ДОНОС НА ШАМАНА: СТАТЬЯ 282 ПО-ПРЕЖНЕМУ РАБОТАЕТ ПРОТИВ РУССКИХ

«О чём о чём? О ком? Вот теперь?» – так и хочется воскликнуть словами булгаковского Воланда в ответ на заявление, написанное неизвестным жителем Тульской области в отношении Ярослава Дронова. Заявитель попросил проверить на предмет наличия экстремизма песню «Я русский», которую полюбило множество людей. В чём конкретно, по его мнению, содержится крамола, непонятно: текста заявления в публичном доступе найти не удалось.

«Святые» девяностые возвращаются?

Зато в Сеть попала копия объяснения, которое певец дал в полиции.

Песня «Я русский» прошла все необходимые проверки до публикации на топовых российских музыкальных платформах и перед трансляцией в эфире ведущих федеральных телеканалов России,

– указал Ярослав Дронов в объяснении и добавил, что его песню знают и поют представители разных национальностей нашей страны – все, кто считает себя частью Русского мира.

Возможно, и говорить бы не стоило об этой ситуации, если б не одно большое но: сам факт такого заявления направлен именно на разжигание ненависти. К русским – государствообразующему народу нашей страны. Согласитесь, пахнуло чем-то уже почти забытым: когда ярлык экстремиста навешивали просто за публичную констатацию факта – «я русский». А за правду о дискриминации русских, об издевательствах над ними распоясавшихся нацменов можно было схлопотать вполне реальный срок. Со сменой политического вектора такие дела вроде бы канули в Лету. И что теперь? «Никогда этого не было, и вот опять», – как говаривал Виктор Степанович Черномырдин?

Могу сказать, что именно автор этого заявления пытается разжечь межнациональную рознь – разделить наш многонациональный народ. В то время как вся страна говорит о том, что сейчас татарин, чеченец, якут, чуваш, осетин, бурят, все мы вместе, все мы РУССКИЕ! А человек, который мерзко гадит, не наш, не русский. Понятно, что здесь нет и повода для разбирательства, но я бы на месте команды Ярослава написала встречное заявление на этого идиота,

– написала в своём Telegram-канале актриса Яна Поплавская.

За репост?

Про то, что статья 282 Уголовного кодекса России долгое время служила для расправы с русскими активистами, говорилось и писалось уже достаточно – вряд ли есть смысл повторяться. Проблема сейчас в другом. С развитием информационных технологий, когда практически каждый индивидуум получил возможность выступать публично (то есть публиковать картинки и своё бесценное мнение в соцсетях), количество дел по упомянутой статье стало расти как на дрожжах. Например, в период с 2011 по 2016 год их число выросло в три раза.

Осуждённые – как профессиональные «шататели режима», так и просто альтернативно одарённые граждане – чаще всего уверяют, что их наказали «ни за что». Один из таких – Андрей Бубеев, осуждённый «за репост» аж дважды – в 2015 и 2016 годах. Правда, правозащитники, громко крича о произволе, словно забывают упомянуть, что в первом приговоре фигурировало ещё и хранение боеприпасов для автомата Калашникова. В интернете же Бубеев восхвалял украинских нацистов, призывал уничтожать русских военных, призывал к свержению государственного строя. В общем, тот ещё невинно пострадавший.

Интересно, а сколько нюансов обнаружится, если внимательно изучить дела других осуждённых «за репост»?

Впрочем, наряду с теми, кто однозначно получил по заслугам, были и, скажем мягко, не очень умные и дальновидные люди. Многие – в силу молодости. Вполне вероятно, они заслуживали ремня по известному месту, но не уголовного преследования. Но тут уж работала машина. Причём работала откровенно криво.

«Оставим в стороне вопросы точности и конкретности ст.282 УК РФ, которая должна сохранять способность к изменению правового действия согласно меняющимся обстоятельствам, чтобы человек имел возможность ясно и недвусмысленно предвидеть последствия своего поведения. На практике возникает много вопросов к теории. Правоприменителю часто непонятно, что такое ненависть и вражда и какие именно действия их провоцируют. Что такое «достоинство группы лиц»? Какими признаками обладает группа лиц? Как её можно унизить, если она не имеет органов чувств, разума и не может осознать унижение? Всякое ли выражение неприязни в отношении группы лиц унижает их достоинство в понимании ст.282 УК РФ? Наличие таких вопросов приводит к неограниченной свободе усмотрения, широте полномочий в толковании нормы на практике», – писал в «Адвокатской газете» адвокат Владимир Васин.

