ФОТО: ALEX CHEREPANOV / SHUTTERSTOCK.COM

Всю Россию потрясла трагедия в Костроме, где извращенцы-насильники похитили, надругались и убили пятилетнюю девочку. Но мало кто представляет масштабы разгула педофилии в стране. В СМИ всплывают лишь самые жуткие края страшного айсберга. А ведь дети, которым пусть даже посчастливилось выжить после надругательства, уже живут наполовину. Это калечит, не даёт дышать по ночам. И неважно, сколько лет прошло с того страшного дня. Пережившим насилие нужна грамотная, профессиональная помощь и много, много любви от родителей и близких. Иначе они так и останутся сломанными на всю жизнь людьми.

Каждый раз, когда на федеральных площадках оказывается история маленькой жертвы педофила, мы задыхаемся от ярости, нам становится невыносимо страшно жить. Несколько дней, пока новость держится в топе, мы переживаем это снова и снова. А потом забываем. Новостная повестка меняется быстро. И кажется, что всё это далеко, не с нами и почти неправда. Действительно. Настоящая правда гораздо страшнее.

«Я убью твою маму и сестру»

Типичный двор советского многоэтажного панельного домостроения: затёртые швы между бетонными блоками трёх-пятиэтажек, заросшие клумбы, полторы детские горки в центре пространства между домами. Тут все друг друга знают в лицо, но мало кто – по имени. Слесарей и дворников знают тоже, даже если не вызывают к себе в квартиру на ликвидацию коммунальной аварии. Примелькались все друг другу. Наташе (имя изменено – прим. ред.) было 10 лет, когда её в подъезде схватил один такой «дворник». Он просто сказал ребёнку, что если она сейчас не снимет колготки и не сделает всё, как ему надо, то он убьёт её маму и младшую сестрёнку. Он регулярно ловил и насиловал Наташу больше года. И жестокость его нарастала. И каждый раз он ей рассказывал, как будет убивать её близких, если она кому-то посмеет рассказать.

Когда девочке исполнилось 11 лет, она не выдержала и попыталась наложить на себя руки. Спасли. Вызвали скорую помощь, отвезли в психоневрологический диспансер. Туда обязательно отправляют всех, кто не хочет жить. Там специалисты смогли выяснить причину.

«Дворника» посадили, конечно. Но на этом история не закончилась. Фонд «Сохраняя жизнь» – один из очень немногих в нашей стране, который специализируется на помощи детям, пережившим сексуальное насилие. К ним недавно обратилась классная руководительница Наташи. Девочке сейчас 14 лет. Она не хочет выходить из дома, не хочет мыть голову, шевелиться и вообще двигаться. Анна Межова, руководитель фонда, работает с такими детьми уже 8 лет. За прошедшие годы на кушетке штатного психолога побывали сотни детей. И случаев сексуального насилия вскрывается всё больше.

Ни мама, ни педагоги сначала даже не предположили, что странности в поведении девочки связаны исключительно с эпизодом насилия, и только с ним. Ведь прошло уже 3 года. Курс антидепрессантов после психоневрологического диспансера она закончила. На этом всё. У нас вообще до сих пор не сформировалась нормальная культура обращения к специалистам такого профиля. Да и, честно говоря, в регионах специалистов крайне мало,

– рассказывает Межова.

Лезть со своими мерками в подобные ситуации, судить и раздавать оценки матерям пострадавших детей Анна не советует. Человеческая психика имеет свойство защищаться. Если с ребёнком происходит что-то настолько страшное, нечеловеческое, что-то далеко за гранью любого человеческого закона, близкие люди иногда просто не могут этого принять. Не верят, отказываются, стремятся как можно быстрее забыть, не говорить об этом. Это защитная реакция. И работать нужно не только с пострадавшим ребёнком, но и с родителями. Потому что они тоже живут после этого в своём персональном аду. И тоже молчат об этом.

Не только девочки, но и мальчики

Интернат для детей с ментальными отклонениями. Подопечные из очень разных семей. В одном классе – и дети неблагополучных родителей, и ребята из многодетных семей, и отпрыски вполне обеспеченных родителей. Уживаются между собой и социализируются нормально, поскольку в интернате есть хорошие педагоги, умеющие работать с такими диагнозами.

