Во второй половине 1930-х Александр Вертинский, всемирно известный эстрадный артист, певец, поэт и композитор, объехав полмира, довольно надолго осел сначала в Харбине, затем в Шанхае. В эти годы он не раз обращался в советские представительства с просьбой разрешить ему вернуться на родину, которую он покинул ещё во времена Гражданской войны. Позднее артист напишет в своей книге воспоминаний «Дорогой длинною»: «Все пальмы, все восходы, все закаты мира, всю экзотику далеких стран, всё, что я видел, чем восхищался, – я отдам за один самый пасмурный, самый дождливый и заплаканный день у себя на родине!»
В пасхальный вечер
В 1940 году 51-летний Александр Николаевич познакомился с 17-летней Лидией Владимировной Циргвавой, своей будущей женой. Девушка, только-только закончившая школу, работала в пароходной конторе в Шанхае. Дед и бабушка Лидии по отцу были выходцами из Грузии; в конце 1890-х они приехали в Харбин – в то время это был ещё посёлок, ставший главным узлом на Китайско-Восточной железной дороге (КВЖД). Собственно, первые обитатели Харбина как раз и являлись в основной своей массе строителями и служащими КВЖД. Дед Лидии был офицером, а её отец Владимир Константинович Циргвава в течение многих лет работал в управлении КВЖД. Лидия появилась на свет 14 апреля 1923 года. Когда девочке было 10 лет, отец умер…
Лидия подробно рассказывает в своих воспоминаниях, как состоялось её знакомство с будущим мужем. Однажды её друзья, собравшись компанией в пасхальный вечер, решили поехать «послушать Вертинского» и отправились в шанхайское кабаре «Ренессанс», где обычно выступал артист. «Полутёмный зал в сигаретном дыму, – вспоминает этот вечер Лидия Владимировна. – Небольшое возвышение для джаза. На сцену выходит пианист. И рядом возникает человек в элегантном черном смокинге. Вертинский! Какой он высокий! Лицо немолодое. Волосы гладко зачесаны. Профиль римского патриция. Он мгновенно окинул взглядом притихший зал и запел…»
«Лицо немолодое. Профиль римского патриция…» – таким Лидия впервые увидела Вертинского
«Никого прекраснее его нет, и никогда не будет»
Выступление артиста произвело на девушку сильнейшее, неизгладимое впечатление. В своей книге «Синяя птица любви» (2004) Лидия напишет: «Его тонкие, изумительные, выразительно-пластичные руки, его манера кланяться – всегда чуть небрежно, чуть свысока… Слова его песен, где каждое слово и фраза звучали так красиво и изысканно… Я ещё никогда не слышала, чтобы так великолепно звучала речь, а слова поражали богатейшей интонацией. Я была очарована и захвачена в сладкий плен». Особенно ей запомнилось, как Вертинский пел «Прощальный ужин»:
Сегодня томная луна,
Как пленная царевна,
Грустна, задумчива, бледна
И безнадежно влюблена.
Сегодня музыка больна,
Едва звучит напевно,
Она капризна и нежна,
И холодна, и гневна…
Последний куплет песни – «Я знаю, даже кораблям необходима пристань, но не таким, как мы, не нам, бродягам и артистам» – Александр Николаевич произнес речитативом, почти с вызовом, словно бросая перчатку кому-то, находившемуся в зале. «И было в нём в тот момент столько достоинства, столько актерской гордости! – вспоминает Лидия Владимировна. – Но в этот миг я не испытывала к нему ничего, кроме… жалости. Я была юна, неопытна, совсем не знала жизни, но мне захотелось защитить его».
Всю свою нерастраченную нежность вместе с любовью она была готова отдать этому человеку. «Отдать с радостью, – пишет она. – Потому что – никого прекраснее его нет. И никогда в моей жизни не будет. Я это знала, сидя в прокуренном зале «Ренессанса». Так же точно, как и семнадцать лет спустя, в тот майский день, когда в Доме эстрады стояла с нашими девчонками [дочерьми] у его гроба…»
Белая птица спасенья
Спев несколько песен, Вертинский подсел за столик, у которого сидела Лидия с друзьями. «Его странный, говоряще-поющий голос пронзал мне душу сладкой болью, – рассказывала она в мемуарах. – Как будто не по диску, а по моему сердцу водили патефонной иглой…» Девушка смотрела на артиста с нескрываемым восторгом. Внешность у Лидии была необычная, запоминающаяся: тонкие, довольно резкие черты лица, зелёные глаза миндалевидной формы, нос с горбинкой, крутого излома брови. Во всем её облике было что-то экзотическое, странное, отчасти даже неземное. Благодаря такой внешности режиссеры будут приглашать Лидию Владимировну на роли сказочных персонажей – колдуний, фей, птицы Феникс… Но у Вертинского её внешний облик вызывал другие ассоциации. Лила – так он будет называть Лидию – казалась ему выпавшим из гнезда птенцом, маленьким, диковинным, беззащитным. Удивительно в ней это сочеталось: что-то роковое – и в то же время хрупкое, трогательное:
Она у меня, как иконка –
Навсегда. Навсегда.