В итоге в 2018 году по предложению президента России Владимира Путина означенная статья УК частично декриминализована. За «экстремистское» правонарушение, совершённое впервые, следует административная ответственность, а под уголовным преследованием оказывались только те, кто «огрешился» второй раз в течение одного года. В этом случае можно получить и реальный срок от двух до пяти лет.

Экспертиза – «царица доказательств»

Проблемы остались и после частичной декриминализации 282-й статьи. Потому что они носят системный характер и относятся, скорее, к тому, что считать преступлением. Вот, к примеру, одной даме вменялось в вину размещение картинки, на которой ребёнок негроидной расы неправильно решил на доске школьную задачу, и всё это сопровождалось подписью «чёрная бухгалтерия». Инкриминировалось женщине «оскорбление негроидной расы». Картинка, возможно, не самая остроумная, но, простите, где здесь оскорбление? И точно ли эта дурь является правонарушением?

Эксперт делает вывод, что эта картинка унижает лиц негроидной расы, демонстрирует их умственную неполноценность. Но никто не берёт в расчёт, что ребёнок этот, в силу возраста, может не решить данный пример,

– говорит адвокат Алексей Бушмаков.

Именно экспертиза – одна из важнейших проблем правоприменения 282-й статьи.

На заседаниях мы часто слышим от экспертов: мне не нравится или неприятна та или иная картинка. Но ведь «неприятно» и уголовное преступление – разные вещи,

– отмечает Бушмаков.

Вообще с экспертизой в подобных делах зачастую творится нечто невообразимое. К примеру, выяснилось, что по известным делам для проведения психолого-лингвистической экспертизы привлекали гражданина, не имеющего высшего образования в области филологии/лингвистики.

Проблема ещё и в том, что для проведения лингвистической, психологической и религиоведческой экспертизы не нужна лицензия. Экспертом-лингвистом может быть, например, любой выпускник филфака. Однако специалист должен разбираться не только в особенностях речи, но и знать основы юриспруденции, закон об экспертной деятельности. Проблему могло бы решить создание государственного реестра лицензированных экспертов,

– сказала кандидат филологических наук, лингвист-эксперт Юлия Сафронова.

Странная история с отсутствием чётких признаков правонарушения, безусловно, облегчает возбуждение дел, но в то же время и усложняет этот процесс. Когда нет вменяемых критериев, гораздо проще подогнать любую ситуацию под «нужные» выводы. Вот, например, в Софрино подозрительно долго не могли возбудить по 282-й статье дело против таджика, избившего русского парня в футболке с патриотической надписью. И вероятно, не возбудили бы, если б историю не взяло под контроль Общество «Царьград».

Что с того?

Нередко звучат призывы отменить 282-ю статью вовсе, а равно и соответствующие нормы КоАП. Вряд ли стоит это делать: у государства должна быть управа на тех, кто не следит за языком. На нацменов, например. Или на местных русофобов. Ведь от слов значительно легче перейти к делу, если не встречаешь сопротивления.

А что сделать необходимо? Во-первых, как уже говорилось, нужно навести порядок в экспертизе.

«Разработать чёткие методики для производства лингвистических исследований и экспертиз; выработать единые методики (правила) фиксации информации из информационно-телекоммуникационной сети «Интернет», которые позволяли бы максимально достоверно воспроизводить процесс получения первоначальных доказательств на любой стадии процесса; законодательно запретить одному и тому же эксперту (экспертному учреждению) проводить первоначальное исследование материала, а потом и основную экспертизу», – предлагает адвокат Владимир Васин.

И самое главное: нужно дать предельно чёткое определение действиям, направленным «на возбуждение ненависти либо вражды, а также на унижение достоинства человека либо группы лиц по признакам пола, расы, национальности, языка, происхождения, отношения к религии, а равно принадлежности к какой-либо социальной группе». Чтобы оставалось минимум возможностей для двойных толкований и «свободы усмотрения».