Дети с лёгкой степенью аутизма или олигофрении – на дневном обучении и в группах продлённого дня. В какой-то момент учителя обратили внимание на то, что один из мальчиков стал вести себя очень странно. Ребёнок то впадал в ступор, но начинал буйствовать, то плакал. Довольно скоро психологи смогли выяснить: на этого мальчика буквально охотился педофил. Выслеживал, знакомился с другими детьми из интерната. А потом пользовался тем, что ребёнок с умственными отклонениями не вполне отдаёт себе отчёт в том, что с ним делают.

Когда говорят о насилии над детьми, все почему-то в первую очередь подразумевают пострадавших девочек. Но специалисты говорят, что мальчики ничуть не реже становятся жертвами извращенцев. Один из недавних случаев – изнасилование четырёх первоклассников. Как рассказала Царьграду Межова, если эти нелюди выбирают девочек, то чаще всего это одна жертва на протяжении долгого времени. Если же педофил предпочитает мальчиков, то жертв обычно несколько.

Непробиваемая стена равнодушия

Отец погиб в пожаре, спасая людей из огня, когда Свете было 4 года. Мать стремительно спилась. Сначала из их квартиры в Комсомольске пропали вещи, потом дом вообще превратился в притон.

Свою первую встречу с педофилом Света пережила в 10-летнем возрасте. Подруга рассказала, что можно заработать 300 рублей и добыть еды.

Потом был детский дом, из которого Света сбегала. Было изнасилование, и не одно. И педофил был не один – в городе действовала целая группа. Девять лет её жизни превратились в ад. В этой жизни был стареющий Савелий, у которого в доме часто ночевали маленькие, никому не нужные  девочки. А Савелий не только сам пользовался ими, но и другим позволял. Работал он в детской поликлинике слесарем. Сейчас Света лишь урывками может вспомнить своё детство. Потому что очень страшно. Блокируют память кошмары. Она захотела спастись от них, захотела наказать тех, кто сделал с ней такое. И попросила помочь ей. Оказалось, что это не так-то просто сделать, тем более что времени прошло немало.

Анна Межова, к которой обратилась Света, направила от своей организации заявление в Следственный комитет.

Сейчас ведётся расследование под контролем федерального центра. Но случилось это только после того как журналисты опубликовали расследование. А сначала нам в возбуждении уголовного дела просто отказали. Насколько мы поняли, в том городе, где жила Светлана, таких, как этот Савелий, много. Много лет этих педофилов вообще никто не трогал. Просто стена чудовищного равнодушия. Все делали вид, что этого не существует,

– рассказывает общественница.

Заговор молчания ягнят

Не только у детей, переживших ад сексуального насилия, блокируется память. Общество на уровне системы отворачивается от масштабов беды и пытается всё отрицать. Специалисты сомневаются в достоверности официальной статистики, нет анализа правоприменительной практики и до недавних пор не было даже попыток изменить законодательство в сторону ужесточения.

Сколько раз следствие писало отказ в возбуждении уголовных дел? Но даже если возбудились – работают обычно топорно. Ребёнка на допросах снова и снова заставляют переживать случившееся. За пределами Москвы нет никаких «зелёных комнат», в которых бы создавались условия для разговора с пережившим сексуальное насилие несовершеннолетним.

Обратилась к нам мама с ребёнком, которого в деревне домогался дальний родственник пенсионного возраста. В полиции выяснилось, что на него уже было заявление аналогичное, но тогда дело возбуждать не стали, потому что не поверили. И вот очередной разговор в кабинете полиции. Приглашённый психолог в разговоре с потерпевшей девочкой восклицает: «Да не может быть, я этого мужчину знаю много лет! Он на такое не способен». Представляете, что должен в этот момент почувствовать ребёнок? Следствие у нас должно профессионально расти, если мы хотим хоть что-то изменить,

– высказывается собеседница Царьграда.

