ПИРАМИДА МИНИСТРА, ИЛИ ПОЧЕМУ В РОССИИ НЕЗДОРОВАЯ СИТУАЦИЯ С КАЗНОЙ

ФОТО: АНДРЕЙ ЛЮБИМОВ / АГН «МОСКВА»

Получается, что государство в значительной степени занимает новые деньги для того, чтобы погасить предыдущую задолженность. Эту тему в программе «Без цензуры» ведущий Никита Комаров обсудил с аналитиком Дмитрием Голубовским.

Странные действия правительства – брать в долг при профицитном бюджете

Никита Комаров: Я хотел бы затронуть очень интересную тему госдолга и пирамиды, которой пока ещё нет, но она уже начинает вырисовываться. По уже утверждённому проекту бюджета долг будет расти следующим образом: по итогам 2021 года он составит 22,1 триллиона рублей (17,8% к ВВП), а к концу 2024 года он вырастет до 31,9 триллиона рублей (21,1%). Как мы видим, рост стремительный – почти на 10 триллионов за четыре года.

СКРИНШОТ: ТЕЛЕКАНАЛ ЦАРЬГРАД

А вот как растут расходы на обслуживание госдолга: если в 2020 году это было 784,1 миллиарда рублей, то в 2024 году это уже будет 1 триллион 861,8 миллиарда рублей. То есть рост ожидается больше чем в два раза. Для меня эта ситуация выглядит странно.

ИНФОГРАФИКА: ТЕЛЕКАНАЛ ЦАРЬГРАД

Дмитрий Голубовский: Эта ситуация для всех выглядит странно, причём независимо от политических взглядов. Никто не может объяснить, зачем, имея профицитный бюджет, правительство занимает деньги, да ещё и под такую высокую процентную ставку.

– Тем более сейчас, когда у нас пик инфляции. Пока они аукционы ОФЗ не проводят, а с 2022 года это снова начнётся. Нам всегда говорили, что безопасный уровень госдолга – это 20% от ВВП. По их планам, в 2024 году госдолг достигнет уровня в 21,1% ВВП с перспективой дальнейшего роста.

– На самом деле все эти оценки весьма условны. К примеру, если вы посмотрите на госдолг Японии, то он больше 100% ВВП, так же как и госдолг Италии. Ключевое значение имеет не объём самого долга, а стоимость его обслуживания.

Если госдолг – способ учёта эмиссии, которая идёт на финансирование бюджета, то этот госдолг можно назвать техническим. Например, госдолг США – технический. Люди сами для себя напечатали деньги, положили в карман, оплатили какие-то социальные расходы, оплатили военку и так далее.

Мы занимаем деньги для того, чтобы копить, а не инвестировать

– То есть они пустили таким образом деньги в экономику.

– Совершенно верно. При этом если вы посмотрите на стоимость обслуживания этого долга – как по отношению к бюджету, так и на долю госдолга по отношению к ВВП, – то там она не растёт. Ситуация на сегодняшний день сбалансирована.

Так что в самом по себе госдолге или в бюджетном дефиците нет ничего плохого. Более того, я всегда говорил, что бюджетный дефицит – это хорошо, потому что это прибыль тех, кто на бюджет работает, потому что система монетарная замкнута на национальную экономику. Другое дело, если монетарная система у вас разомкнутая, и в ней есть валютный контур денежного обращения, который создан самим правительством в виде избыточных резервов, которые постоянно пополняются.

У нас очень любопытный механизм формирования государственного долга: мы занимаем для того, чтобы копить, а не для того, чтобы тратить, инвестировать в развитие или поддержать людей социальными расходами, стимулируя тем самым внутренний спрос, чтобы деньги смог заработать бизнес. Вот это как раз тот случай, когда ваш дефицит – это чей-то профицит.

