ВСУ СРЫВАЮТ ВЕСЕННЕЕ НАСТУПЛЕНИЕ РОССИИ: ЦЕЛИ В ДЕВЯТИ РУССКИХ ОБЛАСТЯХ ОКАЗАЛИСЬ КРИТИЧЕСКИМИ

КОЛЛАЖ ЦАРЬГРАДА

В первую очередь они стали более массированными: в одном налёте могут участвовать более десятка аппаратов. Раньше столь массированные атаки проводились в основном против Крыма и преследовали цель перегрузить ПВО полуострова, тем самым облегчив прорыв к целям крылатых ракет. По «старым регионам» групповые пуски тоже случались, но столь интенсивными они не были, и нацеливались в основном на Москву и Подмосковье.

При этом в выборе целей противник сейчас явно концентрируется на хранилищах топлива и нефтеперерабатывающих заводах.

Пробным шаром новой тактики стал налёт на Волгоградскую область в ночь с 7 на 8 марта. Тогда в атаке на Городищенский район были задействованы 11 БПЛА. Цель атаки осталась неизвестной, поскольку все аппараты удалось подавить станциями РЭБ. Однако неделей ранее украинский дрон поразил и вызвал пожар на нефтеперерабатывающем заводе.

БИТВА ЗА ТОПЛИВО: ВСУ ПЫТАЮТСЯ СОРВАТЬ ВЕСЕННЕЕ НАСТУПЛЕНИЕ РУССКОЙ АРМИИ. МОМЕНТ УДАРА УКРАИНСКОГО БЕСПИЛОТНИКА ПО ЗАВОДУ «РЯЗАНЬНЕФЬЕППОДУКТ» . ТГ-КАНАЛ «ПОЗЫВНОЙ АЛАБАЙ»

Воздушный контрнаступ

После атаки на Волгоград последовала короткая пауза – вероятно, противник анализировал полученные данные. В ночь с 11 на 12 марта началось то, что можно назвать необъявленным воздушным контрнаступом. Размах операции впечатляет: ударам уже подверглись Нижегородская, Курская, Орловская, Белгородская, Московская, Тульская, Ленинградская, Воронежская и Брянская области.

На вторую ночь, с 12 на 13 марта, противник провёл шесть крупных атак, три из которых были нацелены на уничтожение объектов топливной инфраструктуры и нефтепереработки.

В оперативных сводках сообщалось, что в тот день были атакованы:

• две установки по переработке нефти на территории НПЗ АО «Рязаньнефтепродукт». Атака была успешной, работники предприятия получили ранения, возник пожар;
• нефтеперерабатывающее предприятие КИНЕФ в Ленинградской области. Беспилотник удалось сбить мобильной группе;
• Новошахтинский нефтеперерабатывающий завод в Ростовской области. Система РЭБ подавила три дрона, но из-за их падения на территории завода работа предприятия остановлена;
• группа из 40 беспилотников была нейтрализована над Воронежем. Цель атаки неизвестна;
• серия ударов нанесена по объектам в Белгородской области. Эта область особенно страдает от обстрелов со стороны так называемой Украины, и удары по её территории наносятся не избирательно.

КАЖДУЮ НОЧЬ В АТАКАХ НА РОССИЮ ПРИМЕНЯЮТСЯ ДЕСЯТКИ ДРОНОВ. СКРИНШОТ С ТГ-КАНАЛА «РЫБАРЬ»

По действиям противника чётко видно, что он хочет вызвать у нас если не топливный кризис, то хотя бы существенно сократить нефтепереработку в европейской части России. И технически, судя по кадрам повторяющихся атак, это ему пока по силам, и подобные атаки будут продолжаться,

– прокомментировал ситуацию Telegram-канал «Старше Эдды».

Замысел врага

Причины военных решений всегда комплексны, и нынешнее решение ВСУ сосредоточиться на ударах по НПЗ не исключение.

Во-первых, противник может проводить профилактическую работу по срыву или как минимум затягиванию нашего весеннего наступления. Сейчас в полях и лесах русской равнины царит её величество распутица. Возможности по использованию техники ограниченны. Однако пройдёт всего несколько недель – и поля просохнут достаточно, чтобы по ним могла идти гусеничная техника.