И похожа она на орлёнка,
Выпавшего из гнезда…
И взгляд у нее – как у птицы,
Когда на вершинах гор
Зелёным огнем зарницы
Её озаряют взор…
Я понял. За все мученья,
За то, что искал и ждал, –
Как белую птицу спасенья,
Господь мне её послал.
Лидия встречалась с Вертинским только в выходные, по субботам и воскресеньям, – в течение всей недели она была занята по работе. Зато в остальные дни они переписывались. Эти письма Лидия Владимировна будет хранить и перечитывать в течение всей дальнейшей жизни.
«Вы для меня – самое дорогое, самое любимое, самое светлое, что есть в моей жизни, – писал ей Александр Николаевич. – Я вам верю как Богу. Одной только вам, на всём белом свете. И каждое ваше слово для меня дорого, значительно и свято… Вы – моя любовь. Всё, что вы сказали, – закон. На вас нет критики!»
Разница в возрасте у Вертинского и Лидии была колоссальной — 34 года. Мать девушки была категорически против того, чтобы она выходила замуж за Александра Николаевича. Однако упорства Лидии было не занимать. Бракосочетание состоялось в шанхайском Кафедральном соборе 26 мая 1942 года. «Была свадьба, – вспоминает Лидия Владимировна, – были белое платье, фата, взволнованный жених, цветы, пел хор. Собор был полон людей. Весь русский Шанхай пришел на нашу свадьбу».
«Весь русский Шанхай пришёл на нашу свадьбу»
Возвращение на Родину
Весной 1943-го Александр Николаевич написал письмо на имя Вячеслава Михайловича Молотова, в очередной раз прося разрешения вернуться на родину. Через пару месяцев пришёл положительный ответ и визы для Вертинского, Лидии и её матери. В ноябре 1943-го вся семья выехала из Шанхая. Добирались долго, через порт Дальний и Читу, и наконец прибыли в Москву. Семью Вертинского поселили в прекрасном номере гостиницы «Метрополь» – с застеклённым эркером, всеми удобствами и даже горячей водой, выдали талоны на продукты. В «Метрополе» Вертинские прожили три года, а позднее переехали в большую квартиру на улице Горького.
Гостиница «Метрополь» в Москве. Современное фото
Вертинский не только постоянно выступал с концертами, но и снимался в кино. За роль католического кардинала Бирнча в фильме Михаила Калатозова «Заговор обреченных» Александр Николаевич получил в 1951 году Сталинскую премию.
Александр и Лидия Вертинские с детьми
«Меня не станет – как жить будешь?»
Вертинский считал, что его жена непременно должна получить специальность, профессию. «Меня не станет – как жить будешь?» – не раз говорил он ей. В 1955 году Лидия Владимировна окончила факультет живописи Московского художественного института им. Сурикова, начав после этого работать художником на полиграфическом комбинате. Но и кинематограф занял в её жизни чрезвычайно значимое место. В начале 1950-х кинорежиссёр и сценарист Александр Лукич Птушко, мастер «сказочного жанра» в кино (на Западе его называли «советским Уолтом Диснеем») подыскивал актрису нестандартной красоты на роль птицы Феникс в фильме-сказке «Садко». В этой роли Лидия Вертинская и дебютировала в 1953-м на большом киноэкране.
В течение 1950-х годов Лидия Владимировна сыграла несколько своеобразных, ярких, запоминающихся ролей в ряде фильмов — колдуньи в «Новых приключениях Кота в сапогах», Герцогини в «Дон-Кихоте», придворной дамы Анидаг в «Королевстве кривых зеркал». Все эти роли, безусловно, неотъемлемая часть золотого фонда советского кинематографа.
Лидия Вертинская в роли птицы Феникс в «Садко»
В роли придворной дамы Анидаг в фильме «Королевство кривых зеркал»
Лидия Владимировна и Александр Николаевич прожили вместе 15 безусловно счастливых лет. 21 мая 1957 года, после очередного концерта в Ленинграде, в Доме ветеранов сцены, Вертинский скончался в гостинице «Астория» от острой сердечной недостаточности. Лила осталась верна своей необыкновенной любви и после смерти мужа.
– Отца она боготворила, – вспоминает Марианна Вертинская, – он, собственно говоря, сделал её личностью, незаурядной женщиной. Он вылепил и воспитал её, как Пигмалион Галатею. Овдовев в 34 года, замуж мама больше не выходила, хотя предложения были, и очень хорошие…
Пережив мужа на многие десятилетия, Лидия Владимировна умерла 31 декабря 2013 года. Рассказывают, что Вертинская перестала дышать, слушая песню «Ваши пальцы пахнут ладаном»… Похоронили её рядом с мужем, на Новодевичьем кладбище.
Могила Александра и Лидии Вертинских на Новодевичьем кладбище
Нет Комментариев