– Если посмотреть основные статьи бюджета, который одобрила Госдума, то все они либо стагнируют – рост в 4% во внимание не берём, это уровень инфляции, – либо снижаются. А единственная статья расходов, которая растёт колоссальными темпами, – это затраты на обслуживание госдолга.

– Поэтому механизм существует следующий: мы берём деньги уже под 9% в рублях, покупаем на это евро, китайские юани или золото, то есть то, что у нас в резервах. И это храним. Может ли закончиться дефолтом? Вот вы говорите: строится пирамида. Когда вы сами определяете курс валюты, которую вы занимаете, у вас дефолта быть не может, если только это не откровенное мошенничество, как это было в 1998 году.

Если у вас огромные резервы, которые вы можете продать, вы не дефолтнёте. Но подобного рода политикой вы закладываете потенциал девальвации. У вас не может быть иной тенденции на валютном рынке, кроме падения национальной валюты, потому что её укрепление обесценит ваши резервы в национальной валюте. И вот тогда у вас действительно обслуживание долга будет проблемой.

Но если вы занимаете для того, чтобы накопить что-то, что будет дорожать в будущем, то это логично. Вы то, что у вас дорожает, потом продадите. Поэтому я рассматриваю это как какую-то странную спекуляцию.

– А в чьих тогда это интересах? Мы знаем, что значительную часть госдолга на торгах ОФЗ выкупают госбанки.

– Если смотреть на это как на интересный способ докапитализации банковской системы, то, может быть, это оно и есть?

Кто знает, что творится в банковском секторе?

– А зачем? Два с половиной триллиона рублей прибыли ожидается в этом году в банковском секторе.

– Вот именно! Но тогда надо разобраться с тем, что в этой банковской системе происходит. Там что, такие гигантские дыры, что таким способом их надо заливать? На самом деле, если вы посмотрите на то, что у нас происходит с долговым рынком, то услышите довольно тревожные звоночки: то «Роснано» что-то там не платит, то Объединённая вагоностроительная компания дефолтнула, то рынок недавно грохнулся.

Что-то с окологосударственными финансами творится не то. Мы не знаем, что происходит в Россельхозбанке, мы не знаем, что в Пенсионном фонде, а уж тем более – в негосударственных фондах. Кто знает, какие там дыры…

– Сейчас настолько всё перемешано, что разбирали недавно ситуацию с ОВК, которой владеют банк «Траст», банк «ФК Открытие» – его, в свою очередь, контролирует Центробанк. Везде свой менеджмент, они друг другу надавали долгов, расписок, а теперь не могут с этим разобраться. В результате объявлен дефолт. И так же, наверное, везде происходит?

– И всё это контролируется Центробанком, а он сам не контролируется никем. Точнее, он контролируется, но только иностранными организациями – Базельским комитетом, – МВФ даёт ему советы. Но так, чтобы какие-нибудь депутаты пришли туда и спросили «что у вас тут творится?», это невозможно. ЦБ – это монетарная власть, она у нас как бы независима.

Поэтому у нас складывается какая-то нездоровая ситуация. Казна у нас ломится от денег, а вы только вдумайтесь в это! Профицит огромный, а мы берём ещё сверх этого займ?

– Я вам по этому поводу отвечу как представитель Минфина:

«У нас профицит сложился из-за дополнительных нефтегазовых сверхдоходов, которые мы сначала не ожидали, но они пришли. А по бюджетному правилу мы должны изъять эти деньги, положить в ФНБ для того, чтобы готовиться к следующему кризису, который наступит аж через 10 лет, в начале 2030-х годов, когда цена на нефть и на газ упадёт. Поэтому мы будем повышать планку ликвидной части ФНБ. А вот те деньги, которые идут на текущие расходы, не должны зависеть от нефтегазовых поступлений, поэтому на эти цели мы уже занимаем».

– А может, тогда лучше заглушить все нефтяные скважины? Это же проще будет.

– Оставить столько, сколько хватало бы по бюджетному правилу?

