НОВАЯ ПЕНСИОННАЯ РЕФОРМА. ВПЕРЕДИ — ЕЁ ОКОНЧАТЕЛЬНЫЙ КРАХ

ФОТО: DUMA.GOV.RU

В 2018 году системные либералы провернули величайшую аферу в новейшей истории России, не считая приватизации, залоговых аукционов и шоковой терапии – провели так называемую пенсионную реформу, суть которой заключалась в обычном повышении пенсионного возраста. Это, с позволения сказать, «преобразование» ничем не улучшило ситуацию с системой выплат, а лишь отсрочило неизбежный крах всей отечественной пенсионной системы. Кроме того, на решение вопроса попросту «забили» – дескать, возраст повысили, теперь можно сконцентрироваться на других, более актуальных задачах. Но ведь с таким же успехом можно заметать мусор под кровать, убирая квартиру. Занятие более чем бессмысленное.

Хорошо да мало

Сейчас Государственная дума в третьем чтении приняла закон об объединении Пенсионного фонда России (ПФР) с Фондом социального страхования (ФСС) в единый Социальный фонд России (СФР). Он начнёт свою работу уже с 1 января следующего года. Плюсы такого шага правительства очевидны. Соединение двух структур в одну поможет синхронизации работы пенсионной системы, подтолкнёт цифровизацию, создаст единую базу. То есть СФР сможет осуществлять менеджмент соцвыплатами более централизованно, к тому же имея возможность делать это адресно и сравнительно быстро – в течение нескольких минут. Отныне вопрос «Пришла ли пенсия?» потеряет актуальность для пожилых людей. Важно и то, что кабмин получает объективные сведения о самых социально уязвимых слоях населения и получает инструментарий для оперативного реагирования на новые проблемы.

Помимо всего прочего, исчезнет чрезмерно разросшийся штат ПФР, будут проданы пресловутые «дворцы Пенсионного фонда» и другое лишнее имущество, что позволит сэкономить для государства десятки миллиардов рублей. Предприятия же станут отчислять платежи не в две организации (22% в ПФР и 2,9% в ФСС), а в одну. Путаницы поубавится – и это хорошо. Обратившись к статистике, мы увидим, что Пенсионный фонд России страдает от хронического дефицита. За 2022–2024 гг. он достигает 1,187 триллиона рублей, причём с каждым годом существенно возрастает. У Фонда социального страхования дела получше: профицит за 2022–2024 гг. – 138 миллиардов рублей. Объединение в СФР чуть сгладит печальное положение в ПФР, хоть и ненамного.

Как бы то ни было, все эти позитивные моменты не носят стратегического характера. Объединение фондов – точечная мера, неспособная разрешить сложнейшую проблему с крайне неэффективной пенсионной системой нашей страны, а изъяны её имеют фундаментальные причины, прежде всего демографические. Когда создавалась система, численность трудоспособного населения в разы превосходила количество стариков. На излёте брежневской эпохи, в 1981 году, лиц пенсионного возраста было 27,5 миллиона (19,9% от населения), сейчас – 46 миллионов (31,2% от общего числа граждан России). Цифры впечатляющие, если не сказать пугающие. Соотечественники стареют быстрыми темпами.

Трудоспособные русские люди не в состоянии тянуть на себе такой тяжкий груз, поэтому пополнять ПФР из года в год приходится федеральному бюджету, в первую очередь за счёт доходов от экспорта энергоносителей. Кто-то скажет: и правильно, почему бы власти не позаботиться о пенсионерах и не направить им денег от продажи нефти и природного газа? Такая позиция крайне недальновидна и ни к чему хорошему не приведёт по определению. Привязывать стабильность пенсионной системы к мировой конъюнктуре на рынке энергоносителей опасно. Да и нужно уходить от нефтегазовой зависимости. Сверхприбыль от продажи сырья должна идти на финансирование перспективных инфраструктурных проектов, а поддерживать пенсионку следует за счёт ненефтегазовых доходов. Это в идеале, но к этому надо хотя бы стремиться.

Что с того?

Повторим то, о чём Первый русский телеканал Царьград говорит из раза в раз: России нужна реальная, а не имитационная пенсионная реформа, которая разрубила бы этот гордиев узел раз и навсегда. Реальное преобразование – это не повышение пенсионного возраста, бессмысленное и беспощадное, а переход к частично накопительной системе. Сохранение накоплений должно гарантировать государство, а обеспечить пусть небольшую, но всё же доходность, не так-то сложно. Суть накопительной системы заключается в том, что страховые отчисления работающего гражданина зачисляются на специально открытый инвестиционный счёт. И дальше человек самостоятельно выбирает, доверит ли он управление деньгами государству или же частным фондам. По итогу при грамотных вложениях сбережения не просто сохраняются, но и приумножаются на значительную величину. Да, «прогореть» можно, однако плечо должно подставлять государство, прописав компенсационный механизм в нормативно-правовых документах.

Не поменяв модель пенсионной системы, мы даже не приблизимся к окончательному решению. Крах нынешней устаревшей структуры – дело ближайших пары десятилетий. Правительству следует думать сейчас, а не откладывать решение на потом, уповая на ещё одну профанационную «реформу» в силуановском стиле. Впрочем, у накопительной системы, как мы все прекрасно понимаем, есть влиятельные противники – прежде всего, министр финансов и председатель Центробанка. Ведь внедрение такого механизма обрушит лелеемую ими идею «нефти в обмен на высокие технологии», сделает Россию прямым конкурентом западной индустрии и high technologies.

КОНСТАНТИН ДВИНСКИЙ