Как много сказано, и как много напутано. Страшное дело

Но вот в чем сходятся все практически до единого комментаторы в телевизорах и ютубах, о чем судачат под водочку и пивко на кухнях и в гостях, так это о том, что штурм Капитолия – явление планетарного масштаба.

Все понимают, что зайти в папин кабинет в грязных ботинках и остаться при этом ненаказанным дети могут только в двух случаях – папа либо помер, либо сошел с ума и ни на что уже не обращает внимания. В любом случае в семействе большие проблемы и дом, который построил Джек, перестал быть безопасным.

Сто лет назад немец Освальд Шпенглер написал две книги о «Закате Европы». Ошибся он в двух вещах. Во времени – на сто лет. И в месте. Но тут не его вина. После двух мировых войн центр Западного мира переместился из Европы в Америку. Но все остальное, саму сущность процесса разложения, он уловил точно. Т.е. можно сказать, что писал он близко к историческому контексту, предчувствуя будущее, которое для всех почти его современников было туманно и неясно и с ним они были не согласны.

На два важнейших аспекта Освальд Шпенглер обратил внимание:

1. Он дал свое собственное определение культуре и цивилизации, показав культуру, как становление, как путь, как движение на вершину, как максимальное напряжение интеллектуальных, творческих, духовных и физических сил народа; а цивилизацию – как вершину, как плато на вершине, к которому двигались народы по пути становления и вот пришли, как место отдыха, расслабления, наслаждения, заслуженного удовольствия, как то место, где начинается разложение через индивидуализацию, где начинается гниение общественного организма через его атомизацию, через уничтожение общей для всех системы ценностей, где либеральная идея индивидуального права на индивидуальное удовольствие, отрицает коллективное, как ненужное, как отработавшее, как выполнившее свою функцию, как атавизм.

2. Освальд Шпенглер обратил внимание на то, что культура Запада приближается к своему пику, приближается к цивилизации и неизбежно выберется на плато отдыха, в то время, как Россия по различным причинам (не место их здесь обсуждать) отстает, именно в этом смысле, от Запада на 150-200 лет. Т.е. уже тогда Шпенглер говорил о том, что ближайшие два столетия станут эпохой становления России и разложения Запада. Причем разложения окончательного, которое по масштабам можно сравнить только с падением Римской Империи, Византии, Европы Карла Великого, т.е. окончательного падения Запада и перемещения общечеловеческого цивилизационного центра в Россию.

Что такое вообще народ, или, говоря несколько иным языком, что такое политическая нация?

Как так получается, что из миллионов индивидов, каждый из которых считает именно свою рубашку ближней к телу, каждый из которых полон эгоистических требований в отношении материальных и нематериальных аспектов своей жизни, вдруг возникает нечто общее, единое, одно? Как возникает народ?

Возникает он только тогда, когда для всех вот этих миллионов индивидов появляется одна или несколько высших нематериальных (духовных) ценностей, которые имеют такую силу, что вдруг в среде миллионов индивидов даже смерть за утверждение этих ценностей становится высшим подвигом и смыслом. Как казаки запорожские у Гоголя погибали за Веру Православную и Землю Русскую и считали это высшим подвигом и счастьем, и все вместе верили именно в это, хоть и грабил каждый для себя, но именно Вера Православная и Земля Русская, как явления духовные, созиждили единый народ и создали великую Россию.

На модном современном языке система таких нравственно-духовных ценностей, которую миллионы людей вдруг кладут в основу своего существования и являются миру, как единый народ, устремленный в будущее, называется национальной идеей.

Что же происходит на Капитолийском холме? Происходит то, что еще сто лет назад миру напророчил Шпенглер – крушится Западный Мир. Народы золотого миллиарда, лишившись высших идей, атомизировались и погибают. Не осталось больше в этом мире победившего эгоизма ничего, что могло бы собрать их обратно в единый живой организм.

Впереди события, которые можно сравнить с политическим извержением вулкана Йеллоустон, мало не покажется никому.

Но!

Россия имеет шанс выстоять. Здесь можно согласиться со Шпенглером, но только в том случае, если сама она не растеряет свои высшие духовные ценности, доставшиеся ей в наследие от Православного Русского Царства и от повторившего его (в нравственном смысле) Советского Союза.

И, конечно, устоит конфуцианский Китай, где личное счастье есть прямым следствием коллективного успеха, где полтора миллиарда человек высшей своей ценностью имеют служение коллективному общему, устремленному в будущее.+

Одним словом, братья, нас ждут великие дела и великие потрясения. И уже совсем скоро.

Василий Волга, Украина