– Конечно. Мне кажется, это гораздо более простой путь. Кстати говоря, это сделало бы нефть по 100 долларов за баррель.

Сколько лет Минфин может ждать наступления «чёрного дня»?

– И всё равно были бы сверхдоходы и профицит бюджета.

– Зачем финансировать своим сырьём иностранные экономики? Потому что вся политика заключается в том, что мы субсидируем вывоз сырья девальвацией рубля, получая от этого высокую инфляцию и размазывая эту субсидию по бедной части населения страны.

На инфляции богатые ещё могут заработать, купив акции тех же нефтяных компаний, – они дорожают, у них сверхприбыль. Человек бедный, у которого нет сбережений, платит всегда, потому что у него дорожает хлеб. Я не вижу в этом вообще никакого конструктива, и у меня нет никаких рациональных объяснений того, почему это делается. Либералы тоже этого не понимают, они удивляются: зачем вам избыточные резервы, зачем такая ключевая ставка?

Послушайте, что говорит Олег Дерипаска – уж его-то в консерватизме заподозрить сложно. Он либерал, олигарх, но он бизнесмен, и его бизнес страдает от всего того, что происходит. Будучи персоной нон грата на Западе, он кредитуется в рублях. А кредитоваться под такие проценты очень неприятно. И у него возникает резонный вопрос: ребята, а вам самим приятно занимать под такую ставку только для того, чтобы складировать это на чёрный день?

А что такое «чёрный день»? У нас в прошлом году были коронавирус, локдаун, падение цен до нуля – это же катастрофа, это не «чёрный день»? Мы много потратили?

– Где-то триста миллиардов рублей по итогам.

– Мы закончили год с резервами выше, чем начали. А сейчас они уже пробили исторический максимум. Зачем это им? Это логика человека, которому в жизни больше нечего хотеть, поэтому он копит на похороны. А здесь что? Копят на похороны страны?

– Вы правильно говорите: если не рассматривать все эти статьи, потоки, а посмотреть на целостную картину, то мы действительно деньги занимаем и отправляем в резервы. Но тогда какой есть вариант?

– Я не вижу ничего плохого в том, чтобы средства, которые мы заработали на экспорте, пошли на развитие страны. А иначе зачем нам этот экспорт нужен?

– В развитие страны – это куда? Мы знаем, что есть текущие расходы, а есть инвестиционные. Существует точка зрения: если мы тратим нефтегазовые доходы на текущие нужды, то тогда мы деньги проедаем, и у нас не развивается экономика, мы покупаем импорт и так же субсидируем иностранный бизнес. Мне кажется, что нефтегазовые поступления надо направлять в инвестиции, в инфраструктуру, в кредитование производств, в сельское хозяйство, в высокие технологии.

– Можно предложить огромное количество программ, на которые направить эти сверхдоходы. Это может быть и непосредственно государственные инвестиции, и выборочное снижение фискальной нагрузки в каких-то секторах экономики, чтобы стимулировать там рост частников.

Это может быть и целевое стимулирование потребления. Можно проедать, но делать это с умом – так, что вы выделяете определённую сумму на покупку отечественных товаров социально незащищённым гражданам, а их у нас много.

– Те же самые продуктовые карточки, но в модернизированном варианте, которые у нас всё хотят ввести, но почему-то боятся это сделать, якобы это какое-то обоснование бедности. А в США они существуют, кажется, с 1950-х годов. И это действительно очень хороший механизм: выделяем деньги под целевые расходы, чтобы беднейшие слои населения покупали продукты, платили за ЖКХ, платили за медицинские товары при условии, что всё это выпущено внутри страны. С одной стороны, мы решаем проблемы бедности, с другой – расширяем предложение, и деньги возвращаются в казну.

– Плюс это импортозамещение, а за счёт увеличения товарной массы на внутреннем рынке – снижение инфляции.