Это изменение резко расширит возможности манёвра танковых и механизированных частей на поле боя. ВСУ воспользоваться этой возможностью особо не могут, а вот наша армия – вполне. И чтобы сковать активность подвижных соединений и выиграть тем самым для своей пехоты некоторое время на подготовку обороны, украинские дроноводы и атакуют запасы топлива и производящие его мощности.

РАЗГОРАЮЩИЙСЯ ПОЖАР НА НПЗ АО «РЯЗАНЬНЕФТЕПРОДУКТ». СКРИНШОТ С ТГ-КАНАЛА «ДВА МАЙОРА»

Одновременно с этим стартует посевная кампания – период традиционного повышенного спроса на топливо со стороны наших аграриев. Удар по НПЗ и терминалам должен ещё сильнее обострить обычный весенний дефицит горючки и тем самым нанести нашей стране экономический вред. Экономическое измерение войны никто не отменял.

Ну и третий фактор, который буквально вынуждает ВСУ бить по топливным объектам, – это тактико-технические возможности их беспилотников. На это обстоятельство в разговоре с обозревателем Царьграда обратил внимание военный эксперт Владислав Шурыгин.

Тут идёт речь о том, чтобы сделать эти удары как можно более демонстративными. Потому что российская система НПЗ – огромная. И уж такие беспилотники по умолчанию не могут вывести надолго большие производства. Они не способны парализовать даже не очень масштабные предприятия,

– отметил господин Шурыгин в разговоре с «Первым русским».

Тут надо пояснить, что несмотря на все заявления, угрозы и выкрутасы, Украина провалила создание функционального аналога наших дронов-камикадзе «Герань-1» и «Герань-2». Беспилотники «щеневмерлой» хоть и могут лететь далеко, но при этом несут очень небольшие боеголовки, массой буквально в несколько кило. Такие боеприпасы не способны причинить значительного вреда большинству крупных промышленных предприятий. Но вот для эффектного пожара на нефтеперерабатывающем заводе их вполне хватает.

УКРАИНА ИСПОЛЬЗУЕТ МНОЖЕСТВО БПЛА САМОЛЁТНОГО ТИПА, КОТОРЫЕ НЕ ИМЕЮТ ДОСТАТОЧНОЙ ГРУЗОПОДЪЕМНОСТИ. СКРИНШОТ С ТГ-КАНАЛА ВОЕНКОРА РУДЕНКО

Комментируя ситуацию последних дней, Шурыгин также отметил, что массированные налёты украинских дронов могут обеспечить психологическое давление на население России.

Этим могут воспользоваться наши спекулянты и «пятая колонна», которая может начать разгонять цены,

– считает наш собеседник.

К слову, о бизнесе

На фоне целой серии поражений наших нефтеперерабатывающих предприятий приятным исключением стала новость из Орла, где украинский беспилотник с кумулятивной боеголовкой не смог поразить хранилище с 550 тоннами бензина 95-й марки: он запутался в защитной сетке и просто не смог ударить по стене хранилища.

И этот случай позволяет поставить вопрос: а почему на третий год большой континентальной войны такие копеечные решения не применяются повсеместно?

Тем более что это очевидная и относительно легко реализуемая мера, о необходимости которой Царьград писал ещё весной 2023-го, когда первые украинские беспилотники стали проникать в тыловые регионы России!

Вместо введения запретов на полёты беспилотников, которые осложнили подготовку операторов БПЛА для нашей армии, губернаторам следовало бы заставить крупные компании возвести решётчатые и сетчатые ограждения вокруг наиболее важных цехов, складов, реакторных установок и прочих промышленных зданий. Опыт Ирана показывает, что такие системы защиты способны минимизировать ущерб от прилётов среднеразмерных дронов вроде тех, которые пока использует Украина. Кроме того, такие ограждения надёжно защищают ценные объекты от действий диверсантов, применяющих небольшие коммерческие аппараты с коротких дистанций,

– говорилось в нашем материале, опубликованном 31 мая прошлого года.

Однако, как мы видим, пассивная защита до сих пор применяется в единичных случаях (и там, где она есть, хорошо себя показывает). Бизнес и региональные власти не проявили никакой сознательности, полностью переложив ответственность за сохранение своих активов на военных.