Официальная система реабилитации пострадавших тоже вызывает глубочайшее недоумение. Анна полагает, что работу с детьми необходимо корректировать с учётом роли родителей.

Официально предлагается механизм реабилитации. То есть несовершеннолетнего одного, без родителей забирают и отвозят за несколько сотен километров в государственный реабилитационный центр, где он будет работать с психологами. Ребёнка, который только что пережил жуткий кошмар, у которого полностью разрушена система мира, ценностей, безопасности, у которого в голове – калейдоскоп из жутких образов, его забирают от матери и увозят! По-моему, это просто садизм,

– комментирует Межова.

Важные, но медленные шаги

28 января 2022 года президент Владимир Путин подписал самый ожидаемый в России закон, ужесточающий наказание для педофилов. Теперь за повторное сексуальное насилие над ребёнком предполагается пожизненное заключение. Также пожизненный срок грозит тем, чьими жертвами стали несколько детей или насилие было сопряжено с другим тяжким преступлением. Но для решения проблемы внесённых изменений откровенно мало. Ни процедуры следствия, ни профилактика, ни регулирование цифрового пространства вообще в законе не отражены. Не пересмотрены и санкции в отношении тех, кто совершает первое насилие над ребёнком.

Вот один из примеров. Недавно суд приговорил молодого человека за изнасилование четверых мальчиков-первоклашек. На момент совершения преступления ему ещё не исполнилось 18 лет. Совершеннолетним он стал, пока шло следствие. Через 7 лет он выйдет на свободу. Ответьте мне на вопрос: «Какова вероятность, что он снова совершит такое же преступление»? Крайне высокая. И вообще. У нас по этой статье слишком маленькие сроки,

– уверена Анна.

К обсуждению дальнейших поправок Госдума вернётся в конце февраля. Что ещё предлагают законодатели и общественные организации? Председатель комитета Госдумы по информационной политике и связи Александр Хинштейн у себя в телеграм-канале написал:

Вместе с коллегами в ближайшее время нам предстоит подготовить и внести новые инициативы, надёжно защищающие наших детей от извращенцев. В первую очередь они коснутся системы административного надзора за освободившимися преступниками, которая сегодня явно не работает. Среди прочего обсуждаем в том числе возможность введения постоянно носимых электронных браслетов, а также создание реестра педофилов.

Согласен с коллегой и депутат Сергей Миронов. Его фракция намерена даже обратиться к главе правительства с просьбой посодействовать в создании публичного реестра педофилов.

Очень нужен сайт, где поимённо с фотографиями и адресами будут указаны эти мерзавцы. Люди должны знать, кто живёт рядом с ними, кого они должны опасаться, от кого защищать своих детей. Пусть эти твари знают: где бы они ни были, им не укрыться в тени.

– заявил Миронов.

О необходимости создания общедоступного ресурса, содержащего данные лиц, привлекавшихся за преступления против несовершеннолетних, говорит и Русская Православная Церковь. Председатель Патриаршей комиссии по вопросам семьи, защиты материнства и детства священник Феодор Лукьянов уточняет, что реестр должен вестись правоохранительными органами. Отец Феодор также указывает на то, что подобная практика уже отработана и хорошо показала себя в зарубежных странах.

Что с того?

Официальная статистика преступлений сексуального характера против детей в России растёт – по данным МВД, в 2020 году было совершено почти 16 тысяч таких правонарушений. Половина из них – в отношении детей, не достигших 14 лет. И это на 72% больше, чем в 2012 году. А за рамками официальных данных ситуация гораздо страшнее. Существуют целые социальные сети и приложения для «знакомств», в которых, не слишком скрываясь, можно найти как несовершеннолетнюю жертву, так и «соратников» по чудовищному промыслу.

Первый шаг к тому, чтобы это остановить, сделан: наказание для педофилов ужесточено. Но оборвать эту страшную практику сможет лишь настоящий страх. Парламентарии и специалисты Патриаршей комиссии, как мы уже сказали, сейчас готовят поправки к Уголовному кодексу, а также законопроект об ужесточении наказаний за пропаганду и оправдание педофилии. Большая война ещё впереди.

ЕЛЕНА ЧЕРНЫХ