Сюжет «лебедь, рак и щука»: проще всего сложить деньги в кубышку

– Для этого нужны согласованные действия правительства, а судя по тому, какие там идут баталии, которые сильно скрываются, но всё-таки наружу просачиваются, то мы ничего такого не видим. Я, к примеру, даже не представляю, как та схема, о которой мы с вами говорили, может быть реализована, когда с одной стороны – Минэкономразвития, с другой – Минпромторг, а с третьей – Министерство финансов. Они пять лет это будут согласовывать.

– Вот поскольку у нас есть сюжет «лебедь, рак и щука», делается то, что сделать проще всего: взять и положить в кубышку.

– То есть они хотят избежать ответственности, потому что если они начнут что-то полезное придумывать, то появятся дополнительные обязательства, которые не только от них зависят. А чуть что – спрос будет с них.

– Тем более если у них там идёт конкурентная борьба за власть, то, придумав что-то хорошее, они могут ещё и пострадать, потому что их запросто могут подставить. Например, Минфин не выделит денег под эту программу. Может быть всё что угодно.

Это порок существующей системы. И кто с этим может что-то сделать? Вообще, этим должен заниматься премьер-министр.

– А если представить, что то, о чём мы с вами говорили в самом начале, – действительно пирамида и мы будем занимать дальше для того, чтобы расплачиваться по старым долгам?

– У нас уже есть прецедент, и именно такая ситуация, когда занимали только для того, чтобы платить по долгам, предшествовала 1998 году. Это называется выход госдолга из-под контроля.

– И там было то же самое: на эти деньги покупалась валюта…

– Нет, тогда валюту подвозил МВФ, а дефолт случился потому, что МВФ просто перестал подвозить. Точнее, он подвёз очередные 20 миллиардов долларов. Но эти деньги исчезли в течение недели неизвестно куда. Ну, видимо, заплатили каким-то людям, которые должны были получить. После чего в МВФ сказали: «Так дальше мы не можем работать». И, когда они отказались предоставлять очередной транш, вся эта пирамида рухнула.

У нас сейчас роль МВФ играет цена на нефть, она нам подвозит эту валюту.

– Вот об этом я и говорил: они выпускают облигации, чтобы покупать валюту. А если эта валюта закончится, например, при падении цен на нефть…

– Тогда, по логике Минфина, они будут продавать эту валюту по очень хорошему, высокому курсу. Но, если посмотреть на то, что уже происходило несколько раз, они валюту не продавали. Никогда эти резервы не расходовались в значительной степени для того, чтобы стабилизировать курс рубля. Любое нефтяное падение в конце концов отыгрывалось девальвацией отечественной валюты, и курс никогда не возвращался обратно.

Поэтому, скорее всего, при подобной ситуации часть резервов может быть продана, за что мы заплатим обесцениванием рубля, это вызовет инфляцию, которая размажется по всем нам.

– Давайте себе представим ситуацию: Минфину дают в долг госбанки, которые в свою очередь берут ликвидность у ЦБ. То есть везде задействованы государственные структуры. Если что-то произойдёт, списать всё это можно будет?

– Если основными владельцами ОФЗ окажутся госбанки, им старый долг заменят новым под другой процент. И, если у них были бумаги с десятилетним сроком погашения, им заменят тридцатилетними, чтобы совсем эту историю отодвинуть куда-то далеко. В принципе, эту ситуацию можно реструктурировать, пролонгировать…

– С юридической точки зрения проблем тоже не будет.

– Положительный момент здесь только в том, что дефолт объявлять не будут. Что касается самой схемы, то она какая-то странная. По большому счёту это такая синекура для получения процентного дохода определённой категории госслужащих и организаций. Но к этой синекуре прислоняются и иностранные держатели ОФЗ, и определённая часть инвесторов, которые всем этим владеют под высокие проценты.

Здесь главный залог успеха, если в эту игру играть, – это знать, когда из неё выскочить. Народ никогда не знает, когда вовремя надо это сделать.

ПРОГРАММЫ ЦАРЬГРАДА