия многовекторности – это сохранение равноудалённости от значимых полюсов силы и сотрудничества с ними без значительного сближения с кем бы то ни было. По принципу «дружу со всеми и ни с кем в особенности».
Для постсоветского пространства это означает, что бывшие республики СССР дружат с Россией и др. геополитическими центрами (США, ЕС, Китай, Турция и так далее) настолько, насколько это позволяет им перебегать от одного к другому, не задерживаясь надолго ни у одного из них. Это означает «интегрируюсь со всеми и ни с кем всерьёз», то есть означает отсутствие полноценной интеграции.
При этом очевидна важность евразийской интеграции и сотрудничества с Россией как самой крупной евразийской экономикой. В Киеве на протяжении всей самостийности придерживались странной позиции: сотрудничать с Россией важно и выгодно, но мы не будем с ней сотрудничать слишком много во славу нашего суверенитета. Разве смысл суверенитета в сохранении отстающих темпов в экономике из-за отсутствия сотрудничества с самой крупной евразийской экономикой? Не глупо ли было придерживаться такого суверенитета? Глупо, но именно такой глупостью Украина страдает уже три десятилетия.
Так же и в сфере безопасности. Россия – единственная сила, способная обеспечить безопасность других постсоветских стран, и никто из постсоветских стран не способен обеспечить безопасность России. Это не плохо и не хорошо, это геополитический факт. Если смысл суверенитета в укреплении обороноспособности государства, тогда суверенитет постсоветских республик должен заключаться в военно-политическом сближении с Россией, а не в отдалении от неё. И если какое-то правительство тормозит сближение с Россией в оборонной сфере, оно действует не на укрепление суверенитета вверенного ему государства, а на его ослабление.
Многовекторность – антоним слова «единение». В годы Великой Отечественной войны народы СССР были едины, а не многовекторны, оттого и победили «коричневую чуму» ХХ века. Представляете, чтобы было бы с нами, если бы нынешняя многовекторность существовала в 1941 году? Фашисты жгли бы Хатынь, морили голодом Ленинград, рвались к бакинской нефти, расстреливали людей в Бабьем Яре, а в некоторых столицах нынешних постсоветских республик заявили бы: «Ну мы не можем занимать в этом конфликте ни одну из сторон, мы за мир и придерживаемся нейтралитета». Как говорил Данте, «самые жаркие уголки в аду оставлены для тех, кто во времена величайших нравственных переломов сохранял нейтралитет».
Неужели смысл многовекторности в потворстве преступным идеологиям и политическому экстремизму? Получается, что для некоторых республик это так.
В тварном мире не существует бесконечных процессов, в том числе в политике. Любая политическая тенденция рано или поздно изживает себя и трансформируется во что-то другое. Многовекторность всегда заканчивается переходом под полный контроль одного из тех центров силы, между которыми бегало многовекторное государство.
Такие центры силы принадлежат к определённой цивилизации. Так, Брюссель и Вашингтон – это евроатлантическая цивилизация, Россия и окружающие её постсоветские республики – евразийская. Поскольку человек не может одновременно принадлежать двум цивилизациям, наиболее комфортно для него находиться в той, к которой исторически принадлежит его страна и его народ.
Украина (Малороссия) принадлежит к русско-православной цивилизации, культурный и экономический прогресс её ждёт только на пути единения с Россией и Белоруссией. Если народ насильно заталкивают в лоно иной для них цивилизации, это приводит к росту рубежной энергетики вдоль цивилизационных «швов» и, как следствие, к взрыву социальному и политическому.
«Если человек не боится того, что действительно страшно, приходит самое страшное», – говорил Лао-цзы. Разрушение украинским национализмом вековых исторических уз, связующих народы России и Украины – страшное преступление против собственной страны. Стоит ли удивляться, что теперь пришло самое страшное как искупительное средство за грехи многолетней национал-бандеровской многовекторности?
Просто так перескочить и одной цивилизации в другую всей страной нельзя. Это всегда провоцирует конфликты и дестабилизацию, что мы видим на примере Украины, захотевшей тут и сразу «кружевные трусики и в ЕС».
Украинская многовекторность закончилась попыткой запрыгнуть в евроатлантическую цивилизацию без учёта сопутствующих рисков. Это предсказуемо привело к росту рубежной энергетики, всплеску политической, военной, идеологической активности, вылившейся в войну. Рано или поздно так заканчивается всякая многовекторность, искусственно возведённая в священную идею.
Для постсоветских республик многовекторность – это путь к катастрофе. Сегодня ни одна из них не обладает той геополитической прочностью, какой они обладали, когда были вместе (Российская империя, Советский Союз) – дополнительное свидетельство того, что многовекторность не приносит им ничего, кроме вреда.
Украина была одним из государств, которые, по словам Бисмарка, существуют милостью соседей. Сначала один сосед (Запад) немилостиво решил превратить Украину в плацдарм для атаки против евразийской цивилизации. Другому соседу (России) пришлось отвечать ударом на удар. И больше всех страдает Украина, пожиная горькие плоды преступной многовекторности.
Нет Комментариев