Проблема состоит в том, что Россия слишком велика, чтобы её всю можно было обставить комплексами ПВО. С другой стороны, нефтеперерабатывающие компании – не самые бедные ребята в нашей стране: могли бы и раскошелиться на защиту своего имущества.

ПВО завода ни к чёрту. Богатые корпорации действительно могли бы в новых условиях организовать более качественное прикрытие,

– прокомментировал поражение рязанского завода Telegram-канал «Два майора».

В свою очередь, канал «Воевода Вещает» предлагает ещё более радикальный способ участия крупного бизнеса в защите страны. Авторы канала отметили, что современные «Панцири» и «Торы» необходимы на фронте, поэтому Минобороны не может поставить по зенитному комплексу возле каждого завода. Зато на складах хранится масса невостребованных на поле боя старых «Шилок» и «Тунгусок». Нефтяники вполне могут оплатить модернизацию части этих изделий – и обеспечить прикрытие ими своих предприятий.

По поводу хохлятских атак на НПЗ по всей стране. Конторы эти, хоть и принадлежат в большинстве своём корпорациям, контрольный пакет акций которых принадлежат государству, но всё же во многом они частные. Естественно, принадлежат они очень небедным людям, с хорошим административным ресурсом. А вот люди, владельцы этого полыхающего бензина/дизеля/кероса/нефти, располагая серьёзными финансовыми ресурсами, могли бы давно обратить внимание на базы хранения с огромным количеством «Шилок» и «Тунгусок». Договориться и оплатить их капитальный ремонт. Да-да, из своего большого кармана,

– отмечает канал.

СОВЕТСКАЯ ЗЕНИТНАЯ САМОХОДНАЯ УСТАНОВКА ЗСУ-23-4 «ШИЛКА». СКРИНШОТ С ТГ-КАНАЛА «ВОЕВОДА ВЕЩАЕТ»

В сухом остатке

В обозримой перспективе интенсивность ударов по тыловым районам России будет только нарастать. Владислав Шурыгин отмечает, что остановить этот процесс ударами по Украине не получится, так как сборка БПЛА налажена за её пределами, преимущественно в Чехии. На территории «щеневмерлой» идёт только состыковка, заправка и боевое снаряжение дронов.

При этом противник пользуется тем, что у нас нет сплошного радиолокационного поля над европейской частью страны.

Главная наша уязвимость – отсутствие сплошного радиолокационного рубежа с нижним краем 50–100 метров и отсутствие единой системы ПВО страны. ВКС разрываются между ведением боевых действий в полосе фронта (нанесением воздушных ударов, авиационной поддержкой наземных войск, прикрытием войск от ударов с воздуха) и необходимостью защищать наши города и промышленные центры. Почему на московском направлении действия ПВО успешны? Да просто потому, что здесь фактически единственная зона, где сохранилась система ПВО, организованная ещё в советское время и действующая по единому алгоритм,у – Московский округ ПВО,

– поясняет эксперт.

Рано или поздно система будет выстроена над всей европейской частью страны, но это потребует времени.

С другой стороны, увеличение частоты ударов ещё не означает ухудшения ситуации. Там, где противник встречает нормально организованную систему РЭБ и ПВО, его беспилотники заземляются пачками, не причиняя нам заметного вреда.

Тем не менее часть беспилотников всё равно прорываются. И вот тут уже критически важно то, какие меры пассивной защиты принимают местные власти и крупный бизнес.

Ключевой момент состоит в том, что менеджменту нефтеперерабатывающих компаний следует понять, что они в любом случае понесут расходы. Выбор состоит лишь в том, на что будут потрачены их деньги.

В одном варианте – это расходы на восстановление сожжённых предприятий, а в другом – на обустройство защитных сооружений и, возможно, модернизацию военной техники, наём отставных зенитчиков, закупка средств радиоэлектронной борьбы.

А дальше – «думайте сами, решайте сами». Но помните, господа долларовые миллиардеры: война – дело общее, и отсидеться в стороне у вас в любом случае не получится.

ВЛАД ШЛЕПЧЕНКО